-Сиди смирно,- скомандовал Лион и пошел проверять таинственную посылку.

Через пару минут он, пошатываясь, зашел в гостиную, где брюнет размышлял, пить или не пить, перекатывая по столу бутылку с вином.

-Г-грей,- прохрипел Бастия, сжимая что-то в руке.

-Эй, ты чего?- Отмороженный даже испугался, глядя на перекошенное лицо друга, который медленно вытянул руку, демонстрируя пятиконечную звезду на ладони, светящуюся каким-то теплым, уютным светом. Бутылка докатилась до края и, не удерживаемая никем, свалилась на пол, разбиваясь вдребезги и заливая дорогой белоснежный ковер кровавым вином.

-Откуда?- прошептал Грей, желая дотронуться до игрушки, но замирая в каких-то миллиметрах от нее. Длинные тонкие пальцы дрожали, равно как и ладонь, державшая самое большое для них сокровище. Парни молча стояли, буравя звезду взглядом и вспоминали. Вспоминали, как Ул потратила последние деньги на эту игрушку. Как они подрались за право водрузить ее на елку, которую наряжали втроем. Как Ул смеясь отобрала звезду и, соединив три ладони вместе, положила конец спору. Вспоминали эту вечно улыбающуюся брюнетку, их вторую мать, их лучшую подругу, их мастера.

-Шерри,- наконец вымолвил Лион и поднял глаза на друга.

-Подаришь ей что-то?- блондин заметался, ища деньги, и вдруг замер.

-Так ничего не работает уже,- расстроено вспомнил он.

-А ты подумай, чего ей хочется больше всего?- брюнет все так же тихо смотрел на звезду, перекочевавшую в его ладонь. Затем, видимо решившись, призвал магию и создал точную копию.

-Грей, ты гений!- завопил Лион, сшибая вышеупомянутого на пол.

-Да? Ну, то есть, да, конечно, а почему?

-У меня такой план!- Бастия зашептал другу что-то на ухо.

Я добрела до дома, когда уже совсем стемнело. Фонарь на лужайке горел, но не выхватывал своим светом искорки снежинок. Просто потому, что снега не было. Было тепло, тепло не по-новогоднему. Я скинула туфли и прошла босыми ногами в маленькую гостиную, большую часть которой занимала разлапистая елка. Я принялась ее наряжать, напевая себе под нос удивительно красивую песню, которую любила петь моя мама.

Mandy Moore – Only Hope

There's a song that's inside of my soul

В самой глубине моей души живет песня,

It's the one that I've tried to write over and over again.

Та, которую я пыталась написать снова и снова

I'm awaken in the infinite cold

Я проснулась в страшном холоде

But you sing to me over and over and over again

Но ты опять поешь мне, снова и снова

В моей голове звучало фортепиано, пока расписанные феями шары занимали свое место на ветках ели. Колючие иголки приятно царапали кожу, иногда ломаясь. Я вдыхала свежий запах хвои и пела.

So I lay my head back down

И я наклоняю назад голову

And I lift my hands and pray

Воздеваю руки и молюсь,

To be only yours

Чтобы быть только твоей

I pray

Я молюсь,

To be only yours

Чтобы быть только твоей

I know now

Теперь я знаю,

You're my only hope

Ты моя единственная надежда.

Мама пела эту песню папе и нам, долгими зимними вечерами у камина. Я запомнила детство обрывками, яркими кадрами, такими же красочными, как и елочные шарики. Вот мама – красивая и высокая, с длинными розовыми волосами, заплетенными в косу, поет мне колыбельную. Вот сестра перебирается ко мне в кровать, чтобы рассказать страшную историю про снежного великана.

Sing to me the song of the stars

Спой мне песню о звездах

Of the galaxy dancing and laughing and laughing again

О галактике, вновь танцующей и смеющейся

When it feels like my dreams are so far

Когда мне покажется, что мечты так далеки от меня

Sing to me of the plans that you have for me over again.

Спой мне о планах, которые ты уготовил для меня.

А этот шарик очень похож на моего брата – такой же смешной и пузатый. Я полюбовалась на свое отражение в выпуклом зеркале и спрыгнула с табуретки, на которой стояла. Пора бы и одеться, мама всегда учила меня соответствовать происходящему. А папа добавлял, что когда встретишь свою любовь, это уже не так уж и важно. После этого они всегда обнимались, такие улыбчивые и по-настоящему счастливые. Сестричка фыркала и шла на очередное свидание, а брат, сидя у меня на коленях, дергал мои волосы.

So I lay my head back down

И я наклоняю назад голову

And I lift my hands and pray

Воздеваю руки и молюсь,

To be only yours

Чтобы быть только твоей

I pray

Я молюсь,

To be only yours

Чтобы быть только твоей

I know now

Теперь я знаю,

You're my only hope

Ты моя единственная надежда.

Они все погибли. Проклятый Делиора убил всех, не щадя никого. Я грустно вздохнула, смаргивая слезы и надела платье – белоснежное, как мой любимый снег, легкое, как снежинки, прозрачное, как лед. Только не подумайте, что оно было чересчур открытым, нет, складки ткани скрывали все.