Я не сразу понял, что это такое. А это была зубочистка. Деревянная зубочистка. Мне она показалась длиннее двуручного меча.

Смогу ли я использовать ее как оружие против паука?

Я схватил ее. Попытался поднять. Мне не хватало сил удержать ее одной рукой. Пришлось держать двумя.

Топ-топ-топ! Паучьи ноги дробно застучали по паркету, когда массивная туша устремилась ко мне.

Я выставил перед собою меч-зубочистку. Она так и ходила ходуном у меня в руках.

Смогу ли я отбить ею нападение паука? Смогу ли я заколоть страшную тварь? Пригвоздить ее зубочисткой?

Топ-топ-топ! Он приближался, скрежеща челюстями, истекая слюной.

Я нацелился зубочисткой в центр его брюха.

Только проклятый паук, похоже, не ведал страха перед оружием. Он с топотом несся прямо на меня, колыхаясь всем телом.

Ближе… ближе…

Я затаил дыхание. Покрепче сжал зубочистку. И с силой выбросил ее вперед, пытаясь поразить паука.

Паук перехватил конец зубочистки двумя мощными лапами. И начал карабкаться по ней прямо ко мне!

— Н-н-не-е-е-ет! — в ужасе заорал я.

Я выпустил из рук зубочистку, и она упала на пол.

Затем я откатился в сторону. И выполз из-под дивана.

Моргая (за время сидения под диваном я успел отвыкнуть от яркого света), я с трудом поднялся на колени. И, чувствуя, как рвется из груди сердце, оглянулся назад.

Паук стремительно приближался. Щелкая челюстями, он с топотом выбежал из-под дивана. Он неуклонно мчался прямо на меня. Огромная туша колыхалась из стороны в сторону, но взгляд всех восьми глаз был прикован ко мне.

Он вовсе не собирался так легко отпускать свою добычу.

Я поднялся на дрожащие ноги. Попытался бежать.

В тот же миг я услышал хлопанье крыльев над головой. И увидел парящего надо мною Букашкина.

Я был в западне. Между двух огней. Некуда спрятаться. Нечем защищаться.

Паук уже наступал мне на пятки. А в вышине гигантская птица расправила крылья. Опустила голову. И устремилась вниз.

— А-А-А-А-А-А-А-И-И-И!

Я завизжал, когда паук взметнул две волосатые передние лапы и схватил меня за плечи. Острые твердые когти впились в мою кожу.

С невероятной силой он потащил меня к страшным челюстям. Я отчаянно вырывался.

Но у меня попросту не осталось сил.

Я открыл рот для еще одного отчаянного крика, но остановился, когда тень птицы окутала меня тьмой.

Я услышал резкий щелчок. Увидел, как огромный клюв мелькнул передо мною и схватил… паука!

— А?! — испуганно выдохнул я, когда Букашкин крепко зажал чудовище в клюве. Птица оторвала паука от пола. Повернулась и вместе с добычей полетела прочь.

Несколько мгновений после этого я стоял неподвижно. Меня всего колотило. Я все еще чувствовал на плечах острые паучьи когти. И не мог выбросить из головы шевелящиеся, покрытые слюной смертоносные челюсти.

Я глубоко вздохнул и задержал дыхание. Я знал, что из дома нужно убираться — и как можно скорее. Едва ли Букашкин надолго удовлетворится паучатиной. Он может вернуться за мною — еще одной букашкой — в любую секунду.

Я знал, что должен делать. Я должен добраться до дома Авы. Я должен выяснить, чем они с Кортни меня напоили.

Но как мне преодолеть улицу, разделяющую наши дома?

Мое путешествие вниз по лестнице обернулось настоящим кошмаром. Неужели мне придется сражаться с каждым муравьем, каждой белкой, каждым кроликом, каждым жуком, что встретятся мне на переднем дворе?

У меня не было выбора. Придется рискнуть.

С колотящимся сердцем я подбежал к входной двери. Остановился в нескольких футах перед ней и уставился на дверную ручку высоко над головой.

Проблема Номер Один: как открыть дверь?

Я перевел взгляд на щель под дверью. Слишком узкая, не протиснуться.

Я рассматривал дверную ручку. Даже если я смогу до нее добраться, мне не хватит сил ее повернуть.

К тому же, дверь, возможно, заперта. А это значит, что придется поворачивать еще и «собачку» замка, расположенную над ручкой.

Не смогу. Не смогу. Не смогу.

Я услышал, как где-то позади меня чирикнул Букашкин. От этого звука по спине пробежал холодок.

Я знал, что времени у меня немного. Но что я мог сделать?

— Эге, постойте! — Я хлопнул себя по лбу. И посмотрел на щель для писем. Я был достаточно мал, чтобы проскользнуть в нее.

Потом я заметил стоящую перед дверью пару бот. Папины рыбацкие боты, достаточно глубокие, чтобы шлепать по мелководью.

Я взялся за носок ближайшего ботинка и потер руками грубую кожу. Затем я поднял глаза на густое переплетение шнурков.

Я понял, что нужно делать. Залезаю на носок ботинка. Потом лезу наверх, используя шнурки, как веревочную лестницу. Забираюсь по шнуркам. Залезаю на верхний край ботинка.

Оттуда до щели для писем уже рукою подать.

Ели получится поднять металлическую заслонку, я смогу вылезти через щель. И вывалюсь прямиком на переднее крыльцо.

Букашкин снова чирикнул, и это подстегнуло меня к решительным действиям.

Я облапил обеими руками носок ботинка и влез на него. Постоял на четвереньках, стараясь удержать равновесие.

Затем я пополз по ботинку к нижнему перекрестью шнурков. На ощупь шнурки были грубые и шершавые. Толщиною они напоминали канаты.

Ухватившись за нижнее перекрестье шнурков, я подтянулся и встал. Затем взялся за следующее перекрестье.

Поднял голову. Работенка предстояла нелегкая. Все равно что взбираться на совершенно отвесную гору. Я подтянулся выше. И уперся пластмассовыми туфлями в шнурки подо мной.

Осторожно подтягиваясь наверх, я обнаружил, что могу прислоняться к язычку ботинка. Еще один ряд шнурков. Потом следующий.

Руки ломило. Шершавые шнурки до красноты натерли ладони. Привалившись к язычку, я уперся туфлями в перекрестье шнурков внизу. И подтянулся выше.

Дышал я с трудом. Пот заливал лицо, пока я упорно лез наверх.

Я ухватился за потертую кожу на верхнем краю ботинка. Щель для писем находилась всего в нескольких дюймах у меня над головой.

«Я смогу это сделать! — убеждал я себя. — Я смогу это сделать!»

Я отпустил ботинок — и прыгнул к щели.

Но мои туфли зацепились за край ботинка.

Пальцы схватили один лишь воздух.

И я полетел вниз. Головою вперед. Прямо в ботинок.

В кромешную тьму.

Падал… падал… крича всю дорогу.

— А-А-А-У-У-У-У-У!

Приземлившись на кожаное днище ботинка, я больно ударился плечом.

Я перекатился на спину и встряхнулся, словно пытаясь таким образом стряхнуть боль. Здесь, внизу, было темно и смрадно. Я вцепился в стенку ботинка. Кожа была гладкой. Попробую залезть — тут же съеду обратно.

Я поднял глаза. Из отверстия над головой лился бледный свет.

Я уперся руками в стенку и все-таки попробовал лезть наверх. Слишком скользко и не за что держаться. Забираться по ней было невозможно. А для того, чтобы отогнуть язычок и выбраться по шнуркам, я был слишком мал.

Я попал в ловушку.

Я старался задерживать дыхание. Вонь была резкой и невыносимой. Пахло потными, отсыревшими носками.

Ведь я был так близок… так близок к цели…

В бешенстве я с размаху врезал кулаком по стенке ботинка.

Это подало мне идею. Я толкнул стенку обоими кулаками. И почувствовал, как ботинок слегка накренился.

Я опустил плечо и врезался им в стенку. Затем повернулся и точно так же протаранил противоположную стенку

Ботинок закачался из стороны в сторону. Я толкал одну стенку, потом поворачивался и толкал другую. Я перебегал от стенки к стенке, раскачивая ботинок все сильнее и сильнее…

…пока он не опрокинулся.

— У-у-у-о-о-о-а-а-а!

Я поехал из него головою вперед. Это было как мчаться вниз по водяной горке — только без воды.

Ботинок рухнул набок, и я вывалился наружу.

Я не стал тратить время на то, чтобы отдышаться. Один ботинок лежал на боку. Второй по-прежнему стоял прямо под дверью.