Апатия - вот что царило теперь в душах обитателей лагеря для бесприютных. Все его жители, даже вечный оптимист Виктор, общались все меньше и меньше друг с другом. Весельчак и балагур Миха забросил свои походы в город, кафе и незаметно перешел на питание белками и воронами. А когда Сын притащил только что отловленную собаку, вместе с ним преспокойно принялся жевать сырое, чуть парящее на весеннем морозце мясо. Изменения коснулись и женщин, они стали реже выходить из землянок, делая это только после захода солнца. Обе жаловались, что при дневном свете сильно режет глаза. Зато ночью они теперь видели, как кошки. Виктор пытался осмыслить все происходящее, он заметил, что его тело приобрело невероятные, даже для бывшего спецназовца, скорость и реакцию. Но ему все еще было далеко до навыков Сына. Даже не отличающийся статью миролюбивый Гендос в один из редких выходов в город играючи отметелил у мусорного бака трех городских бомжей. Виктор даже не успел вмешаться, как все трое уже валялись на грязном, усеянном мусором снегу. Община еще сохраняла видимость нормального существования - ее жители все также дружно таскали дрова, топили баню, готовили еду. Но каждый из них ощущал внутри себя непонятные процессы, которые вели к почти ежедневным изменениям. Впрочем, долго размышлять об этом никто не хотел. От множества мыслей становилась тяжелой голова, и хотелось спать. Теперь они предпочитали жить, не думая, а действуя.

***

Редактор "Окраины" в самом благоприятном расположении духа попивал кофе и просматривал комментарии на лентах информационных агентств. Очередной номер газеты вышел в срок, и уже поступил в продажу. Так что можно было расслабиться. Редакторскую душу еще и согревала мысль о плоской бутылочке коньяка, припрятанной за сейфом. Но тут в шумно распахнувшуюся дверь вторгся его заместитель, буквально буксируя за собой невысокого худощавого паренька, судя по одежде, - бомжа.

- Здорово, командир! - запыхавшись, выпалил заместитель. - Прости, не позвонил - батарея села, но я тут такое нарыл! Ты меня отправил с бомжами городскими пообщаться. Вот, пообщался. Сейчас он сам тебе все расскажет...

После чашки чая, сигареты и рюмки "Белого аиста" приведенный корреспондентом гость начал рассказ.

- Я с Оловяшки откинулся, с колонии. Пятеру отбыл. А пока отбывал, сестра померла и дом наш соседи на бревна раскатали. Да там не дом был, кого, одно название. А соседи новые - кавказцы - его разобрали, и павильон поставили. Я сунулся туда-сюда, но, кого там, кто меня послушает, на руках только справка об освобождении. Познакомился с мужиками, бичуют они в лесу уже давно, приняли к себе. Ну и это, сидим, короче, вечером, суп варим, костей набрали в одном месте. Время часов семь было. И тут как начал кто-то шмалять! Один рядом со мной сидел, ему в спину пуля попала, другому тыкву разнесло. Я за валун спрятался. Смотрю - они снизу идут, все в камуфляже зимнем, с карабинами. Четверо их было. И грамотно шли, полукругом. Как при облаве. Ну, тут я жопу в горсть и на рывок встал. Они давай палить, я успел за поворот убежать, один погнался, да отстал. Там дорога идет на каменный карьер, я по ней чесанул, потом всю ночь на сопке мерз, костра не разводил. Ну, а утром уже в город подался.

- А сколько вас было?

- Со мной семеро. Я один выжил. Ноги спасли, в натуре. - Показать это место сможешь?

- Да вы что, мужики? Меня туда теперь ничем не заманишь. Если только издали.

- Давай издали. Мы в долгу не останемся.

* * *

Очередной номер "Окраины", как всегда, вызвал резонанс. На обложке крупно значилось: "Я выжил в этой бойне. Свидетельство очевидца". Сливший информацию бомж был надежно спрятан на даче у одного из друзей газеты, снабжен продуктами и одеждой. Ему настрого запретили наведываться в город до особого распоряжения, а в день появления газеты на прилавках в редакции появился молодой, розовый от смущения, полицейский и долго заполнял протокол допроса свидетеля. Особенно его интересовало, где найти этого самого бомжа.

- Ничем не могу помочь. Бомж есть бомж. Сегодня здесь - завтра там, - ответил дознавателю Гранитский, затем записал внизу прото- кола: "С моих слов записано верно, мною прочитано" и расписался на каждой странице.

- Ты д...еб? - орал на юного по- лицейского, сотрясаясь всем телом, полковник, который уже имел опыт общения с редакцией.

- Ты какого хера всю эту туфту выслушал, записал и ушел? Что значит: не знает он, где этот бомж? Не знает или не хочет обозначить его? Вот, по второму варианту надо было действовать. Не сдает источник, значит способствует сокрытию преступления. Переводишь его из свидетеля в подозреваемого и - в камеру! Именно такая постанова была!

- Виноват, товарищ полковник. По закону он может выдать источник только по реше...

- Насрать мне на твой гребаный закон! - перебил его полковник. Насрать и размазать! Гранитского и его звездобратию надо закрывать! Иначе лично ты до старлея даже никогда не дослужишься.

* * *

В ресторане у Баржи широко отмечали Масленицу. Блины с икрой, мясом, семгой, сыром, и прочие изыски русской кухни украшали стол в отдельном кабинете. Сегодня собралась вся компания, спаянная теперь не только общими финансовыми делами и образом жизни, но и повязанная кровью. После нескольких порций водки и коньяка, после трепа о женщинах, машинах, бизнесе и развлечениях заговорили об оружии и, разумеется, об охоте.

- Шум в городе все равно есть. Газетка эта долбанная раскочегарила муравейник. Я думаю, надо все-таки завязывать. Времена не те уже наступают, - философски резюмировал Антон.

- Докладываю, - заявил Влад, - в ближайшее время редактор газеты "Окраина" будет нейтрализован. Выпросил на свою жопу приключений. Он половине города поперек горла стоит. Закроют его правильно, по закону, а в камере все может случиться.

- Я думаю, еще пара хороших операций - и все. У нас все данные есть по местам обитания этих тварей. Реально, зачистим город и будем придумывать что-нибудь другое. Трусоватый Баржа отмалчивался. Зато внезапно возбудился Магомед.

- Э, поедем, да? Раз начали - надо заканчивать. Бздеть не надо, да? Все ровно будет. Кому эти звери нужны? Артур уже достал из кейса планшетник и водил пальцем по экрану.

- Вот тут в тот раз мы выбили стоянку. В километре от нее еще есть, но, блин, там стремно - совсем рядом с трассой. Есть в пяти километрах от города, но там их очень много живет. Самое старое поселение. И люди тоже не простые - почти все после зоны. Всех, по любому, не выбьем. Свидетелей много останется.

- Кстати, я вам говорил, - взвился Антон, - в тот раз добить надо было. Нет, всем было в лом булками шевелить. А эта тварь уцелевшая слила в газету информацию.

- Не кипишуй, - осадил его Влад. - По поводу "Окраины" я тебе сказал, а потом, у нас есть и свои газеты и телевидение. Надо просто разумно сделать отвод - типа, желтая газетенка, брехня, слу- хи и все такое прочее.

- Ну, давай сделай. Завтра и займись тогда вон с Артуром - он у нас юрист все-таки. Артур в это время изучал что-то на мониторе планшета.

- Вот хитровыделанная стоянка бомжей. Почти на вершине сопеи. Как они туда забираются - не представляю. Каждый день столько ходить...

- Может, не бомжи? Может, что- то другое? - спросил Баржа.

- Бомжары. Мы ж пролетали там на "вертушке". Типичное логово бомжей со всеми причиндалами. Землянки, правда, добротные, на совесть сделаны. Наверное, какой ни-будь бывший плотник там есть.

- А как мы туда доберемся? Я на своих двоих не пойду, - заявил Антон.

- С Антипихи туда ведет дорога. Грунтовка, но нормальная. Вот тут за каменным карьером она сворачивает и как раз выводит на эту стоянку. Влад подсел к Артуру и оценил местность.