Размышления прервал звонок мобильного.

– Слушаю.

– Привет. Это Денис, – раздалось в трубке. – Пойдем гулять?

– Привет, – тихо ответила Катя. Она была рада слышать одноклассника, рада, что он позвонил, но никуда не хотела идти. Слишком сильно отяжелел камень на сердце. Болезнь сестры и неясные предчувствия убили настроение. Она понимала: лежать и киснуть – плохой вариант. Так нельзя, нужно развеяться, чтобы выкинуть из головы дурные мысли и не зачахнуть окончательно. Но Катя просто не хотела сегодня идти куда-либо с Денисом. Как ни пыталась мысленно побороть упрямый настрой, все тщетно.

– Что-то случилось? – в голосе одноклассника появилась тревога.

– Сестра заболела. На душе кошки скребут. Не хочется выходить из дома, – виновато ответила Катя. Она не хотела его обижать или, что самое ужасное – потерять. Надеялась, что он поймет ее и пойдет навстречу.

– Жаль… – Денис расстроился. – Но, может, вечером ты передумаешь? Мало ли – настроение появится…

– Посмотрим. Ты только не обижайся. Я хочу увидеть тебя, но сегодня неподходящее время…

– Хорошо, до встречи. Я позвоню, – после этих слов Денис прервал связь.

Катя положила телефон рядом с собой. Она чувствовала себя еще хуже, чем минутой ранее. Более того, ей показалось, что она была не совсем честна, как с ним, так и с собой.

Мертвую тишину квартиры резкой пронзительной трелью пронзил дверной звонок.

– Катя, открой! Я занята, – услышала она голос матери. Нехотя поднялась с кровати и прошла в прихожую.

Распахнула дверь и оцепенела.

На пороге стоял Маркус.

Ноздри защекотал знакомый аромат мужских духов.

Даже при свете дня взгляд черных глаз не утратил гипнотической силы. Катя считала, что после их вчерашней встречи он утратил над ней странную потустороннюю власть, но ошиблась. Смотрела на него, и аромат парфюма дурманил голову. Катя ловила себя на мысли, что это самые приятные мужские духи из тех, запах которых она когда-либо ощущала. Точно электричество повисло в воздухе, отчего кожу приятно покалывало. Рядом с Денисом Катя чувствовала подобное, но в разы меньше, и это ей совсем не нравилось.

Шею иностранца обматывал серый шарф. Все то же, что и вчера драповое пальто, как влитое сидело на стройной, сильной, мужественной фигуре. Из-под него выглядывали синие джинсы. На ногах красовались начищенные до блеска черные узконосые туфли. Маркусу присуще чувство стиля, чего не хватает многим парням. Подбирать одежду он умел отлично. Катя не сомневалась, что эти шмотки стоят недешево и не пошиты китайцами в подпольном цехе.

– Что нужно? Ты вчера прекрасно дал понять, что не хочешь дальнейшего общения, – сухо сказала Катя, скрестив руки на груди. – Или что-то еще забыл?

– Для начала – привет. С этого нужно начинать, – с легкой иронией произнес он, но глаза оставались пустыми и холодными. Внутри Кати вспыхнула злость. Он ее еще этикету учить будет! Но сдержанно промолчала. Стало интересно, зачем он пришел. – Понимаю твой резкий тон и недовольство. Но уверяю, я здесь с миром. Соглашусь, повел себя вчера невежливо, но извини. Я далеко не подарок и предупреждал: людям следует либо мириться с моим «ангельским» характером, либо обходить мою личность стороной.

– Вот я и хочу обходить стороной! Не приходи сюда больше! – Катя попыталась закрыть дверь и скрыться в спасительной квартире, но Маркус просунул ногу в щель.

Его наглое поведение возмутило, только высказаться она не успела, иностранец заговорил первым.

– Подожди, выслушай, – на удивление мягко попросил он, сжав ее запястье, но тут же отпустив. – Ты приютила меня, не оставила ночевать в подъезде, привезла перчатки, а я обошелся с тобой… некрасиво. Подумал, осмыслил на досуге… Хочу загладить вину. Сегодня менее солнечно, чем вчера, но не холодно. Дома мне тошно и скучно. Не знаю, чем себя занять, телевизор осточертел. Предлагаю прокатиться и выпить где-нибудь чай или кофе, на твое усмотрение. Уверяю, это чисто ради благодарности, по-дружески. Уводить у Дениса не собираюсь, – Маркус прижал ладонь к сердцу. – Просто составишь компанию и скрасишь серый день.

– Извини, но у меня сегодня не то настроение, отпусти дверь, пожалуйста, – попросила Катя.

Он схватил ее за руку, не давая уйти вглубь квартиры. От прикосновения его пальцев по коже разлилось тепло и быстро забилось сердце.

– Я умею не только портить настроение, Кэти. Могу помочь отвлечься от неприятных мыслей. Доверься мне, – он говорил искренне, без насмешки. Казалось, что если она согласится, то шагнет в пропасть и разобьется об острые скалы. Маркус столкнет ее.

Катя отказала в прогулке Денису, но все естество хотело пойти с иностранцем. Она ощутила себя дурной и непостоянной.

Катя хотела сказать Маркусу «нет», но губы произнесли обратное слово.

– Хорошо.

На красиво очерченных губах Маркуса появилась довольная, немного зловещая улыбка.

«Всего одна прогулка, и мы больше никогда не увидимся», – внушила себе Катя.

– Ты растеряна и угрюма. Что-то случилось? – поинтересовался Маркус. Его лицо было бесстрастно, но голос прозвучал серьезно и озабоченно.

Они сидели в кафе недалеко от ее дома и ждали, когда официант принесет заказ.

– Ты решишь, что я сумасшедшая, – нервно комкая бумажную салфетку, ответила Катя, опустив глаза на белоснежную скатерть. – Не дает покоя странное предчувствие, беспокойство. Кажется, происходит нечто ужасное, смертельно опасное. Надо мной и моей семьей словно скапливаются черные тучи. Я чувствую – еще немного, и темнота поглотит нас.

Катя подняла взгляд на Маркуса. Иностранец молчал. Его благородное, бледноватое лицо оставалось все таким же спокойным и равнодушным, полностью лишенным эмоций. Невозможно угадать, о чем он думал. Человек-загадка.

– Считаешь, мне следует обратиться к психиатру? – горько усмехнувшись, спросила она.

Иностранец глубоко вздохнул и откинулся на спинку высокого, резного стула. Положил правую руку на стол и, точно смахивая пыль, медленно провел по скатерти длинными пальцами с аккуратно обстриженными ногтями.

– Возможно, беспокоиться не о чем. Ты лишь внушаешь себе страхи, и они не несут угрозы в реальной жизни, а существуют лишь в твоей голове. Если они не исчезнут, действительно следует обратиться за помощью к специалисту. Иначе они могут непоправимо навредить твоему сознанию, – Маркус на секунду замолчал, перегнулся через стол и, заглянув Кате в глаза, голосом, от которого мороз пробрал до костей, продолжил:

– Или опасность реальна, а шестое чувство предупреждает о ней, говорит, что ты должна быть осторожна, бороться и защищаться, пока зло слишком туго не опутало паутиной.

Катя была очарована иностранцем, но вместе с этим он продолжал иногда пугать ее. Как и сейчас. От его слов стало не по себе. Маркус откинулся обратно на спинку стула и смотрел на нее, не моргая, казалось, он видит ее насквозь. Пришлось приложить усилия, чтобы не отвернуться. Слишком тяжел его взгляд.

Красивый, словно Бог… темный Бог… Его почти что видимая, осязаемая черная аура, казалось, тянула к Кате щупальца, чтобы обернуться вокруг нее и подобно анаконде переломать кости, а потом проглотить искалеченное тело и сожрать душу.

Она вздохнула и отогнала видение. Слишком сильно разыгралось воображение, и наружу ползут бредовые фантазии.

Принесли заказ. Напряжение отпустило, когда приветливый официант поставил на стол салат «Столичный» и апельсиновый сок для Кати, а также черный чай для Маркуса.

Иностранец положил в чашку три кусочка сахара и медленно размешал маленькой ложечкой. Сделал глоток чая и непринужденно спросил:

– Как спалось ночью? Никаких шумов и взбешенных диких кошек?

Вилка едва не выпала из рук Кати. Она не знала почему, но, по сути, безобидный вопрос заставил заволноваться и боязливо оглядеться.

– Хорошо. Спала, как убитая.

Уголки губ Маркуса вздернулись в туманной полуулыбке.

– Замечательно… – довольно протянул он и вновь глотнул чая.