плену, вступил в чехословацкий легион, воевал на Урале и в Сибири против
большевиков и не скрывал этого.
У советского руководства теперь к нему был особый интерес.
По словам генерала П.А.Судоплатова, в те годы заместителя отдела
внешней разведки НКВД СССР, до отъезда в Великобританию «Бенеш прика-
зал сформировать чешский легион, который был направлен в Польшу под
командованием молодого подполковника Свободы. После предварительных
контактов с нашей резидентурой в Варшаве Свобода перешел со своей ча-
стью в Западную Украину. Фактически после разоружения его легиона, по-
лучив статус неофициального посланника, он жил на явочной квартире и на
моей даче в пригороде Москвы. С ним регулярную связь поддерживал Ма-
клярский…».
Маклярский – лейтенат госбезопасности, начальник 2-го отдела Глав-
ного управления по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР.
На «даче» Судоплатова имелся радиопередатчик с позывным «Зоя».
«Мы держали Свободу в резерве. В мае и в июне, перед самым началом
войны мы начали обсуждать с ним план формирования чешских частей в
Советском Союзе, чтобы затем выбросить их в немецкий тыл для ведения
партизанских операций в Чехословакии. Я очень хорошо помню этого чело-
века неизменно вежливого и неизменно выдержанного, державшегося с
большим достоинством» 12.
Под «началом войны» Судоплатов имеет в виду, разумеется, не 1 сен-
тября 1939 года, а 22 июня 1941-го, нападение Германии на Советский Союз.
В свидетельствах генерала есть недомолвки, подразумевать под которыми
можно разное. В каком, например, «резерве» держали под Москвой подпол-
ковника Свободу? Пока доступ к архивам внешней разведки и другим сек-
ретным фондам закрыт, приходится довольствоваться догадками.
Свидетельство генерала Судоплатова о начале сотрудничества Людви-
ка Свободы с советской разведкой не совпадает с материалами, на которые
опирается Зое Клусакова (Свободова). Дочь Людвика Ивановича издала вос-
поминания об отце (2005) и его «Дневник военного времени. Июнь 1939 –
январь 1943» (Прага, 2008). И в письме автору этой книги пишет с уверенно-
стью, что до Второй мировой войны отец «никак не мог быть в контакте с
русской агентурой и также не был в контакте с ней на территории Польши».
Не знаю, чьи сведения надежнее, но по моему разумению, не было и нет
никакого греха на тех людях, в том числе известных деятелях Европы, кто в
предвоенные и военные годы стал открыт для сотрудничества с советской
разведкой. Некоторые даже искали с ней связи, надеясь хотя бы таким обра-
зом противостоять угрозе, которую нес народам фашизм.
О подробностях я услышал от Камбулова:
«Мне приказали привезти Свободу и отобранных им чешских офицеров
в Москву. Группу разместили на загородной даче, а подполковника отдельно,
в гостинице “Националь”. Свобода сам подбирал надежных людей, после
нашей проверки их переправляли на родину для разведки и организации
партизанских отрядов. От них ждали наблюдений, заметна ли подготовка
германских войск к возможной войне против СССР. При содействии Свободы,
а также по другим своим каналам, я получал из Чехословакии агентурную
информацию и передавал в Центр. Анализируя факты, предвоенной весной я
собственноручно писал сообщения о германских приготовлениях к войне,
направлял их на имя Сталина. Но реакции никакой не было» 13.
Можно представить, каким доверием чекистов пользовался Свобода,
если в январе 1941 года Москва отправляет его в Стамбул для участия в пе-
реговорах с военным атташе Чехословакии в Турции генералом Гелиодором
Пике, руководителем чехословацкой военной разведки на Балканах. Вместе
со Свободой на этих переговорах о сотрудничестве разведывательных служб
был называвшийся другим именем (генерала Фокина) начальник 5-го (ино-
странного) отдела Главного управления госбезопасности НКВД П.М.Фитин.
Стороны договорились о прибытии в Москву чехословацкой миссии, чтобы
«под руководством советского главного штаба организовать разведку на
чешских землях, на Балканах и в Германии», а также, когда позволит обста-
новка, создать на территории СССР воинские части из чехов и словаков. Впо-
следствии Фитин (генерал Фокин) был награжден грамотой «За освобожде-
ние Чехословакии», подписанной Людвиком Свободой 14.
Камбулов запомнил первое утро войны. В штабе подразделения он
услышал, что германские части перешли границу. Надо было обеспечить
безопасность агентов, заброшенных в Чехословакию, сообщить им план дей-
ствий в новых условиях. Накануне успели переправить группу в двенадцать–
пятнадцать человек. «Было воскресенье, люди шли вдоль дороги по грибы,
ничего не зная, а я летел на машине в расположение чехословацких военных.
Иду по баракам, извещаю о начале войны. Чехи радуются, давай меня обни-
мать. “Вы чего?!” – теряюсь я. “Теперь Чехословакия точно будет освобожде-
на!”» 15.
Камбулов со Свободой продолжали забрасывать в страну парашюти-
стов-диверсантов. После отправки значительной части интернированных
через Одессу и Стамбул в Европу из оставшихся легионеров, перемещенных в
лагерь под Бузулуком, начали спешно готовить Первый Чехословацкий от-
дельный пехотный батальон. В батальон записывались чешские и словацкие
политэмигранты, коммунисты и беспартийные, участники испанской войны,
инженеры (в том числе фирмы «Шкода»), врачи, музыканты, работавшие в
СССР по договорам. Чешские женщины шли медсестрами, пекарями, повари-
хами. Формирование части поручили не армейским структурам, а органам
госбезопасности. Не хотели повторять опыт с поляками: их объединили в
семь дивизий во главе с генералом Андерсом, но когда подоспела пора от-
правляться под Сталинград, польское командование настояло перебазиро-
вать дивизии в Иран, а оттуда на Ближний Восток. Этот случай (1942 год)
навел на мысль создать при НКВД Аппарат уполномоченного Ставки по ино-
странным воинским формированиям; в новой структуре был и капитан гос-
безопасности Камбулов.
Бузулук, сорок тысяч жителей, стал походить на Вавилон. Перемещен-
ные из западных районов предприятия, беженцы из прифронтовой полосы, а
теперь вот и чехословаки в новых шинелях и в шапках с восьмиугольными
кокардами. Город искал им помещения под казармы, под штаб части, под
госпиталь. Чехи становились для бузулукцев своими людьми; шли рубить
жителям дрова, ремонтировать косилки, восстанавливать мосты и линии
электропередачи. У эвакуированных предприятий были нарасхват чехи-
рабочие, особенно заводов «Шкода».
Камбулов помнит каменную школу на углу улиц Октябрьской и Перво-
майской, отданную городом под «Велительстви первниго прапору», то есть
под командование и штаб чехословацкого батальона. На втором этаже в кон-
це коридора был кабинет Свободы, а рядом кабинет Камбулова.
«В небольшой классной комнате, – будет вспоминать в записках
Л.Свобода, – собираются офицеры штаба батальона и командиры подразде-
лений… Здесь и оба советских офицера связи – подполковник Загоскин и ка-
питан Камбулов, прошедшие с нами весь путь от Бузулука» 16. Камбулов ни-
сколько не обижался на скороговорку, с какой автор упоминал в книге его
имя, понимая, как непросто Людвику Ивановичу, теперь Президенту Чехо-
словакии, признаваться в близости к офицеру советской разведки, всю войну
его опекавшему. Чуть приоткрыть их отношения осторожный генерал ре-
шился только в автографе: «Соудругу подполковнику Камбулову Петру Ива-
новичу в память о наших совместных боях за свободу нашего народа пре-