— Назад на скалу, быстро! — Конан подтолкнул девушку. — Не похоже, чтобы он мог лазать по скалам, но если поднимется на задние лапы, то достанет нас…

Чудовище пошло к ним, подминая кусты и молодые деревья, а они полетели к вершине, как листья по ветру. Валерия оглянулась и увидела, что страшный гигант точно стоит на задний столбоподобных лапах, как и предвидел Конан. Ее охватила паника. В вертикальном положении тварь казалась еще огромнее, а морда ящера достигала нижних ветвей гигантских деревьев.

Тогда железная рука Конан ухватила ее за плечо и со страшной силой втащила в зеленое переплетение ветвей как раз в тот момент, когда передние лапы чудовища грохнули о скалу, задрожавшую от удара.

Сразу же следом за беглецами из ветвей высунулась огромная голова и они с леденящим ужасом глядели на обрамленную зеленью страшную морду с разинутой пастью и горящими глазами. С треском захлопнулась пасть и голова открылась словно погрузившись в озеро. Сквозь поломанные ветви они разглядели, что чудовище уселось на задние лапы и неотступно пялится вверх.

Валерия задрожала.

— Долго он будет тут сидеть?

Конан пнул череп, тот что валялся в листве.

— Этот бедняга забрался сюда, спасаясь от него или его сородичей. И помер с голоду. Кости целы. Ясно, это тот самый дракон, о котором чернокожие рассказывают легенды. А если так, то от живых от нас он не отвяжется.

Валерия жалобно глядела на него, позабыв о недавней ссоре. Она пыталась унять страх. Не раз показывала свою отвагу на море и на суше — на скользких от крови палубах боевых галер, на стенах, взятых с бою городов, на песчаных пляжах, где молодцы из Красного Братства резали друг дружку в борьбе за власть. Но то, что их ожидало, было гораздо страшнее. Удар клинка и пламя битвы это еще ничего. Но беспомощно сидеть на голой скале в ожидании голодной смерти под охраной чудовища из древних веков — эта мысль наполняла ее ужасом.

— Он же должен время от времени ходить за жратвой и водой, — сказала она неуверенно.

— И то, и другое рядом, — ответил Конан. — Конским мясом он запасся, да к тому же, как всякий змей может долго обходиться без пищи и воды. Жаль только, что не спит, нажравшись, как змеи делают. Но так иль этак, на скалу ему не влезть.

Конан говорил спокойно. Он был варваром. Терпеливость лесов и их обитателей было же частью его натуры, как вожделение и неудержимая ярость. В отличие от цивилизованных людей, он сохранял хладнокровие и в худших обстоятельствах.

— А мы не можем забраться на дерево и убежать, прыгая с ветки на ветку, как обезьяны? — спросила она в отчаянии.

— Я уже думал об этом. Ближние ветви слишком тонки, они обломятся под нами. А потом мне сдается, что эта скотина может вырвать с корнем любое дерево.

— Значит, мы будем здесь торчать, пока не околеем с голоду? — в ярости заорала она и пнула череп так, что он со стуком покатился по скале,

— Я не хочу! Я опущусь вниз и снесу эту чертову башку!

Конан сидел на каменном выступе у подножия шпиля. Он с восхищением смотрел на ее горящие глаза, но сейчас она была способна на любое безрассудство, так что восхищение пришлось оставить при себе.

— Сядь! — рявкнул он и, схватив Валерию за руку, усадил к себе на колени. Она так опешила, что даже не сопротивлялась, когда он отобрал у нее меч и вернул в ножны. — Сиди тихо и успокойся. Сталь сломается об его чешую. А ты ему на один зуб. Или он прихлопнет тебя хвостом. Какнибудь да мы выберемся отсюда…

Она ничего не ответила и не попыталась отбросить его руку с талии. Страх давил ее, это чувство было незнакомо для Валерии из Красного Братства. Покорно сидела она на коленях у своего спутника. Тото удивился бы Заралло, окрестивший ее «дьяволицей из адского гарема»!

Конан лениво перебирал ее золотые локоны. Ни скелет у ног, ни чудовище под скалой, его сейчас не интересовали.

А ее беспокойные глаза заметили цветные пятна на зеленом фоне. Это были плоды — большие темнопурпурные шары на ветвях дерева с широкими яркозелеными листьями. Тотчас она снова почувствовала голод, а заодно и жажду — ведь озеро было теперь недосягаемым.

— Мы не умрем, — сказала она. — Вон плоды, только руку протяни!

Конан глянул в ту сторону.

— Если мы их съедим, — проворчал он, — то дракону будет делать нечего. Черные люди земли Куш называют их «яблоки Деркето». А Деркето — Царица мертвых. Проглоти каплю сока или даже окропи им кожу — и ты умрешь раньше, чем успеешь сбежать со скалы.

— О! — она замолкла бессильно. Видно от судьбы не уйдешь. Спасенья она уже не чаяла, А Конан был все еще занят ее талией и локонами. Если он и думал о спасении, то про себя.

— Если бы ты убрал свою лапу и залез на шпиль, — сказала она, — то увидел бы много интересного. Он вопросительно глянул на нее, пожал плечами да так и сделал. Обхватил каменную вершину и внимательно оглядел окрестности. Потом слез и застыл как статуя.

— И правда, укрепленный город, — буркнул он. — Так ты собираешься туда, а меня хотела наладить на побережье?

— Я увидела его как раз перед тем, как ты появился. Когда я покидала Сукмет, то слыхом не слыхивала об этом городе.

— Кто бы мог подумать, здесь — город! Вряд ли стигийцы продвинулись так далеко. Уж не чернокожие ли возвели его? Но не видно ни пристроек, ни людей…

— Еще бы — с такогото расстояния!

Он пожал плечами.

— Во всяком случае тамошние жители нам не помогут. Народы Черной Земли враждебных пришельцев. Они бы просто забросали нас копьями и…

Он замолчал, уставившись на пурпурные шары в листве.

— Копия! — сказал он. — Проклятый идиот, как я раньше не додумался! Вот как пагубно действует на мужика женская красота!

— Что ты несешь? — спросила она.

Не отвечая, он опустился к ветвям и посмотрел вниз. Чудовище продолжало сидеть, уставившись на скалу со змеиным упорством. Много тысяч лет назад его предки вот так же выслеживали пещерных людей.

Конан незлобливо выругался и начал рубить тесаком ветви, норовя выбрать потолще. Движение листвы потревожило тварь, она встала на четыре лапы и принялась колотить хвостом во все стороны. Конан внимательно следил за драконом и, когда тот вновь бросился на скалу успел вовремя отскочить с пучком отрубленных веток. Три штуки их было — длинною около семи локтей, толщиной с большой палец. Кроме того, киммериец заготовил несколько тонких, но крепких лиан.

— Слишком легкие для древка копья, — сказал он. — И нашего веса они бы, конечно, не выдержали. Но в единении сила — так учили нас, киммерийцев, аквилонские мятежники, что приходили нанимать наших воинов для разорения своей же земли. А мы предпочитали биться постарому — родами да племенами…

— А причем тут эти чертовы палочки? — спросила она.

Конан вставил между ветвями рукоятку своего тесака и обмотал связку лианой. Получилось надежное копье.

— А что толку? Ты же сам говорил, что чешую не пробить.

— Не весь же он в чешуе, — ответил Конан. — Есть много способов содрать шкуру с пантеры.

Он подошел к краю скалы выставил копье и пронзил одно из яблок Деркето, всячески оберегаясь от брызнувшего пурпурного сока. Голубоватая сталь лезвия покрылась алым матовым налетом.

— Не знаю, выйдет ли что из этой затеи, — сказал он, — но яду здесь хватило бы для слона. Посмотрим.

Валерия следовала за ним. Попрежнему осторожно держа копье на отлете, он просунул голову между ветвей и обратился к чудовищу:

— Ну, чего ты ждешь, помесь крокодила со скорпионом? Высунька свою поганую морду, червякпереросток, а не то я спущусь вниз и забью тебя пинками, сучий ты потрох!

Он добавил еще несколько выразительных слов, да таких, что даже Валерия, выросшая среди моряков, удивилась. Но и на чудовище речь Конан произвела впечатление: голос человека приводит животных либо в страх, либо в бешенство. Внезапно, с неожиданной прыткостью дракон вскочил на задние лапы и вытянул шею в отчаянной попытке ухватить дерзкого карлика, осмеливающегося нарушать тишину в его владениях. Но Конан точно определил расстояние. Голова гиганта пробила листву в пяти локтях под ним. И когда открылась чудовищная пасть, он изо всех сил метнул копье в алый зев. Челюсти судорожно захлопнулись, перекусив древко, а Конан чуть не полетел вниз, но Валерия крепко ухватила его за пояс. Он обрел равновесие и буркнул чтото похожее на благодарность.