Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Ты что нибудь ищешь? — спросила она так безразлично, будто вторжение в ее комнату вооруженных чужаков было самой привычной вещью.

— Кто ты? — спросил он.

— Я Ятели, — ответила она томно. — Я пировала допоздна в эту ночь, поэтому я такая сонная. А ты кто?

— Я Конан, гетьман козаков, — ответил он, наблюдая за ней прищурившись. Он считал, что ее поведение было наигранным и ожидал, что она попробует сбежать из комнаты или поднять на ноги дом. Но, хотя бархатная веревка, которая могла быть сигнальным шнурком, висела рядом с ней, она не попыталась ей воспользоваться.

— Конан, — сонно повторила она. — Ты не дагониец. Мне кажется, что ты наемник. Ты перерезал глотки многим етшийцам?

— Я не воюю с водными крысами, — фыркнул он.

— Но они такие ужасные, — прошептала она. — Я помню, как они были нашими рабами. Но они восстали и жгли и убивали. Только волшебство Хосатрала Хела удерживало их от стен… — она замолчала. Озадаченный взгляд боролся с сонливостью. — Я забыла, — прошептала она. — Последней ночью они карабкались по стенам. Был огонь и стрельба и люди напрасно взывали к Хосатралу, — она потрясла своей головой, пытаясь прояснить свои мысли. — Но этого не может быть, — прошептала она, — потому что я живая, а я думала, что я умерла. О, к дьяволу все это!

Она прошла через комнату и взяв Конана за руку повела его к возвышению. Он уступил в замешательстве и растерянности. Девушка улыбалась ему, как сонный ребенок; ее длинные шелковые косы спадали над темными, затуманенными глазами. Она пробежала пальцами по его густым черным волосам, будто желая удостовериться в его реальности.

— Это был сон, — зевнула она. — Возможно, это все сон. Я чувствую себя так, будто сплю. Но меня это не волнует. Я чегото не могу вспомнить… Я забыла… Есть чтото такое, чего я не могу понять, но я становлюсь такой сонной, когда пытаюсь думать. В любом случае, это не важно.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он беспокойно. — Ты говорила, что они карабкались по стенам последней ночью. Кто?

— Етшийцы. Во всяком случае, я так думала. Все скрылось в облаках дыма, и обнаженный, запачканный кровью дьявол схватил меня за горло и всадил свой нож в мою грудь. О, это было больно! Но это был сон, потому что видишь, здесь нет никакого шрама. Она лениво осмотрела свою гладкую грудь и затем уселась Конану на колени и обвила своими гибкими руками его массивную шею. — Я не могу вспомнить, — шептала она, укладывая свою темную голову на его могучей груди. — Все такое смутное и загадочное. Но это не важно. Ты — не сон. Ты сильный. Давай жить, пока можно. Люби меня!

Он убаюкивая качал лоснящуюся голову девушки своей согнутой рукой и поцеловал ее полные красные губы с неподдельным пристрастием.

— Ты сильный, — повторяла она; ее голос слабел. — Люби меня… люби… — Сонный шепот затих; темные глаза закрылись, длинные косы рассыпались по ее чувственным щекам; гибкое тело расслабилось в руках Конана.

Он нахмурился, глядя на нее. Она казалась частью миража, который овладел всем городом, но твердая упругость ее конечностей под его пальцами убеждала его что она была живой человеческой девушкой в его руках, а не тенью из сна. Не беспокоя ее больше, он торопливо уложил девушку на меха на возвышении. Ее сон был слишком глубоким, чтобы быть естественным. Он решил, что она скорее всего находится под воздействием какогото наркотика, возможно похожего на черный лотос с Ксутала.

Затем он заметил еще одну вещь, заставившую его задуматься. Среди мехов на помосте была ярко расцвеченная шкура, преимущественно золотого цвета. Это была не искусная копия, а шкура настоящего животного. И это животное, насколько было известно Конану, вымерло по крайней мере тысячу лет тому назад; это был большой золотой леопард, о котором рассказывалось в гиборейских легендах и чьи изображения древние художники сделали на пергаменте и мраморе.

Тряхнув в замешательстве своей головой, Конан вышел в извилистый коридор. В доме стояла тишина, но снаружи он услышал звук, в котором его чуткое ухо распознало чтото поднимающееся по ступенькам на лестнице, с которой он вошел в здание. Спустя мгновение он вздрогнул, услышав как чтото приземлилось с мягким но тяжелым ударом на пол в комнате, которую он только что покинул. Быстро развернувшись, он заспешил по извилистому коридору, пока чтото на полу не заставило его остановиться.

Это была человеческая фигура, которая лежала наполовину в зале, наполовину в проеме, в котором вместо двери были двойные панели стены. Это был человек, темный и стройный, одетый только в шелковую набедренную повязку, с бритой головой и жестокими чертами лица. Он лежал так будто смерть захватила его в тот момент, когда он выходил изза панели. Конан склонился над ним, изучая причину смерти, и обнаружил, что тот просто погружен в такой же глубокий сон, что и девушка в комнате.

Но почему он выбрал такое место для сна? Конан задумался над этим, но тут же услышал за собой звук, заставивший его отвлечься от этих мыслей. Чтото двигалось по коридору в его направлении. Быстрый взгляд показал, что коридор заканчивался большой дверью, которая могла быть закрыта. Конан оттянул неподвижное тело с прохода и зашел внутрь, задвинув панель за собой. Щелчок сказал ему, что она встала на свое место. Стоя в совершенной темноте, он услышал, что шаркающие шаги остановились как раз против двери и слабый холодок пробежал по его спине. Это были шаги ни человека, ни животного, как он рассчитывал.

Несколько секунд было тихо, потом стало слышно слабый скрежет дерева и металла. Положив свою руку на дверь, он почувствовал, как она прогибается внутрь, словно гигантский вес давит равномерно на нее снаружи. Когда он взялся за свою саблю, давление прекратилось и он услышал странное, слюнявое чавканье, от которого волосы у него на голове встали дыбом. С саблей в руке он попятился назад и его пятки нащупали ступеньки, с которых он чуть не грохнулся. Он был на узкой лестнице, ведущей вниз.

Он пошел ощупью вниз в темноте в поисках другого проема в темноте, но не находя его. Когда он решил, что уже находится не в доме, а глубоко под землей, ступеньки закончились и он оказался в ровном туннеле.

5

Конан пошел вперед ощупью по черному бесшумному туннелю, опасаясь в любой момент провалиться в какуюнибудь невидимую яму; но наконец он опять наткнулся на ступеньки и пошел по ним вверх, пока не добрался до двери, на которой его пальцы нащупали металлическую задвижку. Он вошел в тускло освещенную величественную комнату неестественных пропорций. Фантастические колонны стояли около пестрых стен, поддерживая потолок, который был сумеречный и полупрозрачный и выглядел, как облачное полуночное небо, создавая иллюзию невозможной высоты. Если какойлибо свет и проникал через него, он был причудливо изменен.

В нависающих сумерках Конан двинулся по пустому зеленому полу. Большая комната была круглой. В одном ее конце находились большие бронзовые створки гигантской двери. Напротив них, на возвышении у стены к которому вели широкие закругленные ступени, стоял трон из меди, и когда Конан увидел, что свернулось на этом троне, то поспешно отступил, поднимая саблю.

Заметив, что создание не шевельнулось, Конан рассмотрел его с более близкого расстояния, а затем поднялся по стеклянным ступенькам и уставился на него. Это была гигантская змея, очевидно, высеченная из какогото желтозеленого материала. Каждая чешуйка на ней была словно настоящая, переливающие радугой цвета были искусно воспроизведены. Большая клинообразная голова была наполовину скрыта в кольцах ее туловища; ни челюстей, ни глаз не было видно. Воспоминания поднялись в его голове. Очевидно, эта змея изображала одного из болотных монстров, которые раньше обитали в тростниковых зарослях на южных берегах Вилайета. Но, как и золотой леопард, они исчезли много сотен лет тому назад. Конан видел их грубые миниатюрные изображения среди идолов в етшийских хижинах. Было также их описание в Книге Скелоса, которая основывалась на доисторических источниках.

191
{"b":"557863","o":1}