— Вы слишком мудрите, — сказал Ганн, качая головой. — По-моему, выбор между Кройлендом и Харвудом, и Кройленд — мой фаворит. — В это время позвонил телефон. Ганн переговорил и обратился к Беллю: — Это мой человек из Спреймута. Он сообщает, что Харвуд не выходил в ночь убийства. Он обедал в отеле. Поздних поездов в этом направлении нет, автомобиль его был заперт в гараже. Итак, Харвуд отпадает, — он усмехнулся, — и нам остается только Кройленд, старина!

— Что же, я не возражаю, — заметил Белль. — Харвуд не убил ее — отлично. Это еще не освобождаете секретаршу от подозрений. Я бы еще охотно поговорил по душам с мистером Харвудом. Но подумайте вот о чем, Джордж: для чего Альфред писал этой женщине, что Кройленд хочет его убить? Мы знаем немало об Гарстоне, и нам никогда не попадалось никаких причин вражды между братьями.

— Нет, — сказал Ганн, качая головой. — Альфред был гнилым субъектом во всех отношениях. Но о ссорах в семье мы не слыхали. Нам не приходило в голову, что с его смертью что-нибудь неладное. Возможно, что это было самоубийство, так как Альфред подозревал, что ему грозило за убийство той женщины. Еще вероятнее, что это несчастный случай. У Кройленда не было никаких оснований для убийства. Альфред был нищим. Фирма принадлежала Кройленду. Дело было в его руках, зачем ему желать смерти Альфреда?

— Мне приходит в голову одна причина, — медленно сказал Белль. — Он хотел спасти честь семьи. Он знал, что Альфреда будут судить за убийство. Но смерть предотвратила процесс, весьма неприятный для семьи. Все-таки трудно предположить, что Кройленд пошел бы ради этого на риск убийства.

— Я ни минуты этому не верю, старина!

— Да, пожалуй, и я не верю, — сказал Бель. — Но зачем Альфед писал этим женщинам, что Кройленд хочет его смерти? Ведь я думаю, что это была одна из штучек Альфреда. Мы знаем, что он подлый и грязный субъект. Он хотел привлечь женщин на свою сторону, утверждая, что он — угнетенная невинность, а брат его — грубое животное.

— Вы угадали, я думаю, — сказал Ганн.

— Но что же дальше? Почему Кройленду так бояться этого? Женщины превращали ему жизнь в ад в течение долгих лет. Но больше ничего из этого нельзя было сделать. Как шантаж, это не выдерживает критики.

— Ну, как сказать! Кройленду не очень приятно, если будут говорить, что он убил своего брата. Такие разговоры могут довести людей до белого каления.

— Конечно, — сказал Белль. — Но мне кажется, что дело не так. Кройленд играет какую-то большую игру. Если Харвуд думал, что он может извлечь из него деньги толками о том, что он убил своего брата, Харвуд просчитался. А это с ним случается не часто. Знаете, что я думаю. Джордж? Не было ли в письмах Альфреда еще чего-нибудь, кроме толков о том, что Кройленд желает его смерти?

— Мисс Морроу говорила нам правду, — сказал Ганн.

— О, да, конечно, но, может быть, не всю правду.

— Если бы там было что-нибудь плохое для Кройленда, она бы это, наверное, сказала.

— Сказала бы, — согласился Белль. — Хотя бы ее за это повесили! А все-таки там, может быть, что-нибудь и было. Мне кажется, что у Харвуда были какие-то серьезные данные, которые порядком встревожили Кройленда. Харвуд только не сумел этого доказать. Он искал доказательств, но не нашел их.

— Что же это могло быть? Кройленд говорил, что речь шла о сыне Альфреда. Это же вздор!

— Конечно, вздор. Но даю вам слово, что в этом что-то есть.

— Это даже на вас не похоже, старина, — сказал Ганн. — Вы увлекаетесь своими собственными идеями!

— Не моими идеями, Джордж. Это идея Джоша Кланка. Он нас направил на Харвуда. Он знает, что тут есть нечто другое. Помните его разговор про личность Альфреда Гарстона?

— Чего же хочет этот Кланк? — воскликнул Ганн. — Зачем ему нужен арест Харвуда?

— В качестве прикрытия, — заметил Белль. — Мы займемся Харвудом, а старик Кланк ускользнет. — Он сердито фыркнул.

— Теперь вот еще что… — начал Ганн, когда в комнату вошел полицейский. — В чем дело?

— Насчет лекарства, сэр. Уорренс продала несколько банок алгикуры служанке миссис Гарстон. Она платила ему за них.

— Отлично. — Ганн отпустил полицейского. — Теперь еще служанка, старина, — сказал он, свистнув. — Служанка с ее враждой к сиделке.

— Да, вот еще одна, — усмехнулся Белль. — Запутанное дело, Джордж.

— Сознаюсь, что ничего не понимаю, — жалобно ответил Ганн.

— Многого захотели, — мрачно сказал Белль. — Я только знаю, что собираюсь делать. — Мы расспросим Харвуда. Его, наверное, скоро задержат. Потом я направлю молодого Эндервуда на след Джоша Кланка. Если тут Джош ни при чем — я никуда не гожусь.

Скоро прибыл сержант Эндервуд, получил инструкции и под чужим именем, сбрив усы, занял скромную комнату в отеле «Виктория».

Днем начальник бюро уголовного розыска позвонил Беллю. Харвуда нашли в Брайтоне: он занимал свою обычную комнату в отеле и не старался скрыться. Когда ему сказали, что его хотят допросить по делу об убийстве миссис Гарстон в Брэдстокском аббатстве, он возразил, что это вздор, т. к. он никогда не видел миссис Гарстон и ничего о ней не слыхал. Ему сообщили, что он должен, тем не менее, проехать в Лимбей для объяснений.

Начальник бюро уголовного розыска определил, что Харвуд нервничает, но уверен в себе. Он посоветовал Беллю не торопиться.

— Постараюсь, сэр, — сказал Белль.

После телефонного разговора Белль повернулся к Ганну.

— Начальник думает, что тут что-то есть. Он хороший судья. Ну, давайте завтракать.

В это время к отелю «Виктория» подходил невысокий, плотный молодой человек. Мистер Кланк грелся на солнце перед гостиницей. Он прошел в сад и там, найдя пустую скамейку, присел. Молодой человек к нему присоединился.

— Вы, как всегда, исправны и расторопны, Скотт, — сказал Кланк, сияя. — Есть у вас деньги?

— Я взял двадцать фунтов, сэр. Боюсь, что этого не хватит.

Кланк стал искать у себя в кармане.

— Вам нужен мотоциклет. Если вы можете его нанять, этого хватит. Но мотоциклет должен быть первосортный. Вы умеете с ним обращаться?

— Еще бы!

— Да, Люис мне это говорил. Так вот. Купите карту, на ней найдете Брэдстокское аббатство. Садитесь на мотоциклет и отправляйтесь туда. Вы — турист, осматривающий развалины. Там вы встретите Люиса. Мы интересуемся лордом Кройлендом, крупным, сутуловатым господином с большой головой и короткой шеей. — Он передал ему фотографию, вырезанную из газеты. — Никоим образом не упускайте его. Это простое дело, как видите.

— Отлично, сэр. А что, я там должен остаться навсегда?

— О, нет, нет. Вы берете на себя ночь, Люис сменит вас утром. Хорошенько покушайте, запаситесь всем необходимым для ночи и поезжайте.

Мистер Кланк отошел.

Придя к завтраку, немного позже других, он заметил, что мисс Морроу больше нет. Это не удивило его. Он вздохнул: «Бедная, бедная дама. Жизнь жестока, право, слишком жестока». Мысли о горе мисс Морроу, однако, не испортили ему аппетита. Он оказался за столом последним, доедая вторую порцию рисового пудинга.

Когда он уселся после этого на террасе, он заметил, что в самом темном углу сидит человек и читает газету. Такое неподходящее место для чтения обратило на себя внимание мистера Кланка. Потом он вышел и отправился на телеграф. Он заметил, что за ним следует автомобиль. Из окна глядело бритое лицо сержанта Эндервуда.

Мистер Кланк был недоволен.

— Ох, ох, ох, неосновательный человек, очень неосновательный, — жаловался он про себя. — Он только создает неприятности. Ну, что же, всякий делает, что может, — он утешил себя гимном: