Лесли принялся было отнекиваться, ссылаясь на то, что добраться туда он может и самостоятельно и что Мику незачем утруждаться, чтобы мотаться в центр из Нолиты дважды, но его уже не слышали.

      Вздохнув, Лесли потащился на занятия, после которых внезапно обнаружил, что у него внеплановое собрание художников — он еще ходил рисовать в студию при университете, по средам раз в неделю. Оказывается, назревало какое-то очередное мероприятие и дел было по горло. Пришлось ему остаться. А Лесли так хотел запереться в какой-нибудь пустующей аудитории и позаниматься немного, ведь он так и не сделал домашнее задание на курсы во вторник. Ну и что, что он не пойдет туда завтра?

      В итоге освободился он ровно в четыре и вышел из универа, втайне по-детски надеясь, что не увидит черный Cadillac Escalade, принадлежащий Раньери. Ему вовсе не хотелось ехать на этой махине, подскакивая на светофорах, когда лихач Микаэль так самонадеянно игнорирует все правила дорожного движения.

      Но чуда не случилось, и едва он вышел, как его взгляд сразу же наткнулся на угрожающе массивную фигуру итальянца-водителя Дима.

      Тот молча открыл для него дверь заднего сиденья, и Лесли так же молча сел внутрь, заранее зная, что обрекает себя на бешеную скачку. Хорошо, что его не укачивает в транспорте…

      Выбирать подарок для матери Диметрио оказалось мучительно трудно. Сумма на карточке, которую ему дал Раньери перед тем, как высадить возле универа, была более чем внушительной, и он мог купить на нее по крайней мере половину торгового центра. Ну, или Лесли так казалось, но толку-то, если все, что он видел, казалось ему слишком вычурным?

      Удивительно, но тут ему здорово помог Микаэль. В отсутствие босса он оказался довольно приятным собеседником. Помог ему выбрать элегантный гарнитур из серег и колье. Лесли все боялся показаться безвкусным и купить что-нибудь аляпистое, с чересчур большим количеством драгоценных камней, но на помощь пришла девушка-консультант. Мик сказал, что у матери Диметрио глаза тоже серые, и совместными усилиями они все же купили украшения с вкраплением дымчатого кварца.

      Он вез большой квадратный футляр, обитый бархатом, держа на коленях с величайшей осторожностью, опасаясь навредить дорогим украшениям при такой-то манере Микаэля водить.

      Со странным волнением Лесли ждал возвращения Диметрио. Ему не терпелось увидеть реакцию на подарок, который он выбрал. Будет ли Диметрио доволен или подвергнет его выбор критике?

      Стрелки на часах ползли невероятно медленно, и Лесли решил приготовить ужин. Они с Миком вместе перекусили в номере Диметрио, правда, ему пришлось уговаривать здоровенного водителя, но в конце концов тот согласился.

      — А что Дим обычно ест на ужин?

      — Он не ужинает дома, чаще всего заезжает в ресторан по пути домой, — ответил Мик. — Но не думаю, что он откажется перекусить тем, что ты приготовишь, — добавил он уже с какой-то неразборчивой интонацией, которую можно было расценить и как скрытую насмешку, и как задумчивость.

      — Что ты хочешь этим сказать? — недоуменно спросил Лесли.

      Мик пожал широкими плечами и развязал галстук.

      — Ладно, пошел я к себе. Если понадоблюсь…

      — Постой, Мик, — перебил его Лесли, который перестал бояться огромного медведа после нескольких проведенных вместе часов в торговом центре. — А разве ты не должен всегда неотлучно находиться при своем подопечном? Ты же его телохранитель.

      Мик коротко засмеялся.

      — Но не нянька же. Я в основном занимаюсь другими его поручениями, которые он не может отдать другим. — В голосе медведа послышались чуть горделивые нотки. — Вот мне было велено за тобой присматривать, пока его не будет.

      — Зачем? — удивился Лесли и пробормотал себе под нос: — Боится, что сбегу, что ли…

      Но Мик его не услышал, он уже вышел из номера.

      За два часа Лесли испортил мясное рагу: оно подгорело. Он готовил сносно для себя, но вряд ли бы подобная стряпня устроила итальянца-гурмана. Ведь, как известно, они охочи до вкусной еды.

      Немного расстроившись, он выкинул подгоревшее рагу и принялся готовить снова, решив сделать лазанью. Удивительно, но холодильник оказался забит продуктами под завязку. Неужели Раньери сам готовит? Впрочем, Лесли бы не удивился, окажись это так.

      Лазанью он решил готовить по-итальянски — болоньезе, благо в холодильнике оказалось несколько сортов сыра. Была там и моцарелла, и рикотта, так что проблем с ингредиентами не возникло.

      В итоге получилась какая-то бурда. И лазанья у Лесли слегка подгорела, потому что он передержал ее в духовке, зато внутри осталась сырой.

      — Чем здесь воняет? — неслышно войдя в квартиру, спросил Диметрио.

      Лесли опять едва не подскочил на месте и резко обернулся. Диметрио стоял позади. Бросив на диван свой кейс, он принялся снимать пальто. В его волосах запутались и теперь медленно таяли снежинки.

      — Ты что-то готовил? — с любопытством поинтересовался он.

      — Пытался, — убито отозвался Лесли. — Лазанью болоньезе.

      Диметрио подошел ближе, небрежным движением оттеснив его в сторону, закатал рукава рубашки и, осмотрев погром на своей кухне, хмыкнул.

      — С фаршем переборщил, он у тебя даже не пропекся толком, и ты забыл про соус бешамель. Лука многовато.

      Лесли расстроенно кивнул.

      Дим покосился на него, улыбнулся и, внезапно протянув руку, взъерошил его волосы.

      — Не переживай. Сейчас все будет.

      Лесли отступил в сторону, наблюдая за тем, как ловко и быстро итальянец нарезает лук, измельчает зелень профессиональными движениями повара, режет сыр и смешивает ингредиенты для соуса. Не прошло и получаса, как все было готово. Аккуратная и красивая лазанья, покрытая двумя слоями соусов болоньезе и бешамель стояла в специальной формочке, которую Дим поставил на поднос. Поднос отправился в духовку, а сам Дим, вымыв руки, засек время.

      — Через сорок минут будет готово, не прозевай, — предупредил он. — А я в душ.

      Лесли кивнул, проводив его взглядом до двери комнаты, и тихо вздохнул.

      Спустя двадцать минут Дим вышел из комнаты в одних домашних штанах, вытирая голову полотенцем, которое потом повесил себе на шею, и сел на диван. Лесли поставил перед ним чашку зеленого горячего чая. Принимая ее из его рук, Дим оглушительно чихнул и едва не расплескал все ее содержимое на себя.

      — Осторожнее, оно горячее, — ворчливо произнес Лесли. — Я купил гарнитур для твоей мамы. Посмотришь?