- Это все я! Они здесь не причем! - решил всю вину взять на себя Евгений.

- Он врет, это я все придумал! - начал выгораживать товарища Тимур.

- По всей видимости, у нас с вами впереди ожидает долгий разговор, - тяжело вздохнув, констатировал Степан Никодимович. - Давайте, господа хорошие, пройдем в наш класс.

Кабинет литературы находился на первом этаже. Ребята под предводительством своего классного руководителя, без разговоров проследовали по лестничному маршу вниз.

Уже оказавшись в кабинете литературы, где на стенах висели портреты великих писателей: Толстой Л.Н., Куприн А.И., Уильям Шекспир...

Когда ребята расселись по партам, Степан Никодимович плюнув на этику, уселся на преподавательский стол. Он сложил руки на груди и произнес:

- И так, господа, я внимательно слушаю вашу занимательную историю.

А то, что история будет занимательной, он не сомневался, но до какой степени она окажется занимательной, этого он не мог предположить.

Ребята переглянулись между собой и, не сговариваясь, решили право на рассказ передать в руки Евгения, так как вся история началась именно из-за него.

Степан Никодимович внимательно слушал, молча, решив все вопросы оставить на потом.

Рассказ получился занимательным, совершено фантастическим, это по поводу путешествия во времени, потому что остальное, например - появление учеников в не учебное время в лицее все еще остается белым пятном в этом повествовании. Наконец, Евгений закончил говорить.

Степан Никодимович помолчал немного, стараясь переварить невероятную, можно смело сказать - фантастическую по содержанию только что услышанную историю.

Ребята, затаив дыхание, тоже молчали, понимая, что сейчас решается их судьба. Да что там, сейчас, по большому счету, от слов их классного руководителя зависит судьба Виктории, попавшей по капризу судьбы в огромную неприятность в далеком прошлом.

- Ну, что сказать, - наконец подал голос Степан Никодимович. - Занимательная получилась история, можно смело сказать - в стиле Герберта Уэллса. Машина времени, далекое прошлое. Для уточнения, в какой год, если не секрет вы отправились с Викторией?

- 10 марта 1194 года, - ответил Евгений.

- Во времена Ричарда 1, по прозвищу Львиное Сердце, - мечтательно закатив глаза к потолку, медленно произнес Степан Никодимович. - Великолепный период истории. И на каком языке в то время говорили в старой Англии?

- На английском, наверное, - ответил Евгений. - Видите ли, Степан Никодимович, нам не повстречались по пути местные аборигены.

- Но ты же сам говорил, что общался с низкорослыми бородатыми мужчинами, - напомнил ему классный руководитель. - Они же говорили на каком-то языке?

- Говорили, но не на английском, - согласился с ним Евгений.

- А на каком? - поинтересовался Степан Никодимович.

- На инопланетном или может быть, на межгалактическом! Я не знаю, на каком языке разговаривают инопланетяне! - с отчаянием в голосе простонал Евгений.

- И какие вы планируете дальнейшие свои действия? - Степан Никодимович задал вопрос сам собой напрашивающийся из-за рассказа ребят.

- Переместиться в 10 марта 1194 года и спасти Викторию, - ответил за всех Никита.

- Вот так просто взять и перенестись? - скептически произнес Степан Никодимович.

- Верно, вот так взять и перенестись, - подтвердил Евгений.

- Господа, допустим, я вам поверил на слово, - все еще с сомнением произнес Степан Никодимович. - Допустим - это еще не значит, что я голословно готов окунуться с головой в чужие фантазии. И все же, допустим, что существует аппарат, способный перемещать человека во времени. И вы совершили это - переместились в 1194 год. И что дальше?

- Пойдем спасать Викторию, - пожав плечами, сообщил Никита.

- А как же языковый барьер? Каким образом вы собираетесь общаться с местным населением? - продолжал спрашивать Степан Никодимович.

- Извините, Степан Никодимович, но как вы знаете, по английскому языку у нас у всех троих в четверти стоит твердая четверка, - сказал Никита.

- У меня пятерка, - поправил его Евгений.

- Точно, а у Женьки вообще пятерка, - влез в разговор Тимур, - так что мы как-нибудь найдем общий язык с аборигенами.

- И вы все уверены в этом? - хитро усмехнулся Степан Никодимович.

- Да, уверены, - настырно ответил Тимур, потом посмотрел на своих товарищей.

Никита и Евгений были не так уверены, как их товарищ, можно сказать - совсем не уверены на счет общего языка с аборигенами, потому что их классный руководитель просто так не будет заострять их внимание на этом вопросе. Значит, там все же имеется какой-то подвох, какие-то подводные камни, о которых они ничего не знают или просто о них забыли.

Так оно и вышло.

- М-да, - почесав гладко выбритый подбородок указательным и большим пальцем, с нотками разочарования произнес Степан Никодимович. - Оказывается вы, господа хорошие, не так хорошо знаете литературу, как я думал. Вспомните Уильяма Шекспира:

Коль то, что есть, все было, и давно,

И нет под солнцем ничего, что ново,

И заблуждаться, разуму дано,

Один и тот же плод, рождая снова,

То память пусть в седые времена

Лет на пятьсот своим проникнет взором,

Где в первокниге первописьмена

Отобразили облик твой узором.

Взгляну я, как писали искони,

Такую красоту живописуя, -

Кто лучше пишет, мы или они?

Иль времена переменялись всуе?

Но знаю: их едва ли уступал

Оригиналу мой оригинал.

Ну что скажете по этому поводу? - Степан Никодимович вопрошающе посмотрел на ребят, и так как те скромно промолчали, продолжил говорить:

- Собственно говоря, современный сложившийся английский язык можно смело считать синтетическим, вобравшим в себя и греческий, и латынь и предшествующий ему англо-саксонский. Не зря же в знаменитой речи Карла, считавшего себя полиглотом, почему-то ни слова не сказано про английский язык.

- 'С Богом я говорил бы по-испански, с мужчинами - по-французски, с женщинами - по-итальянски, с друзьями - по-немецки. С гусями - по-польски, с лошадьми - по-венгерски, а с чертями - по-чешски', - прокомментировал Евгений речь Карла.

- Все верно, - похвалил его Степан Никодимович. - Как видите, ни слова об английском языке.

- Тогда на каком языке там говорили в 1194 году? - задал Никита, интересующий всех вопрос.

- В то время знатные вельможи говорили исключительно на нормано-французском наречии, на том же языке велось судопроизводство, - охотно ответил Степан Никодимович. - Вот и получается, что этот язык был языком знати, рыцарства и даже правосудия, тогда как несравненно более мужественная и выразительная англосаксонская речь была предоставлена крестьянам и дворовым людям, не знавшим иного языка.

- И как же они понимали друг друга? - спросил Тимур. - Они что, переводчиков нанимали?

- Зачем же сразу переводчиков. Все обошлось без таких излишеств, - ответил Степан Никодимович. - Необходимость общения между землевладельцами и крестьянами, которые обрабатывали их землю, дала посыл для постепенного образования наречия из смеси французского с англосаксонским, говоря на котором, они могли понимать друг друга. Это, можно сказать, были зачатки возникновения английского языка. И если у вас есть желание услышать диалект, на котором в то время говорили, я вам могу предоставить такую возможность.

- Каким образом? - неожиданно заинтересовался Евгений.

- Сейчас, - Степан Никодимович слез с крышки преподавательского стола, обошел его и начал рыться в одном из выдвижных ящиков. - Ага, вот, нашел!

Он достал флэшку и передал ее Евгению:

- Держи, там я, когда-то на досуге составил разговорник того времени, если вам интересно, можете послушать.

- Спасибо, мы обязательно послушаем, - поблагодарил Евгений, пряча флэшку в кармане. - А теперь мы можем идти?