…Пыльная желтая дорога вела троих человек к белому городу.

Иван Никитич Смирнов, Семен Кузьмич Гроссу и Лаутар шли по пыльной желтой дороге. Иногда они останавливались, чтобы сделать несколько глотков вина из пузыря.

Они шли так долго, пока на пыльной желтой дороге их не догнал табор. Во главе табора ехала коляска, украшенная желтыми цветами. Гривы лошадей были любовно заплетены во множество тонких маслянистых косичек.

Это была выходная коляска Барона.

В коляске, за вожжами, сидела Ана.

За этой коляской следовала еще одна, потом еще и еще. Целый табор.

Табор быстро нагнал пеших Смирнова, Гроссу и Лаутара.

- Где ты был? – возмущенно крикнула Ана Лаутару, поравнявшись с ним.

- Я? Где ты была?! – сердито прикрикнул на Ану по-цыгански Лаутар.

- Я? Я тебя искала! Я уже плакала! – возмущенно выкрикнула в ответ по-цыгански Ана.

- Как ты с мужем разговариваешь? А? – возразил сердито Лаутар. – Виновата, так молчи!

- Молчу, молчу, - отвечала Ана покорно и одновременно издевательски, - Я ничего не говорю. Молчу, что, не видно?

- А где отец? – спросил Лаутар.

- Пошел в Турцию. Там Неня и Чола в тюрьме, - ответила Ана.

- А зачем табор с тобой? – спросил Лаутар, забравшись в коляску Аны, приняв у нее вожжи и кивнув в сторону пестрых повозок.

- Это твой табор. Отец тебе подарил, - сказала Ана, и обняла смуглыми тонкими руками Лаутара за шею.

Они стояли в коляске, и Лаутар чуть натянул вожжи, и кони медленно тронулись, и коляска двинулась по пыльной желтой дороге, а они так и стояли в коляске, обняв друг друга, и за ними ехал весь табор, теперь - табор Лаутара.

И рядом с табором сначала шли Смирнов и Гроссу – первые лица в республике, а потом запрыгнул в одну из скрипучих повозок сначала Сеня Гроссу, а потом Сеня подал руку Смирнову, и затащил квадратную фигурку Ивана Никитича в пеструю цыганскую повозку.

И поехал табор дальше, по дороге.

В кибитке, ехавшей сразу за бричкой Лаутара, ехали цыгане - музыканты.

Лаутар глянул хмуро на молодого - лет семнадцати - цыгана, выпиливающего что-то на своей бедной скрипке.

Молодой цыган даже замолк от такого внимания, смычок его в нерешительности замер.

А Лаутар улыбнулся насмешливо, и крикнул, тоном цыганского барона и по всему видно, что серьезного человека:

- Играй, Лаутар, что замолчал! Хорошо играешь, а!

Табор ехал дальше, а Лаутар и Ана не видели никого, потому что смотрели друг другу в глаза.

Высоким, таким высоким было над ними южное небо. И высокими, такими высокими были по обе стороны бесконечной дороги тополя.