Лаирендил серьезно кивнул. Это он понимал. Для него Алвин тоже был лучше всех в мире. Тирон тем временем продолжал:

- И он не был воином. Он был целителем. Добрый, мягкий, очень мирный. Целительство было его жизнью, его счастьем. Он с радостью отдавал себя тем, кто нуждался в помощи. Его все время хотелось защитить…

Лаи снова кивнул. Это тоже знакомо, у него так же.

- Как же тогда получилось, что он погиб в сражении?

- Ну, не совсем в сражении. Тогда, десять лет назад… Не знаю, помнишь ли ты, ты ведь тогда еще не служил. Нитти в тот год словно взбесились. Они объединились в огромную орду, чего никогда не делали, ни до, ни после, и шли лавиной, не зная усталости и страха, разграбляя поля и фермы, вытаптывая и поджигая все, что не могли унести. Говорили, что причиной была надвигающаяся зима, которая по всем предсказаниям должна была быть очень суровой и длинной. Но нам казалось, что в них вселились демоны.

Лаирендил помнил. Он тогда действительно еще не служил, только овладевал мастерством мечника в Воинской Школе. Их поспешно готовили к досрочному выпуску, но они не успели на эту войну. Нитти вдруг перестали беситься, также внезапно, как и начали.

- Раненых было много, войсковые целители не справлялись, и Светлейший обратился к гражданским медикам с просьбой помочь. Пошли многие. В том числе и Хэльянэ. Я был против, но он настоял на своем. Мы тогда даже чуть не поссорились. Потом я стал привыкать. Я уходил в бой, Хэль оставался в лагере, я возвращался к нему, и все было нормально.

Тирон помолчал, собираясь с духом. Сколько лет прошло, а он до сих пор не может вспоминать это без боли.

- Но однажды мы вернулись, - снова заговорил он, - И увидели, что госпиталь горит, а раненые и весь медперсонал убиты. Хэль лежал на пороге, с чьим-то мечом в руке. Боги, он даже держать его толком не умел… Если бы я был тогда с ним… если бы его вообще там не было… если бы я настоял…

Тирон снова замолчал, на этот раз надолго. Лаирендил осторожно повернул голову и заглянул ему в лицо. Уже стемнело, над поляной мирно светил Кейтан, но Лаи казалось, что в глазах воина пляшет не его мягкий оранжевый отсвет, а пламя того далекого пожара. Юноша положил ладонь поверх руки Тирона, лежавшей на его плече, крепко сжал и убежденно сказал:

- Ты ни в чем не виноват. Он имел право решать сам. И он молодец, погиб, как герой. Ты можешь им гордиться.

Тирон невесело усмехнулся.

- Знаю. Но от этого не легче, поверь.

Он встряхнул головой, отгоняя тяжелые воспоминания, легко вскочил на ноги и протянул Лаирендилу руку, помогая встать.

- Ну, что, подумаешь о том, что я сказал?

Лаи ненадолго задержался с ответом. Он любит Алвина и будет любить всегда, но самому Алвину он не нужен. Сегодня он в этом окончательно убедился. Молодой воин вспомнил как друг и тот парень стояли рядом, не касаясь друг друга, но так, что было ясно: никому третьему между ними нет места. Он вдруг представил себе свою жизнь. Очень длинную, в которой не будет ничего, кроме неразделенной любви, бесконечного ожидания и редких, раз в несколько лет, дней радости, когда любимый будет заглядывать в Тиале. Если вообще будет заглядывать. А с Тироном будет хорошо. И он понимает Лаи. И не будет требовать от него того, что он ему не в состоянии дать. Потому что сам такой же. Юноша твердо посмотрел в спокойные серые глаза и сказал:

- Я подумал. Хорошо, я согласен. Давай попробуем.

Глава 12

Алвин кружил в танце очередную подружку невесты. Он уже устал улыбаться, устал говорить комплименты, разумеется, глубоко приличные и вежливые, устал танцевать. Но все равно продолжал, внося свой скромный вклад в дело укрепления семейных и межплеменных уз. Получалось у него, видимо, неплохо. Некоторые горянки явно проявляли интерес к его персоне и, кажется, даже строили планы. Все они были из знатных семей и вполне могли рассчитывать войти в дом Главы Тиале в качестве невестки. Алвин усмехнулся про себя. Бедные девушки, всех их ждет разочарование. Он тихо вздохнул. Как хорошо было бы, если сейчас был уже поздний вечер. Он уединился бы в своем флигеле, разделся, принял ванну и лег спать. А утром проснулся бы пораньше и отправился прямо на пристань, ждать попутный корабль. Но об этом пока рано мечтать, до вечера далеко и праздник в самом разгаре. Маг вздохнул снова. Он действительно немного устал. К тому же под шатром за одним из столов сидел Лаирендил и весь день не сводил с него глаз. Во взгляде друга читались обида, разочарование, остатки робкой надежды, и Алвин из-за этого чувствовал себя виноватым.

Он отогнал посторонние мысли, тепло улыбнулся девушке, с которой сейчас танцевал, о чем-то заговорил и вдруг почувствовал, как тело на мгновение онемело, потом по коже пробежал холодок, словно в нее впились тысячи тончайших морозных иголочек, а сердцу стало так горячо, как будто его окунули в кипяток. Алвин вздрогнул. Как странно... Именно так он всегда ощущал приближение Сабзиро. Он осторожно, поверх головы партнерши оглядел толпу, стараясь найти причину, вызвавшую такой обман чувств. В том, что это обман, он не сомневался, потому что Дракона здесь, конечно же, не было и быть не могло. Он в первый момент не поверил глазам, увидев Сабзиро, о чем-то спорящего с караулом. Но слуху, до которого донесся знакомый голос с такими родными сердитыми интонациями, поверил сразу. Дракон на кошмарном ломаном эльфийском требовал, чтобы его пропустили и, более того, немедленно предоставили ему Алвина Квала Кэлуме Нэнья. Маг удивился тому, как чисто, без запинки Дракон произнес его полное имя. Он и не думал, что тот его запомнил. Преступности в Тиале не существовало в принципе, нитти сюда тоже не пропустили бы, так что караул был не для безопасности, а, скорее, для парада. Поэтому стражники, которые рассчитывали приятно провести часы службы, глазея на свадьбу, были слегка растеряны. Они не ожидали, что действительно придется выполнять свои обязанности.

Извинившись перед девушкой, Маг быстро отвел ее к подругам, и бросился к месту скандала, чудом избегая столкновений с танцующими парами. Это было очень невежливо, но он не мог позволить, чтобы Сабзиро заметил еще кто-то. Древняя вражда, конечно, осталась в древности, но его народ драконов все равно недолюбливал. Алвин со своей странной детской мечтой был исключением. Поэтому, хотя никакого официального запрета на посещение Крылатыми Эльфийского Материка не существовало, присутствие Дракона на свадьбе сына Светлейшего вызвало бы много вопросов, а то и большие волнения. Протолкавшись сквозь толпу, он остановился прямо напротив скандалиста и тихо, стараясь не привлекать постороннего внимания, позвал: