Она встала недалеко от приоткрытой двери, прислонившись спиной к теплому камню. Постаравшись отрешиться от эмоций, обратилась к недавнему прошлому оцепеневшей от отчаяния девушки, которую Енел оттащил в сторону.

«Внешний круг стен всемогущие захлопнули как раз за ее спиной. Но в городе полно зараженных людей и тварей, и они с братом бросились на площадь. Они бежали в одной толпе с обезумевшими сенторианами и животными, и ноги скользили на слизи и остатках лент и шкур тех, кто бежал здесь прежде них и не добежал...» - Лереми стиснула зубы: отрешиться от эмоций все--таки не получалось. Но Шелтона в видениях девушки не было.

Следующий спасшийся: пожилой сенторианин из касты рабочих. Сосед родителей Аки и Кейлы. Его глазами Лереми увидела, как под воздействием чуждого прогибаются и проваливаются внутрь ажурные колоннады входа в знакомый с детства дом, как тают, сплавляясь в серебристую субстанцию, кружевные шары комнат и залов. И видела, как мутное море ничто становится прозрачным, чистым, после того, как в нем тонут хозяева поместья и слуги.

«А наши родители? Наш дом?!» - Лереми уже знала ответ: море ничто нахлынуло на поместье родителей Кейлы и Аки со стороны ее родного дома.

Шелтона, вернее, его летательный аппарат она заметила в воспоминаниях пятого по счету беглеца. Землянин кружил над Куполом - школой высших каст. Купол на глазах Лереми провалился внутрь. Из прозрачного как вода моря слизи, разлившегося на его месте, не выбрался никто.

Она отправила видение летательного аппарата землянина всезнающему - как бусину нанизала на нить, другой конец которой держал старший по касте, и продолжила просматривать память спасшихся. Проснувшаяся при виде Шелтона ненависть придала решимости и даже какой-то бодрости.

За границами Наао текли выпущенные на свободу из разрушенных плотин реки. Они смешивались с ничто и мутнели. Потом вновь становились прозрачными, но это была не прозрачность воды. Ясной как стекло их делали вливающиеся в общее море ничто жизни разумных существ. То же было и на западе, и на востоке, и на севере от Наао. Ничто от места катастрофы распространялось широким фронтом по всей светлой стороне планеты. От перехода на темную его пока сдерживал океан. Картина всеобщего бедствия потрясла Лереми. Слезы градом катились из глаз, затуманивая взор, но другой взор - чужой памяти и эмоций, оставался чистым. Все видения - свои ли, чужие, подтверждали одно: конец мира близок! В ушах звучал безумный смех среброликого, а воспоминания о ясной улыбке Деалы вызывали такую волну ненависти, что если б в ней можно было потопить другую, вызванную ничто, мир был бы спасен. Но странным светлым призраком в череде страшных картин смерти и разрушений вдруг явилсь видение  свадьбы с Аки. Слюной наполнился рот от неожиданной сладости будущего шарика эньо на языке...

- Эй, - кто-то тихонько коснулся ее руки. - Ты как? Уснула... или умерла?

Лереми заморгала и вернулась в реальность. Ее руки касался Аки, самый настоящий, не из видений.

- Умерла... - прошептала Лереми. - Или нет? Для всезнающих нет чужой смерти, каждая, как собственная.

- Слушай, - он сжал ее руку сильнее. - Слушай! Кто тобой руководит? Беги сейчас же к нему, скажи, что внешний барьер стен прорван. Землянин его взорвал. Ничто уже в Наао! Мы с Яно видели, когда летели сюда. Площадь нужно сейчас же закрыть!

Лереми встряхнулась, приходя в себя, а Аки уже быстро сообщал то же самое Енелу. Каменная дверь дернулась и поползла на стену, захлопывая щель: всемогущие на площади получили известие о прорыве внешнего барьера и закрывали все проходы. Лереми прижала ладони к стене. Кажется, она слышала, как из-за стены кричали, молили те, кто не успел попасть на площадь.

- С тобой всевидящий? - хрипло спросила она Аки.

- Да, Яно.

Лереми взглянула на молодого всевидящего рядом с Аки. Видно было, что он совсем устал - крылья обвисли.

- Там много еще незараженных осталось. Нужно перенести их сюда, пока ничто не подобралсь к стене, хоть немногих, - сказала она. Слабое удивление от того, что она не смиренно просит, а уверенно требует на правах сильной и мудрой, скользнуло и ушло. - Вижу, что ты устал, но... надо!

Яно кивнул, взлетел, а Лереми побрела к центру площади. Аки шел за ней.

- Землянин дал своей крови вытечь на землю, - сказал он. - Это не крах эксперимента, он с самого начала хотел погубить нас!

- Я знаю.

Ненависть к Шелтону и Деале всколыхнулась с новой силой, Лереми даже качнуло. Она вцепилась в руку Аки.

- Я видел, как рушилось ваше поместье. Наши с Кейлой родители тоже погибли.

- Я знаю, - опять сказала она, и ненависть черными горячими пальцами сдавила сердце. А с площади в воздух поднялось несколько всевидящих. Они взлетали над стенами, ныряли за них и скоро возвращались, держа кто по двое, кто по трое спасенных. Всезнающие на площади отдали им тот же приказ, что и Лереми. Но знали ли они уже то же, что и она: ничто зальет и площадь! Нет им спасения, глыба конца мира катится. Деала и Шелтон уже погубили их всех!

Ненависть толкнула Лереми по ступеням дворца к дверям между колонн, и дальше, длинным ажурным коридором к залу памяти. Аки едва поспевал за ней. «Куда ты?» - спрашивал он, Лереми не отвечала. Какие слова найти, чтобы объяснить непреодолимое желание увидеть мертвое тело той, которая научила тебя ненавидеть? Посмотреть в неподвижный жуткий лик, который прятала милая маска, чтобы раз и навсегда забыть эту маску и свои добрые чувства к ней. Понять, что стало причиной безумия и жестокости Деалы.

Зал памяти ослепил золотым сиянием сенти-кристаллов ножей, рядами и рядами развешанных по стенам. Лереми опустила взгляд, ища тело в серебристой ткани на полу, и у дальней стены шевельнулась высокая серебристая фигура.

- Лереми, - прошелестела Деала. - Наконец ты пришла. Я давно жду тебя.

- Ты!!! - в этот вопль ушла вся ее ненависть, руки сжались и бесильно разжались. - Живая?! Страж хотел убить тебя.

- Я отправила его на площадь, сражаться с чуждым. Это был мой последний запрещенный мысленный приказ, - Деала грустно улыбнулась под вуалью. - Я ДОЛЖНА поговорить с тобой, Лереми, прежде чем умру. И тебе, я знаю, также нужен этот разговор.

- Разговор?! - Лереми застонала. - Мне нужно, чтобы ты была мертва! Я хочу посмотреть в твое мертвое лицо! Нет... нет... Аки, мы вытащим ее на площадь, пусть Наао увидит ту, что предала его на смерть! Пусть ее раздерут на кусочки! Аки?

Всемогущий опять сжал ее руку.

 - Помолчи пока, - ровно сказал он. - Послушай среброликую.

- Она, предательница, недостойна серебряного лика! Я сдеру кожу с твоего лица, Деала, я хочу, чтобы ты кричала от боли и ужаса, как кричат за стенами площади! -

Никогда Лереми не позволяла себе грубых слов, с детства казнила себя за злые мысли в отношении других, но та Лереми умерла. Растворилась в море ничто. Чужая боль убила ее и вдохнула жизнь в новую: сильную, жестокую, страшную в своей ненависти, не гнушающуюся никакими проклятиями всезнающую. Лереми выхватила чистый кинжал из нижнего ряда, и метнула его в Деалу. Аки успел отклонить нож в сторону. Лереми замерла, тяжело дыша.

- Хорошо. Теперь ты стала такой, какая нужна Сенте. Ты и умрешь, и убьешь ради нее, - спокойно сказала Деала. - В тяжелые времена ей нужна сильная правительница, еще сильнее, чем я.

- Ты лгала мне столько раз! И надеешься, что я сейчас стану тебя слушать?!

- Я солгала тебе, что Кейла и Шелтон будут благом для Сенты, как солгала в этом всей Сенте, но я не толкала тебя в туман моей дальнейшей лжи. Ты сама выбрала приятные грезы без ответственности. Я ждала, когда твой разум прояснится. Это могло бы произйти и раньше, если б ты не сомневалась в своей правде и силе. Запомни это навсегда. Тебе придется вести Сенту, и ты должна не просто знать, а верить, что правильно ведешь ее.

- Чуждому нет места на Сенте - вот все, что я поняла! Старая истина!

- Другие не поняли и этого. Они знают, но не верят в истину, - голос Деалы упал до шепота, казалось, она резко утратила силы. - Я довольна тобой, Лереми. Теперь убей меня и забери кинжал, чтобы мои знания помогали тебе и после моей смерти.