Лереми даже потрясла головой, чтобы вытряхнуть из нее чужие кощунственные мысли. То, что говорила Деала, так странно. Непонятно. Неправильно. Родное и чуждое - эти два слова были столбами, на которых стоял мир Сенты. А Деала предлагает разрушить эти столбы?! Что же встанет вместо них, какие новые слова, что будет с миром?! И все же Лереми признавала, направильное мнение Деалы звучало волнующе. Притягательно! Миры за пределами Сенты... - какие существа их населяют? И как им удается сохранить свое родное, не прогоняя чуждое? Если б это узнать!
Совет окончился. Старейшие расходились, но их недовольство, волнение прорывалось даже сквозь плотные мысленные блоки. Лереми нашла Деалу среди одинаковых фигур, закутанных в серебристое, по грациозным движениям рук и легкому наклону головы, и послала отчаянный мысленный вопль. Всезнающая обернулась и, оставив важную компанию, неслышно подплыла к Лереми.
Лереми знала: все ее новости, мысли, чувства, недоумения, тревоги лежат перед старейшей как на ладони и нет нужды озвучивать их. Есть хорошая поговорка: хочешь поговорить со всезнающей - молчи - и Лереми молчала, только ясно, открыто глядела в лицо Деалы и старалась, чтобы таким же ясным, открытым был разум. Среброликая, расслышав ее мысли среди мириадов других, мягко улыбнулась под вуалью:
- Пойдем в мои покои, юная провидица.
Комната Деалы, на самом верхнем ярусе дворца, оказалась светлой, просторной и очень пустой. Мягкий ковер на полу, гамак, низенький столик с непонятными, холодно сверкающими приборами - это помещение не было предназначено для приемов, только для отдыха и дум.
Деала присела на ковер и жестом пригласила девушку.
- Вижу, вопрос: что случилось, Лереми? - можно опустить, - звонко и мелодично сказала она. - Свадьба Энжета и Кейлы расстроилась, и ты недоумеваешь, зачем я обнадежила тебя. Я не могла не предвидеть итог этого ритуала.
Скромно присевшая на самый краешек ковра Лереми потупила взор:
- Да.
- А если отбросить покров вежливости и уважения к старшей, ты негодуешь: я намеренно позволила этот ритуал, чтобы Кейла, обидевшись, ушла и более уже не сомневалась в пути распознавательницы.
- Да, - скованно призналась Лереми. - Ты отправила ее на Границу, на смерть...
- Я отправила ее на встречу с чуждым. И при этом на пути распознавательницы нет близкой ямы смерти, посмотри сама.
- Ты... - Лереми задохнулась от волнения, поперхнулась, закашлялась, но верные догадки уже вспыхивали звездочками:
«Ты сейчас говорила на совете о разумном чуждом, о необходимости диалога с ним, а не уничтожения... Так Кейле предназначено найти разумное чуждое?! Невероятно!»
- Уже более чем вероятно. Они движутся сейчас навстречу друг другу, словно связанные одной нитью. Скоро твое предвидение станет тоньше, и ты увидишь.
-- Ох... Но разумное чуждое, оно же...
- Преобразит наш мир, - довольно сказала старейшая. - Я слышала твой страх еще на собрании. Не надо бояться перемен, Лереми, перемены несут благо обновления. Это как возвращение в юность, это придает сил, но тебе, юной, наверное, моя радость пока непонятна, - она засмеялась.
Взгляд Лереми скользнул по столу с приборами и зацепился за один, удивительно чуждый, холодный, тяжелый на вид. Переплетение гладких пластинок и черных нитей. Прибор серебристо переливался на солнце.
«Что это?!» - старейшая почувствовала ее недоуменный мысленный вопрос.
- Моя маленькая тайна. Это вещь для связи с мирами за пределами Сенты. Когда-нибудь я научу и тебя, если не проболтаешься.
- Она такая странная! Из чего она сделана? Не знала, что преумножители знания умеют создавать такое!
- Она сделана не в нашем мире. Не нашими преумножителями знания, - вся музыка вдруг ушла из голоса старейшей. Он зазвучал вяло, безжизненно, но Лереми едва ли обратила на это внимания. У нее дух захватило: связь с иными мирами! И Деала пообещала научить ее...
- Вот здорово! - восхитилась она.
- Я обязательно научу тебя, - тускло сказала Деала. - Да, я забираю тебя у наставницы. Будешь моей ученицей.
Лереми радостно засмеялась:
- А что нам принесет встреча с чуждым? Говорят о море Ничто, но вы же видите дальше? Когда я первый раз увидела его, мне показалось, оно как-то связанно с Кейлой...
Деала встрепенулась, это отразилось легкой рябью на поле ее мыслей:
- Море ничто - конец нашего мира является всем всезнающим, и не стоит связывать его с событием в реальности, во время которого тебя посетило видение. Это еще одна ошибка юных. С этим видением надо просто смириться. А встреча с разумным чуждым принесет нашему миру несомненную пользу, не бойся, юная провидица. Скоро ты снова увидишь подругу... а вместе с ней - небывалое, невиданное никем прежде разумное чуждое, союз с которым принесет миру величайшее благо! -
При последних словах Деалы видение серебристого моря ничто вновь встало перед глазами Лереми. Но, вооруженная новым знанием, она лишь усмехнулась и отодвинула в сторону, как надоевшую картинку.
Кейла
Акат идей уже десять раз сменился акатом действий, а они со стражем все еще шли вглубь зараженных чуждым земель. Серебристые лужицы ничто вокруг сливались в озерца, деревья приобретали все более искаженные очертания: то вздувались как бочки, то завязывались причудливыми узлами. Зараженная, переливающаяся всеми цветами радуги слизь и яркая до боли в глазах игольчатая плесень иногда сплошным ковром покрывали их. Разноцветная листва с прохождением вглубь Границы обретала все более отчетливый серебристый оттенок. Сопровождающий Кейлу страж сжигал ее, вызывая пламя смешиванием зелий. Деревья сгорали до легкого пепла, серебристая субстанция в лужах, озерцах бурлила, стонала, пищала, но в конце концов также уступала силе огня. Изуродованные чуждым твари, одна страшней другой, вопили, заслышав приближение распознавательницы. Одни бежали, другие кидались в бой, но тут же падали, одурманенные ароматом, который издавал мешочек на груди Кейлы. Страж разрубал их на куски и забрасывал останки тяжелым, маслянисто поблескивающим крупнозернистым снадобьем, и зараженная чуждым плоть истлевала и рассыпалась в пыль на глазах, будто десятки восходов Кана проходили для нее в мгновение ока.
Кейла вся отдалась главной цели - отыскать источник чуждого. Она поймала в ветре слабую нить его запаха и следовала за ней, не отвлекаясь ни на что вокруг. Стражу рядом, наверное, казалось, что он сопровождает куклу. Кейла даже не знала его имени! Все родное на Сенте перестало иметь смысл. Единственным смыслом ее существования стало чуждое - незримое и всесильное, разлитое в воздухе, воде, земле вокруг.
В кратких снах Кейле являлись видения толпы, провожавшей ее на Границу. Толпа яростно и радостно скандировали ее имя, и скоро в ритме этого единого крика начинало биться сердце. О, эта невыносимая сладость и невобразимая горечь славы! Какое счастье, что ей дано испытать, как звучит ликование заведенной тобой толпы! Какое горе, что услышать этот гул ей доведется еще лишь только раз в жизни! Если б путь распознавательницы был чуть длиннее! Какой свободной и счастливой стала бы она, если б можно было собирать толпы и толпы, забыв о мече скорой смерти над головой!
Странный мелодичный звон будил ее. Кейла открывала глаза и почти видела тонкую нить, натянутую в тяжелом, мутном, проросшем чуждым воздухе. Эта нить вела к источнику чуждого...
- Мы скоро встретимся, и я схвачу тебя, я вберу тебя в себя и не выпущу. Ты будешь мой, мой, мой. Я буду любить тебя как мужа, которого у меня не будет. Я буду беречь тебя как детей, которых у меня не будет. И мы умрем вместе, в один акат, как в старых сказках, - напевала Кейла. С каждым шагом она чувствовала, как сильнее натягивается незримая нить, будто кто-то тянул ее на себя. Чуждое словно само стремилось к распознавательнице.
Дорога пошла вниз по склону, поросшему уродливо раздутыми деревьями, к большому озеру серебристо поблескивающей субстанции ничто. Земля сама бросалась под ноги, и Кейла побежала. Источник чуждого был близко, она чувствовала: обойди озеро, и найдешь, возьмешь в руки. С разгону влетела в ничто по щиколотку, и ноги онемели. Кейла качнулась и чуть не рухнула в серебристую жидкость. Подоспевший страж вытащил ее. Кейла упала на землю и бессмысленно смотрела, как спутник растирает ей ноги особым составом: чтобы не заразиться чуждым они каждый акат намазывались зельями распознавателей и принимали их внутрь. Страж приговаривал что-то, наверное, ругал ее за глупость.
