Хильда не удержалась от улыбки, когда читала приписку из письма учителя философии к Софии:

Если тебе попадется красное шелковое кашне, прошу сохранить его. Такой обмен вещами иногда случается, особенно в школах и других подобных заведениях. А у нас, как-никак, философская школа.

Хильда услышала на лестнице шаги. Наверняка мама… идет с угощением… Прежде чем она постучала в дверь, Хильда успела узнать о том, как София нашла в своем тайном убежище в саду видеокассету из Афин.

— «Ура тебе в твой день рожденья, мы поздравляем все тебя… — начала петь мама, еще поднимаясь по ступенькам. — Прими же наше восхищенье…»

— Входи, — пригласила Хильда, продолжая читать об учителе философии, который обращался к Софии прямо с Акрополя. Он был копией Хильдиного отца — «с аккуратно подстриженной черной бородкой» и в голубом берете.

— Поздравляю с днем рождения, Хильда!

— Гммм…

— Но, Хильда…

— Поставь все сюда.

— Ты разве не хочешь?…

— Я немного занята.

— Подумать только: тебе уже пятнадцать лет.

— Мама, ты была в Афинах?

— Нет, а почему ты спрашиваешь?

— Поразительно, что там до сих пор стоят древние храмы. Им по две с половиной тысячи лет. Кстати, самый большой из них называется «святилищем Девы»

— Ты открыла папин подарок?

— Какой подарок?

— Нет, Хильда, тебе пора оторваться от книжки. Ты перестала соображать, что к чему.

Хильда выпустила из рук папку.

Мама склонилась над кроватью. На принесенном ею подносе стояли свечи, апельсиновый сок и круглые булочки с маслом и всякими вкусностями. Там же лежал маленький пакетик. Поскольку у мамы было всего две руки норвежский флаг она сунула под мышку.

— Большое спасибо, мама. Ты очень милая и добрая, но пойми, у меня плохо со временем.

— Тебе в церковь не раньше часа.

Только теперь Хильда наконец поняла, где находится, и только теперь мама поставила поднос на тумбочку.

— Прости, пожалуйста. Я целиком погрузилась в эти бумаги. — Она указала на папку. — Они от папы…

— Что он насочинял, Хильда? Я ждала этого дня с не меньшим нетерпением, чем ты. Из твоего папы уже несколько месяцев нельзя было вытянуть ни одного членораздельного слова.

Хильда вдруг непонятно почему засмущалась.

— Да так, это просто история.

— История?

— Да, про одну девочку. И еще учебник философии. Что-то вроде того.

— Ты не хочешь раскрыть и мой подарок?

Хильда решила, что нельзя обижать маму, и развернула пакетик. Там оказался тоненький золотой браслет.

— Ой, какой красивый! Спасибо большое.

Хильда встала и обняла маму.

Они некоторое время разговаривали.

— Пожалуйста, оставь меня, — вдруг сказала Хильда. — Понимаешь, в эту самую минуту он стоит на Акрополе.

— Кто?

— Понятия не имею. София тоже не знает. В том-то весь интерес.

— Мне и так нужно на работу. А тебе не мешает поесть. Платье висит внизу.

Наконец мама спустилась по лестнице. Так же поступил Софиин учитель: он спустился по лестнице с Акрополя и взошел на Ареопаг, чтобы чуть позже вынырнуть внизу, на главной площади Афин.

Хильда вздрогнула, когда древние здания внезапно поднялись из руин. Среди папиных навязчивых идей была идея о том, чтобы все страны — члены ООН совместными усилиями в точности воссоздали афинскую площадь. На ней можно было бы обсуждать философские вопросы и проблемы разоружения. По мысли отца, такой грандиозный проект призван был сплотить человечество. «Мы же строим нефтяные платформы и космические корабли для полета на Луну, построили бы и агору».

Вскоре Хильда уже читала про Платона. «Душа хочет унестись на крыльях любви „домой?, в мир идей. Ей хочется высвободиться из „телесного узилища?…»

София пролезла сквозь живую изгородь и пошла вслед за Гермесом, но он сбежал от нее. Прочитав о Платоне, она углубилась в лес и вышла к стоявшему на берегу озера красному домику, в котором висела картина с изображением Бьеркели. Судя по описанию, это была Хильдина усадьба. В хижине также оказался портрет человека по фамилии Беркли. «Забавно, а?»

Отложив папку в сторону, Хильда прошла к книжной полке и начала рыться в трехтомной энциклопедии издания Книжного клуба, которую ей подарили на день рождения в прошлом году… Вот он, Беркли!

Действительно забавно. Хильда на несколько мгновений задержалась у полки и лишь потом вернулась к кровати с лежащей на ней папкой.

Собственно говоря, обе картины повесил папа. Есть ли тут какая-то еще взаимосвязь, помимо созвучия имен?

Беркли, значит, отрицал существование материального мира за пределами человеческого сознания. Каких только странностей не утверждают люди! А опровергнуть подобные утверждения не всегда легко. Впрочем, к миру Софии такое описание вполне подходит, ведь ее «чувственные ощущения» вызываются Хильдиным отцом.

Нужно идти дальше, тогда все разъяснится. Хильда оторвала взгляд от папки и рассмеялась, прочитав, как София увидела в зеркале девочку с зажмуренными глазами. «Похоже было, что отражение подмигивало ей, Софии. Девочка словно хотела сказать: „Я вижу тебя, София. Я здесь, по другую сторону?».

Еще София нашла зеленый бумажник — с деньгами и всем прочим. Как он мог там очутиться?

Что за глупости! На долю секунды Хильде показалось, будто София и в самом деле нашла его. Потом она попробовала поставить себя на место Софии, понять, каково ей. Для Софии все происходящее должно быть совершенно загадочно и непостижимо.

Впервые за эти часы у Хильды появилось желание хотя бы разок встретиться с Софией. Ей захотелось объяснить девочке, как все соотносится друг с другом.

Но тут Софии пришлось покинуть домик, пока ее не застали на месте преступления. Лодка, конечно же, плавала посреди озера. Не мог он не припомнить Хильде эту давнюю историю с лодкой!

Хильда отпила сок и принялась поглощать булочку с салатом из креветок, одновременно читая послание об «аккуратисте» Аристотеле, который критиковал Платонову теорию идей.

Аристотель указывал, что в нашем сознании не существует ничего, чего бы сначала не было в чувствах. Платон сказал бы, что в природе нет ничего, чего бы сначала не было в мире идей. Таким образом, по утверждению Аристотеля, Платон «удваивал количество вещей».

Хильда не была уверена, что игру про «мир растений, животных или минералов» изобрел именно Аристотель.

Иными словами, Аристотель хотел произвести генеральную уборку в кладовой природы. Он пытался показать, что все предметы бытия относятся к разным группам и подгруппам.

Читая про Аристотелев взгляд на женщин, она была разочарована и просто-напросто рассержена. Как можно быть проницательным философом — и при этом круглым идиотом?!

Аристотель подвиг Софию на наведение порядка в ее собственной «кладовой». И там, среди прочего хлама, она нашла белый гольф, который с месяц тому назад пропал из Хильдиного шкафа! София сложила все полученные от Альберто листы в папку с колечками. «Оказалось уже больше пятидесяти страниц». Сама Хильда тем временем дошла до 126-й страницы, но у нее, вдобавок к «учебным материалам» Альберто Нокса, была в руках вся история про Софию.

В следующей главе рассматривался эллинизм. Но прежде всего София нашла открытку с изображением ооновского джипа. На ней стоял штемпель батальона ООН и дата: 15 июня. Опять-таки это была открытка, которую папа, вместо того чтобы послать по почте, вставил в текст: