— Не понимаю… — Игорь потер виски. Он окончательно запутался. В голосе старика было что-то обволакивающее. Игорь верил его словам и начинал сомневаться в сказанном, лишь только тихий, едва слышный голос умолкал. Тогда возникали десятки вопросов, жужжащие словно бестолковые мухи. Значит, мисс Джордан и все зрители должны поверить, что спектакль на стене всего лишь трюк?

— Им не останется ничего другого. Конечно, придется напустить дыма, устроить эффектное освещение и всякие прочие чудеса. Ну, это доверьте мне.

— Должен признаться, что меня не устраивает роль зрителя, прячущегося на башне. У меня свои счеты с этими людьми, и так же, как мистер Флавин, я предпочел бы вызвать их на честную драку.

— А они, я уверен, предпочитают убить вас из-за угла. Глупцы полагают, что пуля — лучший способ уничтожить человека… Да, за последние двести лет искусство единоборства утеряло свою прелесть. Смертоносные автоматы воюют не с человеком, а с государством, материком, планетой… Грубо и скучно. Старик повернулся к Игорю, пристально «глядя» на него слепыми глазами. Игорю стало не по себе. — Если бы сейчас оказалось, что я злодей, что бы вы сделали со мной, юноша?

— Не стал бы заявлять в полицию. Для вас… для вас было бы достаточно одного удара. Кроме того, у меня есть оружие. — Добавил Игорь на всякий случай.

— Пистолет? — Старик задумался. — Иногда это совсем неплохо. Но можно действовать и вот этим. — Из складок своего черного одеяния он извлек серебристый стержень с блестящим камнем на конце.

— Волшебная палочка? — Усмехнулся Игорь. — Предупреждаю, я не из пугливых и абсолютно не поддаюсь гипнозу.

— Присядьте к огню, здесь теплее. Я хочу лишь, чтобы вы хорошенько выспались перед завтрашним спектаклем. Ведь вас не устроила роль зрителя, а вам не удалось сомкнуть глаз уже много часов.

Вместо того, чтобы возражать и требовать немедленной встречи с Флавином, Игорь опустился на медвежью шкуру у очага и сразу вспомнил, что он не спал двое суток, не считая короткой дремы за рулем. Он хотел оспорить план старика и не мог пошевелить языком. Сознание обволакивал туман, мягкий, белый, как сказочный пуховик.

— Спи. Замок спит. Спят летучие мыши и древние совы. Спит та, которую ты хотел увидеть. Скоро вы встретитесь для того, чтобы никогда не расставаться. Но не здесь — по ту сторону бытия… — Старик возвышался над засыпающим Игорем, в его руке, словно маятник, раскачивалась блестящая палочка. — Спи, тебе не о чем беспокоиться. Завтрашний день принадлежит мне.

Вита открыла глаза — Криса в комнате не было. В очаге тлели угли, пасмурно светились в узких окнах знакомые витражи. — «Господи, это сон!» Вита села, прогоняя последние отсветы ночного видения — она сидела на террасе дома. Ветер шелестел в кронах акаций, играя полотняным тентом над головой, вырывая из рук что-то крошечное и голубое — смешную детскую одежку. На гравии уходящей вдаль каштановой аллеи плясали солнечные пятна, а в самом её конце вырисовывалась движущаяся фигура — знакомый кожаный костюм, растрепанные волосы, — Крис! Вита подалась вперед, всматриваясь вдаль. Крис размашисто шагал, но не приближался. Напротив, он становился все меньше и меньше, пока не исчез в тенистом коридоре.

«Крис!» — Вита вскочила и обошла комнату. Она вспомнила, что Флавин говорил о предстоящем трюке и молил её не волноваться. Он выглядел опечаленным и даже не назвал время. Но ведь в комнате не было часов!

Тревога охватила Виту. Набросив белый атласный плащ, в котором перед солнцем клялась стать женой Флавина, она с усилием открыла тяжелую дверь и, не раздумывая, ринулась в темноту по винтовой каменной лестнице. Она звала его, блуждая в сырых переходах, но в ответ слышала лишь глухое эхо.

Толкнув какие-то двери, Вита отпрянула, створки распахнулись сами собой, она попала в зал с высокими каменными сводами. В центре стоял человек в длинном черном одеянии. Редкие седые пряди падали на плечи, впалые щеки и высокий лоб оттягивала сухая землистая кожа. В обращенных на Виту глазах застыли белые пленки.

— Кто вы? Где Флавин? — Вита едва перевела дух.

— Я — Хозяин этого замка. Вы у меня в гостях. Успокойтесь и выслушайте.

— Кристос в опасности, я это чувствую! Прошу вас…

— Подойдите сюда. — Старик подвел Виту к окну. — Посмотрите вниз. Он спокойно прогуливается, обдумывая предстоящий спектакль.

— Так вам известно, что он задумал?

— Я буду помогать вашему другу и должен по его поручению кое-что передать вам. Присядьте на этот стул. Он, как утверждали мудрецы, помогает сохранить спокойствие духа. Вам это сейчас необходимо.

Вита села, почувствовав сильное головокружение.

— Вам нездоровится, мисс? Но вы готовы выслушать правду? Ведь вам необходимо знать её, потому что вы любите Кристоса.

— Да. Больше всех на свете.

— Мне известно это. И ещё то, о чем вы сами уже догадались. Сожалею, но это правда.

— Что?! Что случилось с Крисом?

— Не с ним, с вами. вы тяжело больны, мисс Джордан. Скажу больше — вы обречены. Диагноз вашего врача жесток, но точен.

— Н-нет… Но ведь я хочу жить! Хочу, как никогда! Этого не может быть. Это несправедливо!

— Смерть всегда несправедлива, когда бы и кого бы она не настигла. Но избежать её не удалось никому из людей. Христос воскрес лишь потому, что его отцом был Бог. У вас, кажется, такого родства нет.

Старик с удовлетворением «посмотрел» на гостью. После первого взрыва она успокоилась, смирившаяся и обреченная. В этой комнате не было предмета, не заряженного магией Хозяина. Они служили ему, словно послушные рабы. Каждый попавший сюда, рано или поздно подчинялся воле Хозяина. Кристос оказался сильнее других. Он сумел сохранить ясность мысли, не поддался ни угрозам, ни уговорам. Он отказался принять в дар наследие магов и не хотел отказаться от Виты. Так некогда сумела противостоять Хозяину его семнадцатилетняя мать. Но Хозяин переиграл Кэтлин, а теперь он должен был одержать решающую победу над её сыном. Призывая на помощь темные силы, Хозяин назначил свой последний час — он уйдет в другой мир в тот момент, когда Кристос займет его место. А наследник магических знаний станет настоящим Хозяином лишь тогда, когда умрет его любовь. Эта девушка стоит на пути великих предначертаний.

— Флавин знает о вашей болезни. Но он не хочет смириться с очевидностью. Он привез вас сюда, чтобы спасти. Он вычитал в книгах древнее заклинание — «жизнь за жизнь» и теперь намерен оплатить ваше благополучие собственной кровью.

— Как… не понимаю, что он задумал? — Вита с трудом говорила, все окружающее виделось ей сквозь пелену и было похоже на сон.

— Ровно в двенадцать часов он выйдет на стену крепости, чтобы показать вас свой «трюк». Там есть глубокий колодец. Ваш возлюбленный решил убить себя, чтобы спасти вас.

— Но… я не хочу жить без него…

— Да вам это и не удастся. Увы, болезнь не излечит даже такая жертва.

— Что же мне делать?

— Уйдите. Оставьте его навсегда. У Кристоса другое предназначение. Я позабочусь о нем.

— Не… не могу… — Вита почувствовала, как жизнь оставляет её. — Я не могу без него.

— Вы дрожите. Подойдите к огню, надо немного согреться. Вы и вправду очень слабы. — Старик указал на очаг и, повинуясь его жесту, Вита пересекла зал.

Присев у очага, она протянула к огню руки. Сердце вновь забилось гулко и часто, кровь пульсировала даже в кончиках пальцев. Стряхнув ледяное оцепенение, Вита огляделась и замерла — у самых её ног лежал человек, явившийся совсем из другого мира. На нем не было привычного делового костюма, рваную рубашку в пятнах крови заменил светлый свитер. В глазницах спящего залегли синие тени, а впалые щеки покрыла трехдневная щетина. И все же Вита сразу узнала его.

— Господин Лесников! — Она протянула руку. — Игорь!

— Да, это ваш русский друг. Он крепко спит. Его путь был не простым.

— Это храбрый человек, и у него преданное сердце. — Вита погладила волосы спящего, удивляясь тому, как долго в Москве не могла запомнить его лицо. Чудесное лицо — волевое и нежное одновременно, с детским спокойствием в мужественных чертах.