Трюмперы же настаивали, что лишившиеся попечения родителей девушки не могли остаться одни, также как и одну Мирей невозможно было оставить наместницей долины, а забрать ее с собой в долину Трюмперов означало бы нарушить приказ короля.

Стоунам нечего было ответить на оправдания Тома, но их горе не давало им уступить и смириться с уже произошедшим. Глубоко внутри их терзало чувство обиды. Они возвращались в свой замок хоронить старшего сына, в то время как замки Кирбит и Трюмпер обзавелись новыми хозяевами. В конце концов, ни один родитель не способен признать, что их ребенок получил по заслугам.

Северные земли как никогда были близки к расколу.

Глава 7 Перемены

В долину Трюмперов новоиспеченные супруги и их маленькая свита отбывали ранним утром, когда зарница еще только загорелась над горами и окрасила вершины гор оранжево-розовыми тонами, придав впадинам и трещинам горных пород мертвенную бледность.

Билл прощался с Мирей во дворе замка, его сестра вся светилась изнутри и шептала слова благодарности. Ее молодой муж оправдывал все самые смелые ее ожидания, и она, хоть и корила себя за радость, посещающую ее каждый раз при воспоминании о смерти Стоуна, ничего не могла поделать со своими чувствами.

Она была счастлива начать все заново, позволить себе верить в людей и в возможность счастья. Двумя днями ранее в этом же дворе они провожали чету Хельметов, также весьма довольных этим союзом.

Но пришло время расставаться, и путники вскочили на нетерпеливо переступающих ногами коней, чтобы направиться прочь из замка Кирбитов, а затем и из долины. Маленький отряд ехал небыстро, но никто не переговаривался – все предпочитали отмалчиваться, давая юному Кирбиту попрощаться со своей землей.

Родители Тома отделились от них на втором дне пути и направились в земли отчуждения, которые предоставлялись родителям, если наследник вступал в наследство раньше их смерти. И если в компании Креиля все старались держаться как можно дружелюбнее, то после их отбытия в свои земли на оставшийся отряд окончательно напала хандра.

Билл последний раз навещал долину Трюмперов еще ребенком и мало что помнил. Он чувствовал смутное беспокойство и рад бы был списать его на боязнь неизвестного, но в глубине души понимал, что его беспокойство связано с мужем и новым домом. За два дня пути Том стал более сосредоточенным и закрытым, он явно переключился на дела своей долины, обдумывая, как наверстать все, что упустил за это время. И, глядя на него, малле все больше волновался о том, как его примут здесь.

Надо сказать, что переживал Билл не зря. Стоило только небольшому отряду въехать в долину, как стало понятно, что сына изменника здесь не ждет радушный прием. Вилланы выстроились вдоль дороги, приветствуя лорда земель, но лица их были хмурыми. Они кланялись, затем провожали глазами всадников и возвращались к своим делам.

Том был уверен, что дальше такого проявления недовольства дело не дойдет, но около самого замка его ждал неприятный сюрприз. Здесь собралось особенно большое количество людей, и как всегда бывает при скоплении толпы, некоторые смельчаки посмели открыто заявить о своем отношении к женитьбе хозяина, да и к самому Биллу.

- Долой сына предателя! – слышалось то там, то тут.

- Позор Кирбитам!

Трюмпер взглянул на малле виновато, у него сжалось сердце, он прекрасно знал, как серьезно тот относится к своим будущим обязанностям и как мечтал, что вилланы признают его.

Ассасин же, наоборот, совершенно успокоился и больше не нервничал. Если раньше в нем теплилась надежда на то, что люди будут если не рады, то хотя бы равнодушны к его приезду в качестве супруга хозяина, то теперь даже она умерла. На плечи тяжестью легло осознание, что выполнять свои обязанности малле без одобрения вилланов мужа и обслуги замка будет очень трудно, и, возможно, годы уйдут на то, чтобы завоевать поддержку у жителей этой долины. Но он был настроен бороться и доказать всем, что достоин называться лордом и мужем их хозяина.

За своими размышлениями Билл упустил момент, когда один из мальчуганов, стоящих в толпе, решил поддержать своего отца уже не словами, а действиями. Он наклонился и, зачерпнув рукой дорожную грязь, как раз поднимался, чтобы запустить ею в ассасина.

Реакция того была мгновенной. Тренированное тело уже само оценило угрозу, и маленький кулачек был перехвачен, не успев даже подняться наверх. В толпе ахнули, когда всадник быстрее стрелы слетел с лошади и схватил мальчишку за руку.

- Выброси это, измажешься, – неожиданно мягко промолвил их новоиспеченный лорд. – Да и меня пачкать не стоит. Мои вещи привезут только завтра. А не гоже лорду ходить в грязном!

Плечи мальчишки, как и губы, затряслись, и земля посыпалась из разжатых пальцев.

- Вот так намного лучше, – бодро заключил ассасин.

Люди же напряженно ждали, что же дальше предпримет этот высокий темноволосый человек. Краем глаза Билл видел, как сжались кулаки у мужчин, готовых защищать ребенка.

- Пусть его выпорют! – как-то неожиданно и неуверенно промолвил Том, уже спешившись и встав рядом с супругом.

- Не стоит, – глядя на перепуганного мальчишку, улыбнулся Билл, – ему еще рано страдать за свои убеждения.

- Как пожелаешь, – с облегчением отзеркалил его улыбку муж, – это тебя пытались запачкать грязью. Хотя я бы, – повысив голос так, чтобы он свободно разносился над толпой, продолжил Том, – не был столь великодушен.

Том нарочито помог малле взобраться на лошадь, показывая тем самым, что считает своего мужа достойным уважения, а потом запрыгнул на спину коня. Небольшой отряд довольно быстро скрылся за воротами замка. Им вслед из толпы больше не доносилось ни звука.

В долине Трюмперов не было уступов на возвышенности, и замок лордов стоял, опираясь на северную стену гор, срастаясь с ней так, что невозможно было отделить одно от другого. С южной стороны замок обвивала массивная каменная стена, укрепленная сторожевыми башнями и скалящаяся массивной решеткой, украшающей дубовые ворота.

За воротами дорога под сводом стены резко уходила вверх, и поднявшемуся выше путнику открывался вид на большую, необыкновенно светлую замковую площадь. Главный дом же располагался не сразу за ней, а немного левее, освобождая центральное место храму. Построенный из белого камня, украшенного искусной резьбой, и увенчанный большим белым куполом, он, казалось, подобно облаку парил над землей. Заходящее солнце подарило храму румянец, и он гордо демонстрировал его прибывшим.

Вечерело, и супругам некогда было разглядывать открывшееся перед ними великолепие – едва перешагнув пород дома, они сразу направились в покои Тома, чтобы помыться после долгой дороги. Младшему супругу полагалось мыть старшего, и Биллу очень нравилась эта его обязанность. Он с удовольствием намыливал Трюмпера, который так и норовил затащить его в воду. Впрочем, малле не сильно сопротивлялся, и вскоре они уже как дети бултыхались в бадье напару.

Они так соскучились друг по другу за эти два дня, что забыли про прислугу и полотенца, которые им еще не принесли. Тихий вскрик со стороны двери заставил их лишь ненадолго прерваться и проследить, как девушка, двигаясь бочком, оставила полотенца на первой попавшейся горизонтальной поверхности и тут же метнулась из комнаты.