Идеи для коллекции «Таксист» Маккуин черпал в кино, особенно в фильмах, которые он недавно видел в «Скала» на Кингс-Кросс. «Я люблю Пазолини и Стэнли Кубрика, – говорил он. – Это моя дань кино и фотографии».[310] Конечно, центральная роль в коллекции принадлежала одноименному фильму Мартина Скорсезе 1976 года с Робертом де Ниро в главной роли – неуравновешенного водителя такси Тревиса Бикла – и молодой Джоди Фостер в роли девочки-проститутки Айрис Стинсма. Маккуин попросил Саймона Англесса помочь ему распечатать фотографию Де Ниро в роли, которую он затем нанес на жакет из тафты. Нетрудно понять, почему фильм «Таксист» так понравился Маккуину. Наверное, он отождествлял себя как с «санитаром общества» Биклом, так и с униженной и оскорбленной Айрис, которую тот пытается спасти.
Маккуин старательно работал над коллекцией; как он говорил Люсинде Алфорд из «Обсервера», ему хотелось экспериментировать и пробовать новую технику. Вместо того чтобы подрубать края ткани, он окунал их в латекс и украшал платья перьями, заключенными в «сэндвич из прозрачного винила». Он был чрезвычайно внимателен к каждой детали. Так, «рукава часто шьются из трех частей, что требует вдвое большего количества швов, – писала Алфорд. – Воротники и рукава скроены по принципу оригами: дополнительные швы на локте и подкладка под мышкой позволяют рукавам плотно прилегать к телу и вместе с тем не мешать свободе движений».[311]
В начале девяностых модная индустрия Великобритании переживала депрессию – страна еще не до конца оправилась после спада, во время которого упали цены на недвижимость, повышались процентные ставки, а обменный курс был завышен. В 1993 году британские дизайнеры, в прошлом обладатели титула «Лучший дизайнер года», – Джон Гальяно, Вивьен Вествуд, Кэтрин Хамнетт и группа «Рабочие за свободу» – вместе с тогдашним носителем титула, Рифатом Эзбеком, решили показать свои коллекции за границей, либо в Милане, либо в Париже. Бетти Джексон предпочла представить свои вещи в видеозаписи. Парижский показ устроил и Джон Ричмонд. «Лондонская неделя моды не слишком интересовала журналистов международных изданий и покупателей, – говорит Ричмонд. – Те, кто хотели расширить дело, должны были устроить показ в Париже». В 1990 году в Лондоне проходил показ коллекций 21 дизайнера, и еще 250 арендовали стенды на проходившей тогда торговой выставке. В марте 1993 года только «тринадцать дизайнеров показали свои коллекции и всего 60 приняли участие в выставке в отеле «Ритц», – сообщал Роджер Тредр в Independent on Sunday. – Недостатка в талантах Великобритания не испытывает, – пишет Тредр, который назвал Маккуина одной из восходящих звезд, вместе с Беллой Фрейд, Амандой Уэйкли, Флайт Остелл, «Зоннентаг и Маллиган» и Эйбом Хэмилтоном. – Скорее корень проблемы в деньгах».[312]
Для того чтобы поддержать молодые таланты, Британский совет моды ассигновал небольшую сумму для спонсирования шести дизайнеров и объединений: Александра Маккуина, Sonnentag & Mulligan, Лайзы Джонсон, Пола Фрита, Эйба Хэмилтона и Copperwheat Blundell. Ли Копперуит познакомился с Ли Маккуином в колледже Святого Мартина, где он по совместительству читал лекции в магистратуре; они подружились и вместе ходили по клубам. «Он ни в чем не знал удержу, как и я, нам нравилось одно и то же, он был готов на все, иногда вел себя рискованно, – говорил Ли. – Мы начали проводить время вместе и очень сблизились. Но я не понимал, насколько он гениален, до выставки в отеле «Ритц».[313]
Групповой показ, который устроили в нескольких номерах отеля, считался незначительным по масштабу. Кроме того, коллекции представляли не на живых моделях, а на вешалках. Костюмы Маккуина были представлены на вешалках от Дороти Перкинс. «Все казалось довольно унылым и серым до тех пор, пока я не услышала в коридоре чей-то громкий гогот, – вспоминает модный критик Сара Моуэр. – Я увидела Изабеллу Блоу в шляпке с перьями работы Филипа Трейси; она подталкивала зрителей к безупречно скроенным костюмам, рядом с которыми стоял парень-кокни с круглой, как ядро, головой».[314] Нилгин Юсуф, сотрудница Sunday Times, тоже выделила работу Маккуина. Ей безумно понравился «высокий, украшенный драгоценностями» воротник, «который годился для императрицы»,[315] а Люсинда Алфорд из «Обсервера» упомянула о «бесспорном таланте закройщика» у Маккуина. «В коллекцию входит как одежда от-кутюр, так и вещи, предназначенные для повседневной носки, и все они отличаются безупречным кроем. В основе его стиля лежит косой крой; он широко пользуется достижениями исторического костюма и осовременивает их; кроме того, он широко внедряет футуристические образы и принты».[316] На показе в «Ритце» побывала сестра Ли Джанет; она пришла с матерью Джойс и теткой Рене. Ее взгляд отличался от точки зрения редакторов модных журналов. «Помню, я смотрела на его коллекцию и думала: ни за что такое не надену, – говорит Джанет. – Я была сторонницей классического стиля, а не экспериментатором, как Ли. Но Изабелла Блоу восхищалась его вещами».[317]
Возможно, похвалы журналистов ударили Ли в голову – в конце концов, его имя попало даже на полосы The Times. «Их творения недвусмысленно современны, – писал Иен Р. Уэбб о шести участниках показа в «Ритце», – их имена завтра прославятся на весь мир».[318] После показа Ли и Саймон Англесс упаковали костюмы в черные мешки для мусора и пошли праздновать в бар «Комптонс» в Сохо, а оттуда в «Мэн Стинк», еще один паб для геев в районе Кингс-Кросс. Молодые люди, как всегда, сидевшие на мели, решили не сдавать вещи в камеру хранения, а спрятать их под баками для мусора на улице. «Мы пили и веселились несколько часов и совсем забыли о костюмах, когда вышли, чтобы вернуться в Тутинг, – вспоминает Саймон. – На следующее утро Ли пошел за ними, но, конечно, и пакеты, и костюмы пропали».[319]
Почтение и благоговение, с каким в наши дни коллекционеры и устроители выставок относятся к вещам Маккуина – одна винтажная вещь может стоить несколько десятков тысяч фунтов, – не характерны для более беззаботных и хаотичных девяностых годов прошлого века. Элис Смит вспоминает, как в начале марта 1993 года возвращалась со съемок для Daily Telegraph, посвященных дизайнерам и их музам. Она позировала в кожаном бюстье и экстравагантном жабо из фазаньих хвостов работы Маккуина. В такси она держала вещи в руках; перья то и дело падали на сиденье и на пол такси. «Они тебе нужны?» – спросила она. Ли покачал головой, и Элис оставила костюм в такси. Когда с Элис связались представители Метрополитен-музея и попросили костюм для выставки «Дикая красота», ей пришлось им отказать. «Столько всего пропало! – говорит Элис. – Ли обычно оставлял вешалки с костюмами в нашем офисе, а мы просили его все забрать, потому что у нас там совсем не было свободного места. Повторяю, костюмы приравнивались к мусору».[320]
17 марта 1993 года Ли праздновал свой двадцать четвертый день рождения в кондитерской Maison Bertaux с небольшой группой друзей, в число которых входила Таня Уэйд. Ее день рождения отмечали накануне. «Помню, однажды он прислал мне в подарок топ с написанной на нем фамилией Маккуин, но по дороге подарок почему-то потерялся, – говорит Таня. – Ли гадал, что с ним случилось, и я предположила: наверное, повара приняли его за грязное посудное полотенце. «Ах ты глупая корова», – ответил он».[321] Ли подружился и с сестрой Тани, Мишель Уэйд. Однажды он поделился с Мишель планом устроить показ мод у ее кондитерской. Он собирался возвести рядом с кондитерской помост, а всю Грик-стрит усыпать сеном. Его замысел так и не воплотился в жизнь. «Тогда я подумала: «Кто он такой?» Фантазии ему было не занимать, – сказала Мишель. – Сначала он показался мне слишком застенчивым, замкнутым и неуклюжим. Судя по всему, он был личностью противоречивой. Но со временем ему легче стало общаться с людьми. Конечно, его трудно было назвать уравновешенным человеком. Наверное, все дело в том, что у него в голове роилось столько замыслов». Ли сшил для Мишель длинное черное пальто в стиле «милитари» с тартановой подкладкой, «и даже теперь, хотя прошло пятнадцать лет, я ношу его пальто, и мне в нем хорошо. Вот что он делал для женщины: позволял замечательно себя чувствовать».[322]