«Вы когда-нибудь что-нибудь создавали или рисовали?» – спросила она. «Я всю жизнь рисую», – ответил Ли.[214]
Бобби назначила Маккуину встречу через несколько дней и велела захватить портфолио с рисунками. Увидев его наброски, которые позже назвала «потрясающими»,[215] Хиллсон сразу же предложила ему поступить в магистратуру, несмотря на то что у него не было диплома бакалавра по специальности «дизайн одежды и текстиля». «Он был потрясен, совершенно потрясен», – вспоминала Бобби. Она предупредила, что стипендии он не получит, так как все гранты уже распределены, но, если найдет деньги на оплату обучения, она с радостью примет его. «Я сразу поняла, что у него несомненный талант, – говорит она. – Он был относительно некрасив, не слишком понравился мне внешне, но я решила: раз он так упорен, нужно дать ему шанс». Хиллсон отправила его к Джейн Рэпли, тогда декану отделения моды и тканей, и сказала ей: «Джейн, я приняла одного парня; у него нет соответствующих дипломов, возможно, он бросит учебу на середине курса, и все-таки я его беру».[216]
Позже Маккуин написал, что Бобби Хиллсон была ему «как мать», «ворчливая, но очень заботливая», а один модный критик написал, что Бобби и Ли составляли «такую же невероятную пару, как великая герцогиня и футбольный фанат-хулиган».
После учебы в колледже Святого Мартина у легендарной Мюриэль Пембертон Хиллсон работала иллюстратором в Vogue. Она присутствовала на показе-«возвращении» Шанель в 1950-х годах. «Интересно вспомнить историю… Тогда на показах можно было увидеть всех, от Марлен Дитрих до Барбры Стрейзанд», – говорит она.[217] За годы работы в колледже Хиллсон была наставницей лучших и ярчайших будущих дизайнеров – Стивена Джонса, Джона Гальяно, Рифата Эзбека, Джона Флетта и Сони Наттол. «Магистратура в корне отличается от любого другого курса, – говорила Бобби. – Ее цель – научить студентов работать вместе, в команде, как в настоящем доме моды. Так что они изучают не только дизайн одежды, но и дизайн тканей, полиграфический дизайн. Мне не хотелось, чтобы курс был сухим и чисто теоретическим; наша главная цель – повысить профессионализм студентов».[218]
Ли вернулся домой взволнованный, предвкушая, как будет учиться в колледже. В то же время он понимал, что родным не по силам внести деньги за его обучение. Тогда плата за магистратуру составляла 1985 фунтов в год. Помогла тетка, Рене Холланд, которая в 1986 году получила небольшое наследство после смерти отца, Семьюэла Маккуина. «Рене имела какое-то отношение к профессии, потому что раньше работала швеей в Ист-Энде, – вспоминает Джанет, сестра Ли. – Она с самого начала увидела в Ли способности, поверила в его талант. Ли, в свою очередь, сшил для Рене пару платьев, и она была безмерно счастлива. Она хвалила крой, была довольна тем, как платья сидят, как они льстят ее фигуре… Так что в колледж Ли поступил с помощью Рене».[219]
В октябре 1990 года Ли приступил к занятиям в колледже Святого Мартина. Наверное, впервые в жизни он понял, что очутился на своем месте. «По-настоящему мне нравилась свобода самовыражения; меня окружали сходно мыслившие люди, – вспоминал он позже. – Для меня наступил волнующий период, потому что я понял, что на свете есть и другие такие же, как я».[220] Луиза Уилсон, которая сменила Бобби Хиллсон на посту директора магистратуры по курсу моды, говорила: «Вот что самое прекрасное в школе искусств. Если ты неудачник и ни к чему не пригоден, школа искусств – то место, где тебе будет хорошо». Уилсон тепло вспоминала старое здание колледжа Святого Мартина на Чаринг-Кросс-Роуд. «Попробуйте представить, что вы приехали в старую больницу в России… Или на заброшенный склад, который так и не отремонтировали. Окна там не открывались, полы были покрыты потрескавшимся красным линолеумом, а вместо столов для раскроя ткани в студии стояли старые комоды, на которые положили листы фанеры; они были слишком низкими; во время работы приходилось гнуть спину. И все же там было сказочно».[221]
Центральный колледж искусств и дизайна Святого Мартина, образованный в 1989 году после слияния Центральной школы искусств и дизайна, основанной в 1896 году, и школы искусств Святого Мартина, основанной в 1854 году, – заслужил репутацию заведения, где царил дух культурного радикализма. Среди выпускников колледжа – Люсьен Фрейд, Джон Херт, сэр Питер Блейк, Джералд Скарф, Энтони Гормли, Майк Ли, Джарвис Кокер, П. Дж. Харви и члены группы «Клэш». В ноябре 1975 года «Секс Пистолз» отыграли один концерт в тамошнем баре (тогдашний басист Глен Мэтлок учился в колледже на факультете искусства). Эксперименты не только поощрялись; от студентов их ждали. «То, что вы можете нарисовать, вы можете сделать, – говорила Мюриэль Пембертон. – Нет ничего невозможного, надо только придумать, как воплотить ваши планы в жизнь».[222]
Джон Гальяно, который окончил колледж Святого Мартина в 1984 году, рассказывал в интервью Хэмишу Боулзу: «Там я находился среди скульпторов, художников, графиков и киношников».[223] Студенты собирались в «кофейне Дейва», мрачной комнатке на первом этаже, заставленной грязными пластиковыми столами и продавленными диванами. На седьмом этаже, где помещался факультет изобразительного искусства, находилась душевая, пользовавшаяся дурной славой – там собирались представители нетрадиционной ориентации. «Некоторые студенты с моего курса занимались проституцией в Сохо, – говорит Луиза Уилсон, – и они приводили своих клиентов в душевую».[224] В первый свой день в колледже Ли подружился с однокурсником Саймоном Англессом. Молодые люди, вместе с другими студентами-магистрантами, принимали участие в групповом обсуждении, которое проходило в студии на третьем этаже. Каждый участник представлял «домашнюю работу» и, в присутствии сокурсников и наставников, объяснял свой замысел и обрисовывал целевую аудиторию. Саймон подготовил несколько видов «шотландки», а Ли, которому, очевидно, пришлась по душе мысль воспроизвести клетку разных шотландских кланов, спросил его, как тот достиг результата. «Я подумал, что он совсем маленький, что ему лет четырнадцать – пятнадцать и что он – сын одного из преподавателей, – вспоминает Саймон. – На нем были огромные, отвратительно грязные джинсы клеш и грязноватая винтажная футболка с головой индейца на груди. Он совсем не был похож на других; многие однокурсники из кожи вон лезли, чтобы по ним сразу можно было сказать, что они изучают моду в колледже Святого Мартина. Должен признать, я довольно резко отреагировал на вопрос парня о том, как я готовил свою работу. Как бы там ни было, после меня он вдруг достал свои эскизы, похожие на кукол Барби. Они классно выглядели! Бобби спросила, кого он считает своей идеальной клиенткой, и он ответил: «Кайли Миноуг». Дело было еще до того, как Кайли стала знаменита, и мы с Ли оба расхохотались. Потом Ли представил свою работу, и тогда до меня дошло: «Да ведь он тоже студент!» Помню его рисунки: как курица лапой… Я видел лысых остроносых девушек в водолазках с высокими воротниками, которые закрывали лица… и я подумал: «Ух ты, а ведь любопытно!» С того дня между нами установился тесный контакт».[225]
Чем больше Ли и Саймон говорили, тем больше понимали, что у них много общего. Подобно Ли, Саймон был выходцем из рабочего класса и геем; он тоже хотел добиться чего-то в области моды и усердно учился. По словам Англесса, многие их однокурсники отличались поразительной неискушенностью. В то время как они с Маккуином способны были перебрасываться через всю комнату такими именами, как Мартин Маргиела и Хельмут Ланг, словно шариками пинг-понга, некоторые студенты казались полными невеждами в азах моды. Ли и Саймон посмеивались над одним студентом, который упорно называл Версаче «Версайз».
