Ведро — на место. Взгляд из кухонного окна на улицу, на дорогу, — никого. «Чистый городишко, ничего лишнего», — усмехнулся он и поднял папки, набитые бумагами. Тут же, возле мусорного ведра, лежал свернутый целлофановый пакет. — для замены в ведре, когда полный отправится в зеленый бак возле дома. И через минуту «домушник» был уже готов к отходу с боевых позиций. Находка, может, и не представляла интереса, но сам факт размещения папок в «секретном» сейфе мог быть знаменательным.

У выходной двери Филипп совершил те же действия, что при входе: прислушался, слегка приоткрыл дверь, вставил в скважину нужный ключ и только потом быстро выскользнул на площадку и закрыл дверь за собой. В дальнейшем — только спокойствие. По лестнице — быстрым, скользящим шагом, а из подъезда — медленно и солидно. Теперь дойти до бачка, открыть крышку, поднять ее и тряхнуть пакетом, будто выбросил мусор — для случайного свидетеля. Закрыть бачок и — в путь.

Не терпелось осмотреть находку. Но Филя останавливал себя, сейчас самое лучшее — как раз на речку, и где-нибудь в камышах присесть и попытаться поподробнее оценить улов.

Так он и поступил. Но, раскрыв первую папку, поморщился: какие-то накладные, счета, заполненные бланки договоров… И — ничего, стоящего внимания. Похоже, отработанные документы. Но зачем парень держит их у себя в тайнике? Подумал — смешно, неужели была надежда раздобыть расписку киллера в получении гонорара за убийство Краснова? Или обнаружить переписку покойного уже владельца с новым, которому он спешно продал свое, вполне прибыльное предприятие? Однако еще не вечер, а впереди две папки.

Филипп терпеливо перелистал оставшиеся документы, а потом так же методично перешел к следующей. И там ничего необходимого для себя не обнаружил. Подумал уже, что зря польстился на них, лучше бы повнимательней осмотрел ящики в шкафах и письменном столе…

Он отметил, что документы во второй папке были подписаны только Красновым. Договора на поставку продукции, договора на приобретение пиломатериалов. Но все — в копиях… А где оригиналы? В бухгалтерии? Ясно было, что эти папки просто изъяты из сейфа Бориса Борисовича, вероятно, уже после рокового выстрела. А выгреб их оттуда, скорее всего, сам Захариков. Чтобы принести домой и, может, на досуге разобраться. Но в связи с его безалаберной и пустой жизнью, судя по впечатлениям фабричного сторожа, времени у него на разборку документов все никак не находилось. Может быть, это даже хорошо, он и впредь не скоро обратится к ним. Не скоро откроет свой сейф. Впрочем, этот сейф может оказаться вообще Красновским — бумажки-то не самые важные. А этот дурачок просто украл его в кабинете хозяина, перевез к себе, а открыть не смог ввиду отсутствия ключей. Взламывать не стал, а потому даже и не знает, что хранится в сейфе! А там — пустота.

Интересно посмотреть в протоколе осмотра трупа, имелись ли при нем ключи от сейфов. Одним этим он вряд ли смог бы обойтись. Этот — так, повседневная мелочь, текучка. Да, кажется, зря «провернул операцию». Вторично провести ее будет гораздо сложнее. Хотя, с другой стороны…

Наконец, дело дошло до третьей папки. И Филя радостно присвистнул, едва просмотрев мельком первый же лист. Это было письмо Краснову. Неизвестный «доброжелатель» советовал владельцу фирмы «Универсал» не мелочиться и не «залупаться», а по-быстрому пересмотреть расценки на серию мебели из «дачных наборов». То есть предлагал согласиться на увеличение суммы «отката» до тридцати пяти процентов. Понимал Филя, это — чистый грабеж, но ведь отдают и пятьдесят. Смотря какая «ситуация» на производстве. Есть ли «крыша», как обстоят дела с поставщиками материалов. Но почему — инкогнито? Скромный? Или твердо знает, что Краснову он известен, и нечего «светиться» лишний раз, вдруг прокуратура заинтересуется? Никто ж не знает, когда она проснется…

Второй лист был подобен первому. Но приводились и угрозы остановить предприятие, забитое готовой продукцией, перекрыть дыхание, лишив оптовиков и индивидуальных покупателей. И дальше в таком же духе. А вот эта папочка определенно могла представить интерес, но — для Юрки Гордеева. Наверняка в ней имеются какие-то объяснения по поводу неожиданной смерти владельца предприятия. У самого Фили охота читать бумажки дальше отпала. Его душа жаждала конкретных действий. И для этой цели у него по-прежнему оставались все тот же Захариков и Плюшкин. Но к приходу в дом последнего следовало подготовиться еще засветло: найти и «оформить» камеры визуального наблюдения. А как это делается в «полевых» условиях, Филиппу объяснять не требовалось, — практика была немалая и, главное, плодотворная. И он решил добытые документы аккуратно спрятать у Фроси в коровнике, а самому, не показываясь ей на глаза, снова попытаться уйти и повторить набег на чужую территорию. Но для этой цели получше подготовиться чисто внешне: захватить шапочку с дырками — на голову, инструмент посерьезнее, который покоился в сумке, и специальное оборудование для преодоления неудобных препятствий. И все это в данный момент находилось у него, в сумке, спрятанной в пустом коровнике.

Между прочим, уходя от Захарикова, Филя отметил, что у того было приоткрыто окно на кухне. А это — второй этаж, не проблема. Как не проблема и преодоление железного забора у Плюшкина. Если во дворе нет собаки. Но это нетрудно проверить. Да и Сергуня говорил, что вроде нет. А спрашивать сейчас у Фроси — значит расшифровать свои ближайшие действия, она же не должна знать ничего о своем постояльце. Спокойнее спаться будет…

До начала ночной операции времени у Агеева было достаточно, и он решил наведаться на фабрику, посмотреть, как говорится, что почем и каковы перспективы насчет устроиться на работу? Мол, слыхал, что дела здесь идут удачно, зарплату не задерживают, а чего еще холостому человеку надо? Причем даже случайное свое знакомство с Сергуней лучше не афишировать. Это чтоб в обострившейся ситуации мужичок не пострадал. Да он и вряд ли там сейчас, у него «образовался» стаканчик «красненького», и куда он от него?..

Деревообрабатывающая фирма «Универсал» поразила Филиппа своим запустением и тишиной. Шлагбаум, отделявший хозяйственный двор от проезжей улицы, — единственное, надо понимать, препятствие на пути того, кто хотел бы заехать на фабричную территорию, был приподнят. То есть, и не открывал, и не закрывал проезд. Никого из сторожей и близко не наблюдалось. Ну да, Сергуня же, по сути, бездельничал уже вторые сутки. Так чем же тут тогда вообще занимаются? Имущество фабричное разворовывают? Между прочим, Сергуня уже говорил о чем-то подобном: тянут, мол, все что ни попадя.

Да, в такой ситуации ни о каком «устройстве на работу» и говорить не приходится, смешно. Но ведь начальство-то хоть какое-нибудь имеется? Сторожей нет, это ясно. Филипп прошел в административное здание, примыкавшее к производственному цеху, поднялся по лестнице на второй этаж и прошел по длинному и пустому коридору. Нигде — никого, все словно вымерло. Но нет, сзади послышались чьи-то тяжелые шаги.

Филипп обернулся: к нему лениво приближался здоровенный бритоголовый бугай-охранник, больше напоминавший пресыщенного наслаждениями «братана». В руке он держал милицейскую дубинку, которой так же неторопливо похлопывал по ладони другой руки.

— О, — воскликнул жизнерадостный Филя. — Наконец-то, хоть одна живая душа! Скажи, браток, здесь есть какое-нибудь начальство?

— А тебе зачем? — без интереса спросил тот, медленно приближаясь. Вид его не предвещал ничего хорошего.

— Да вот, понимаешь, приезжий я, а мне сказали, что здесь есть рабочие места. Плотник я. Не знаешь, возьмут?

— Возьмут, — добродушно кивнул охранник, — обязательно возьмут… Таких, как ты, браток, — брезгливо сплюнул он, — у нас тут только и ждут… Поживиться решил? Халяву почуял? Ну, так бери, вон, все кабинеты пустые…

Он почти уже приблизился, и по его неприязненной ухмылке Филя понял, что дылде не терпится подраться. То есть, не драться, а помахать своей палкой. Как же, сейчас…