Но ведь он, принц, все-таки сбежал. Он не мог отрицать этого, мысленно разговаривая с самим собой. Однако он предпочел бы умереть, лишь бы только отец не заподозрил его в подобном поступке. Умереть… или убить его, отца.

От этих жутких мыслей его отвлек неожиданно раздавшийся звук рожка. У принца ушло несколько мгновений на то, чтобы узнать этот сигнал, и еще несколько мгновений, чтобы на него как-то отреагировать. Это был сигнал, подаваемый с самой высокой башни, на которой находилась голубятня. Прилетел голубь с каким-то важным сообщением.

Он тяжело поднялся со стула, на котором сидел, провел взглядом по комнате в поисках своей кольчуги и меча на перевязи, а затем передумал облачаться в доспехи и брать с собой оружие и вышел из своей комнаты лишь в штанах и рубахе, ничуть не переживая о том, что о нем могут подумать. Коридоры, впрочем, были такими же пустынными, как и раньше: Пеллегун увидел лишь какого-то слугу, меняющего свечи, и еще одного слугу, несущего воду в кувшине. Они оба, заметив его, прижались к стене, чтобы не мешать ему проходить по коридору, а он не удостоил их даже и взгляда. Эти люди не имели для него ни малейшего значения…

Пеллегун спустился вниз по лестницам, прошел мимо большого зала, в котором все время толпились какие-то сановники, обогнул центральный двор, шагая под навесами, и подошел к входу, ведущему на сторожевую башню. Именно на ней, в верхней ее части, была сооружена голубятня, позволяющая отправлять и получать сообщения более быстрым и более надежным способом, чем при помощи конных посыльных. Звуковой сигнал рожком подавали лишь в тех случаях, когда прибывали особо важные сообщения, отправленные при помощи голубей с красными кольцами на лапках. Такие сообщения имел право прочесть лишь король или его сенешаль. А что сейчас могло быть важным, чем вести о войске монстров? Неужели наконец пришло время отправляться на битву?

Остановившись на середине лестницы, чтобы перевести дух, Пеллегун услышал, что кто-то по ней спускается. Он засомневался, как ему сейчас поступить, однако спускающийся по лестнице человек шел быстро — почти бежал, — и вскоре он уже появился, едва не натолкнувшись в полумраке на принца.

— Ваше Высочество! Нам с вами, похоже, пришла в голову одна и та же мысль…

Этот человек спустился еще на две ступеньки, и в свете, проникавшем через бойницу, стало видно его лицо. Это был Горлуа.

После возвращения из Бассекомба принц и этот его вассал вплоть до сего момента почти не общались. Врачи провозились с ними в течение нескольких долгих дней, а затем Горлуа уехал, чтобы вступить во владение баронским поместьем в Тинтагеле, пожалованное ему королем в награду за то, что он спас жизнь Пеллегуну. Эти два человека были связаны общими интересами, однако их общая тайна была для них уж слишком тягостной для того, чтобы им нравилось друг с другом общаться. После того как раны Пеллегуна зажили, он вызывал к себе новоиспеченного барона лишь два раза: один раз — для участия в охоте, второй — на пир, на который было приглашено несколько десятков человек. Он сделал это только для того, чтобы соблюсти приличия и не дать поползти слухам. Так что эта неожиданная встреча на лестнице была их первой встречей с глазу на глаз за последние несколько месяцев.

Если Горлуа и был удивлен, то он не подал даже и вида. Не произнося больше ни слова, он протянул принцу все еще свернутую в трубочку узкую полоску пергамента и стал молча ждать, когда принц, растерявшийся поначалу от такой дерзости, прочтет написанное на этом пергаменте сообщение. Пеллегун, прочитав его, побледнел и, закрыв глаза, прислонился к стене.

— Я уже несколько недель плачу стражникам, которые стерегут голубятню, — прошептал Горлуа. — Я заставил их поверить, что я делаю это ради того, чтобы приблизиться к королю и добиться благосклонного отношения ко мне с его стороны.

— Ты прочел это сообщение?

— Разумеется.

Принц покачал головой, едва удержавшись от того, чтобы не сказать что-нибудь язвительное. Прочесть без разрешения сообщение, адресованное лично королю, — за это могли и казнить. Но ведь и он, Пеллегун, тоже прочел это сообщение без разрешения короля…

— Значит, Драган жив.

— Похоже, что жив, Ваше Высочество. Если, конечно, не объявился какой-нибудь злой шутник, который вознамерился вам досадить… Но это по большому счету ничего не меняет, не так ли?

— Думаю, что не меняет… Что будем делать?

— Первым делом нужно доставить это сообщение королю. Он ведь, как и все мы, наверняка услышал рожок. Нельзя заставлять его ждать.

— Не вздумай этого делать!

Горлуа улыбнулся, выдержал взгляд Пеллегуна, а затем опустил взгляд на свое запястье, в которое принц вцепился железной хваткой. Когда Пеллегун выпустил его, Горлуа снова улыбнулся.

— Не бойтесь. Вот это сообщение… — Он вытащил из-за манжеты своей перчатки свернутый в трубочку пергамент, ничем не отличавшийся от тех пергаментов, которые приносили почтовые голуби. — Вот это сообщение было тщательно составлено много дней назад так, чтобы оправдывать использование красного кольца, но при этом не представлять собой ничего очень важного… То, что принес голубь, вы можете оставить у себя. Если позволите, принц, я приду в ваши покои примерно через час…

Пеллегун кивнул, но не стал отходить в сторону, по-прежнему преграждая Горлуа путь.

— А что написано в составленном тобой сообщении?

— То же, что и в большинстве таких сообщений, — прошептал, тихонько засмеявшись, Горлуа. — Один местный начальник в панике пишет о том, что видит везде орков и что они скоро на него нападут. Такого рода сообщения уже давно не вызывают у вашего отца никаких эмоций.

— Ну хорошо, — пробурчал Пеллегун. — Значит, через час…

Он посмотрел вслед Горлуа, пошедшему вниз по лестнице решительным шагом. Он, по крайней мере, знал, куда и зачем он идет… Когда шум его шагов стих, принц опустился на корточки и расправил на колене пергамент, который он держал в руках. Текст написанного на нем сообщения был коротким — всего лишь несколько слов, — однако его содержание заставляло сердце принца сжаться так сильно, что ему стало дурно.

«Жив, нахожусь в Ха-Баге. Прошу оказать помощь.

Драган, рыцарь из графства Дейра, баннерет принца Пеллегуна».

Драган жив… Драган, которого он, Пеллегун, видел бросившимся в атаку во главе своих воинов прямо на огромную толпу орков и гоблинов. Драган, который, по-видимому, считал, что он, Пеллегун, погиб рядом с ранеными, которые были оставлены в Бассекомбе и судьбу которых он, Пеллегун, собирался разделить! Стоит Драгану приехать сюда и рассказать об этом, как мир вокруг него, Пеллегуна, рухнет. Бесчестье, которое хуже, чем смерть… Конец всего.

Горлуа еще один раз спас ему жизнь.

Вскоре после наступления ночи сильный ветер разогнал тучи. Растянувшись на земле под ветвями и все еще чувствуя в ушах звуки ударов дождевых капель по ним, Морврин стал прислушиваться к шелесту высоких трав, к трудно различимому шепоту деревьев, ветки которых стонали под порывами ветра, а временами и к тишине, воцарявшейся после того, как ветер ненадолго стихал. Через лаз в сооруженной им примитивной хижине Морврин увидел серебристое сияние луны и осторожно выбрался из хижины на мокрую траву, стараясь не разбудить Лландона, который крепко спал, завернувшись в плащ. Когда Морврин выбрался наружу, его длинные черные волосы подхватил ветер, пропитанные влагой одежды прилипли к телу. Однако король Элианда не стал снимать с себя мокрую одежду. В отличие от людей, которые ненавидели холод, ночную темноту и сырость, эльфы в ненастную погоду чувствовали себя прекрасно. Кроме того, ветер приносил с собой превеликое множество ароматов: запах леса, перегноя, зверей… Чувствовались и другие запахи — более слабые и непривычные, — идентифицировать которые у Морврина получалось лишь с трудом. Камень, железо, конюшня, огонь, кухня, экскременты… Это были запахи города, населенного людьми.