- Ну, вот и все. - дико задергавшееся существо, заставило убийцу отпрыгнуть прочь. - Осталось лишь подождать.

Впрочем, агония бестии продлилось недолго, ведь на пятой минуте наблюдать и слушать ему надоело, и в шею твари отправился болт, вырвав новый кусок мяса при этом. Кровь, и до этого не вялотекущая, сейчас лилась настоящей полноводной рекой.

- Отлично. - подождав для верности минут пять, он подошел поближе, достав нож. - Осталось только...

Его разговор, прервал арбалетный болт, что прилетел прямо в шею, пробив при этом бронированный воротник. Второй же снаряд, попавший зеркально, сбросил уже присевшего на тушу ведьмака, на землю, оставив лежать так, в луже еще горячей крови василиска.

- Поганый выродок. - сквозь заполонивший разум туман, донеслось до него. - Осталось только добить тебя. Тфу!

Тот самый продавец, сидевший в лавке кузнеца, подошел к нему. На его лице, светилась счастливая улыбка, хорошо сделавшего дело человека, а в руках обосновался большой, очень тяжелый арбалет.

- Сука... - прохрипел сквозь силу ведьмак. - Умри, паскуда.

На последних остатках силы, он вскинул руку, с зажатым в ней арбалетом. Болт, заряженный туда перед этим "на всякий случай", повинуясь спущенному курку, вылетел из ложа, воткнувшись прямо в середину груди убийцы. Лайон еще успел различить удивление на его лице, перед тем как ее разнесло в клочья, разбросав по округе.

На большее его стремительно утекающих жизненных сил просто не хватило. Глаза начала застилать пелена, отрезая умирающего от окружающего мира. Конечности начали неметь, а потом и вовсе пропали из моих ощущений.

Прошло еще несколько секунд, и вот, он уже ослаб настолько, что даже вздохнуть сил не осталось. Разум накрыло покрывало предвечной Тьмы, что незримо сопровождает каждого из нас, и наконец, ведьмак уснул, сожалея, что сделал в этой жизни так мало.

Сознание к нему вернулось одним плавным рывком, вот, еще несколько секунд назад, он находился, сам того не осознавая, в полнейшей темноте, а уже через мгновение его глаза рассматривают причудливое переплетение узоров на совершенно незнакомом ему потолке.

Медленный вдох приносит глоток чистейшего, можно даже сказать, стерильного воздуха в легкие. Вслед за этим приходит недоумение, почему же он все еще мыслит, чувствует, следовательно, существует? Ведь в памяти отчетливо был запечатлен момент смерти, когда ему почти оторвало голову, а с такой раной даже ведьмаки, к сожалению, не выживают, особенно, если рядом нет никого, кто окажет помощь, это факт, что подтвержден временем.

В голове всплывает воспоминание, где одна беловолосая девушка рассказывает еще маленькому ведьмачонку, сидящему на ее коленках, историю воскрешения. Тогда это все казалось сказкой, легендой, невозможной нигде, более чем в древних балладах, что распевают барды. Ведь тот, кто якобы воскрес, был моим кумиром, недосягаемой высотой для него, примером для подражания, который просто не может умереть!

Вот только сейчас, осознав себя живым после смерти, Лайон начинал верить, что все рассказанное тогда было правдой. Возможно, приукрашенной подробностями, чуть искаженной, дабы слушатели не заскучали, но правдой.

Медленно, все еще не до конца веря в происходящее, он приподнялся, стараясь как можно меньше шуметь, кто знает, что за люди спасли его? Комната, в которой тот оказался, не дает ответов на этот вопрос, в ней присутствует невообразимая мешанин элементов всех видимых, и еще нескольких неведомых ему культур.

Внезапно, в сплошной стене, расположенной прямо напротив его ложа, начал лучиться прямоугольный контур, а через пару секунд, он вспыхнул, ослепив на пару мгновений, оставив в стене сквозной проем куда-то наружу.

Медленно, опасаясь ловушки, мужчина слез с лежака, на котором расположился до этого, и, все также сохраняя осторожность, подошел поближе к проходу. Вероятно, хозяева этого места, сильные колдуны, почувствовали его пробуждение, таким своеобразным образом пригласив к себе.

Взгляд проверил комнату на предмет оружия, пропавшего из ножен, но, к сожалению, ничего там не увидел. Оставалась лишь надежда на доброту и дружелюбие со стороны неведомых хозяев, ведь не просто же так, дабы убить потом, они спасли его? В любом случае, плата за подобное будет высока, в этом ведьмак был уверен.

В голове промелькнула предательская мысль, что от смерти его спас Учитель, но пришлось сразу же отмахнуться от подобного. Он далеко не всесилен, и, насколько он знал из его рассказов, у этого способа есть множество ограничений, что отрезают для него эту возможность. Если он вообще был возможен.

За проходом оказалось поле, полное высокой, по пояс человеку, колышущейся на ветру травы. Оно простиралось вокруг, расходясь во все видимые стороны, вплоть до линии горизонта, глаза так и не смогли найти ни малейшего намека на окончание там.

В небе же крутились грозовые облака, сейчас словно бы играющие в салочки - они гонялись друг за другом, ведя себя не естественно для сгустков воды. Их было великое множество, даже солнце, необычайно большое и красное, смогло пробиться сквозь их преграду лишь одинокими лучами, едва достающими до земли.

- Где это я. - такая картина привела Лайона в растерянность, нет, в натуральный шок. - Это явно не Тусент.

Внезапно, по полю словно бы прошлась волна сильнейшего ветра, заставившая человека на секунду прикрыть глаза для их защиты. И по их открытию, ему предстала картина множества каменных столбов, с высеченными на них идолами, появившимися посреди этого бескрайнего океана зелени. Они выделялись серыми пятнами, подобно первым каплям дождя, упавшего на землю, уходя далеко за горизонт.

Но сильнее всего привлекало другое сооружение, совсем рядом, расположилась ажурная беседка. В ней стоял столик, заставленный легкими закусками и несколько бутылок вина, в которых можно было узнать первоклассные сорта, что подаются только для королевских особ. И такие особы здесь и сидели.

Их было двое, мужчина и женщина, разительно отличающиеся, и вместе с тем неуловимо схожие. В первом узнавались черты аристократа высоких кровей, тем не менее, искаженные признаками высшего вампира. Если бы не когти, длинные клыки и сморщенный лик, он был бы писаным красавцем, сводящим женщин с ума.

Вторая же была эльфкой, со всеми их признаками и достоинствами. Только при одном взгляде на нее хотелось завладеть столь прекрасной женщиной, и никогда не завладеть. Она была идеалом, и при этом, ее лицо не портило обычное выражение длинноухих, презирающих все "низшие" расы.

Они уже давно заметили Лайона, и сейчас, довольно беспардонно, словно бы тот был товаром в лавке, разглядывали его. Их взгляды только что не выворачивали того насквозь - столь пристальны и тяжелы они были. От подобного внимания ведьмаку стало немного не по себе, ведь кто это, неизвестно, а ведьмачье чутье, что могло приоткрыть завесу тайны, не работало, не позволяя узнать о сидящих там чуть больше.