- Тогда лучше запиши так: подобно очковой кобре - от герпетолога в серпентарии. Каково?

- Еще лучше! Как там, герпе... серпе...нтарии... - пробурчал он, записывая. Ты это, давай, иногда мне подкидывай такие словечки, мне страсть как нужно быстрей "в культуре рубить".

- Но мы отвлеклись. Тебя что-то беспокоит?

- По правде сказать, да, - кивнул сосед. Допил кофе, собрался с мыслями и выдохнул: - В двух словах так. Как я сказал, у меня своя фирма. За полтора года мы хорошо развернулись. Пошли хорошие деньги. И вдруг босс навязал мне заместителя - сыночка одного авторитета. Дружат они, видите ли с детства, как же мальчику не помочь... Парень сходу стал подминать под себя мой бизнес, и чуть что - угрожает. Я, конечно, мог бы обратиться к боссу, и он бы всё разрулил. Только, понимаешь, не хочу выставлять себя слабаком, который не умеет решать свои проблемы. А у тебя, я слышал, опыт, связи. Не поможешь? Только так, чтобы без мокроты, по-чистому, понимаешь. Я отблагодарю.

- А парень твой крещеный?

- Конечно. Мы с ним однажды в бане парились, так я у него на шее крестик золотой видел. Он еще крестился всё, перед тем, как в бассейн прыгнуть.

- Хорошо. Теперь - имя.

- Вадим. Что еще?

- Я сейчас приготовлю записки, а ты приезжай на обед домой, мы с тобой объездим три монастыря. Да! Разменяй денег побольше мелкими купюрами для раздачи милостыни. Всё. Жду тебя здесь.

Вышли мы из дому вместе, Никита уехал на внедорожнике, а я направился в ближайший храм. Служба была в самом разгаре. За аналоем увидел изрядно поседевшего отца Сергия и встал к нему в очередь на исповедь. Этот батюшка исповедовал еще мою бабушку. Он же проводил её в последний земной путь, сопроводив напутственным причастием и соборованием, он же ее отпевал.

Между аналоем и образом Покрова Пресвятой Богородицы на простенке меж двух глубоких арок появился мужчина в черном костюме. Он обернулся и вперил саркастический взор мне в лицо - словно мраком обдал и серой кипящей. Сердце сжалось от страха. Мужчина в черном стоял, как вкопанный, и смотрел на меня в упор. Я непроизвольно поднял щепоть ко лбу, для крестного знамения. Он едва заметно отрицательно покачал головой и одними губами произнес: "нет!". Меня окатило юношеское безрассудство - всегдашнее неприятие тупого бессмысленного запрета - и я размашисто перекрестился, с болью впечатывая щепоть из трех пальцев в лоб, живот, правое и левое плечо.

С интересом глянул на мужчину в элегантном черном костюме. Он побледнел, будто от удара в живот, укоризненно качнул красивой головой с дорогой стрижкой и снова обжег меня из глазного огнемёта. Но тут выпрямился священник, оглядел мрачную фигуру по контуру, что-то сказал черному, тот с кривой улыбкой ответил. Видимо, отцу Сергию не очень понравился ответ странного прихожанина, он пухлой рукой взял с аналоя крест и провел в воздухе сверху вниз и слева направо, иерейским благословением. Мужчина в черном костюме внезапно исчез, будто растаял в густой тени арки. Больше в этом храме я его не видел.

- Андрей, сынок, - удивленно воскликнул священник, когда я подошел к нему, - вернулся, значит. Молодец.

- Да никакой не молодец, батюшка, - вздохнул я. - Отняли у меня деревенскую фирму. Как пёс побитый вернулся домой.

- Это ничего, - бодро кивнул он седой гривой. - Значит, есть в том воля Божия, может пока нам и неизвестная. А ты правило молитвенное выполнял?

- Какое там! Меня так увлекла суета, весь этот азарт предпринимательства... - я снова вздохнул. - Всё потерял, батюшка. Всё. И бизнес, и семью, и дом, да и все духовные достижения - всё растранжирил, как блудный сын из евангельской притчи.

- Однако же вернулся к Отцу! Знаешь, бабушка твоя будто все наперед знала. Она мне как-то сказала, что ты еще в детстве был способен на спонтанные поступки, так что тебе на роду написана судьба Блудного сына. Кстати, она еще сказала, что тебя по возвращении ожидает какое-то открытие. Или даже много открытий. Так что, Андрей, давай возвращайся на стезю свою, верни себе молитвенное правило, регулярное причастие и... Делай своё открытие. А сейчас, кайся, Андрей! Давай, давай, всё по порядку: что натворил, чем нагрешил, кого обидел. Я слушаю.

Неожиданно для меня, исповедь вспыхнула, разгорелась незримым огнем стыда и брезгливости. Грехи, один за другим, всплывали из глубин памяти, оформлялись в слова, звуки - и потекла вон из сердца мутная зловонная струя. Из храма я вышел легким и просветлевшим. На душе стояла забытая тишина. Покой окутал меня с ног до головы мягким коконом, бережными бабушкиными ладонями. Ну всё, мелькнуло в голове, теперь и помереть не страшно. Теперь вообще ничего не страшно.

Никита приехал в обеденный перерыв, поел приготовленного Мариной борща с деревенской рыночной сметаной и признался, что волнуется, прямо трясёт его от нетерпения. Мы сели в черный внедорожник, добрались до Таганки и принялись объезжать один за другим монастыри.

Под входной аркой Покровского монастыря в толпе опять мелькнула черная фигура мужчины с холодными глазами и саркастической улыбкой. Он снова отрицательно покрутил головой, но я уверенно перекрестился и шагнул во двор, залитый солнцем и людской толпой.

- Кто это был? - спросил Никита.

- Черный человек, - сказал я. - Он часть той силы, что обещает благо и вечно совершает зло, - выдал я, нечто похожее на знаменитую цитату, только переиначенную. Никита достал блокнот и аккуратно записал фразу, пополнив кладезь культуры. - Ты напомни, я тебе найду первоисточник и ты сравнишь мой "афонаризм" с исходным. - Никита записал в блокнот: "напомнить, первый источник, афоризм, исходный". Какой однако аккуратист!

Мы оглянулись, я встал в очередь к мощам блаженной Матроны, послав Никиту к ларьку, где принимали записки. Сам же прислушивался к разговорам соседей по очереди. Эта женщина отчаялась получить квартиру, пришла сюда, попросила Матронушку - на следующий день ей вручили ордер на квартиру. Этот мужчина потерял барсетку с документами, постоял в очереди к мощам, попросил Матронушку найти пропажу. Через час к нему на улице подошел скромно одетый мужчина средних лет и протянул его сумочку с полным комплектом документов и денег. Тот открыл барсетку, проверил содержимое, достал несколько долларовых купюр, чтобы отблагодарить человека - а благодетеля уж и след простыл. "Тогда я всё понял и пришел сюда благодарить", - подытожил свою историю Паша-растеряша.

Подошел Никита, обнажил белоснежную страничку блокнота, вооружил персты шариковой авторучкой в виде мушкета и тоже обратился в слух. Дальше было что-то про дитя, которого не могли зачать восемь лет, а после стояния в этой очереди, жена "с первой же ночи понесла"... А еще девушка рассказала, как не сумела приготовиться к экзамену, прежде чем идти в универ, зашла сюда и просто у наружной иконы попросила матушку Матронушку о помощи - и надо же, вытащила именно тот билет, который прочла, пока стояла в очереди на экзамен. В результате - "отлично"!

Всюду, где мы побывали, раздавали милостыню, подавали записки на годовое поминовение и даже удалось заказать Неусыпаемую псалтирь. Никита без стеснения клал земные поклоны перед мощами и храмовыми иконами, благоговейно прикладывался, непрестанно шептал молитвы. Серьезный человек этот Никита! Чем бы он ни занимался, всё делал аккуратно, до упора, до победного конца. Пожалуй, с таким парнем можно и горы свернуть.

На следующий день Вадим стал избегать Никиту. Секретарь сказала, что тот как услышит голос директора, так бледнеет и под любым предлогом сбегает. Никита несколько успокоился, но держал ухо востро.

Мне же необходимо было навестить свою фирму, которую оставил на попечение друга, учредив филиал на стороне. Мой новенький филиал буквально выгрыз себе право на существование у местной производственной мафии. Разумеется, на первых порах пришлось прибегнуть к помощи друзей из спецслужб, которые планомерно вытесняли криминальные "крыши". Там, в лесах и полях, мы организовали производство с минимальными капиталовложениями. Там же построили себе дома среди сосен на берегу озера. Местное начальство заискивало перед нами, помогало по первому требованию. И всё шло настолько гладко, что напрочь усыпило нашу бдительность, и мы прозевали начало военной баталии, которую наши конкуренты так быстро и успешно провели, разгромив наш бизнес, оставив ни с чем.