- Не знаю, - в воздухе повисла тишина, прерываемая лишь стуком дождя по крыше. Билл облокотился о подоконник, бесцельно глядя в окно. – Так странно, я всю жизнь пытаюсь понять, за что родной отец меня ненавидит, и не могу. Иногда мне кажется, что бессмысленно искать ответ. Его просто нет. Но если бы он был, мне было бы легче. Том, а у тебя есть мать?

- Была.

- Она умерла? – почти шепотом переспросил Билл, нервно теребя низ своей рубашки.

- Да.

- Ты ее любил?

- Да, Билл, я ее любил, я очень ее любил, она ведь моя мать! – Томас едва не сорвался на крик, но вовремя себя остановил. Билл ни в чем не виноват, он и так еще не оправился после семидневного заточения в сырой темнице. – Прости, я не хотел тебя обидеть.

- Нет, это ты меня прости, - Билл старался держаться спокойно, однако в его глазах застыл испуг.

- А у тебя есть мама?

- Есть, но я ее почти не вижу. Она постоянно уезжает в командировки.

- В командировки?

- Да, по работе, - Билл запнулся, понимая, что сказал что-то лишнее.

- Твоя мать работает?

- Да, - однако эмоции нахлынули безудержной волной, и остановиться было невозможно. – И ей абсолютно наплевать, что отец в любую минуту может закрыть меня в кладовке, накричать или выгнать из дома на мороз!

- На мороз? Разве на вашем острове бывают морозы? – принц говорил без подозрения, но с бесконечным удивлением в голосе.

- Нет, то есть да, то есть…

- Билл, откуда ты? И кто ты?

- Я странник из острова Фгуа.

- Нет такого острова, - Том скрестил руки на груди и беззлобно улыбнулся.

Губы бывшего пленного раскраснелись от постоянного облизывания, а щеки залились розовым румянцем. Принц поймал себя на мысли, что он откровенно им любуется.

- Том, я… я завтра расскажу тебе всю правду. Можно?

В комнату вошел слуга и, вежливо поклонившись, позвал трапезничать.

- Ваше Сиятельство, прошу вас за стол.

- Сегодня ночью, - шепнул Томас Биллу на ухо и пошел к столу, призывая его следовать за ним.

Задернув шторы и погасив свечи, принц лег на кровать рядом с Биллом. Кромешная темнота не позволяла видеть его лицо, но было достаточно чувствовать его дыхание, чтобы душа наполнилась радостью и счастьем.

- Том, ты веришь в Бога?

- Верю, конечно, всем сердцем верю! Неужели ты не веришь в существование Всевышнего?

- Раньше не верил. А когда тебя повстречал, поверил, - Билл прижал лицо к подушке, обнимая ее руками. Губы растянулись в мечтательной улыбке. – Ты ангел, Том, а ангел не может быть случайностью. Случайность это хаос, а ты не хаос.

- Билл, - Том ласково провел ладонью по щеке.

- И природа не хаос. Все в жизни не случайно. Знаешь, я ведь раньше ненавидел любую пору: ни снег, ни дождь, ни солнце не вызывали у меня радости. Только теперь я готов целовать каждый куст и наслаждаться холодной росой, вдыхать запах весны целыми днями и бесконечно удивляться, как я мог думать, что Бога нет. Ведь только Он мог сотворить такой прекрасный мир! А то, что ученые могут многое объяснить, ничего не значит. Они могут хоть все объяснить, это все равно не докажет, что Бога нет, верно?

- Верно, Билл. Ведь понимание законов государства еще не означает, что их никто не создал. То же самое с законами природы, только их не нужно менять – они совершенны, как сам Господь. А ты любишь фокусы?

- Фокусы? – Билл нахмурился, не понимая, причем здесь они.

- Да, фокусы. Я много их повидал, повстречал самых талантливых иллюзионистов, но никогда не отпускал их, пока они не раскроют мне свой секрет. Обычно для людей чудо, это то, что нельзя объяснить, поэтому они предпочитают, чтобы фокус оставался тайной. Но не для меня. Мне же важна суть, и, только поняв ее, фокус становится для меня настоящим чудом.

- Что ты имеешь ввиду?

- Что главное чудо – мы сами. Наши возможности бесконечны, просто люди направляют их не туда, куда нужно. Бог создал рай, а ад мы сделали сами, - Том грустно вздохнул и выждал паузу, словно на что-то решаясь. – Билл, у меня есть одна очень наивная и глупая мечта, и я хочу поделиться ею с тобой.

- Я буду очень рад ее узнать! – Билл нетерпеливо заерзал на кровати, устраиваясь поудобней.

С уст принца сорвался рваный выдох.

- Я надеюсь, что настанут времена, когда не будет такого страшного неравенства, когда люди начнут любить своих братьев и сестер, а не убивать их ради власти, когда власть перестанет быть безграничной, а крестьяне будут свободными, когда каждый сможет строить свою судьбу сам, а не ждать, казнит его король или нет только из-за того, что он не так посмотрел. Я хочу, чтобы в мире было хотя бы немножко больше справедливости, и еще чтобы… люди научились летать. Знаю, что глупо, но все равно мечтаю, что когда-нибудь настанут такие времена.

Билл хотел вымолвить хотя бы слово, но в горле встал ком. Слова принца его настолько тронули, что, казалось, из глаз вот-вот польются слезы, а сердце вырвется из груди. Подавляя чувства, он коснулся вспотевшей ладонью руки Тома, сжал ее пальцами и всхлипнул.

- Билл, ты чего? Если я сказал что-то лишнее, извини, я…

- Такие времена уже настали, - голос был сдавленным от слез.

- Что? – Том поднялся на локтях и направил взгляд туда, где лежал Билл. Он не видел его, но чувствовал.

- Я обещал рассказать тебе ночью всю правду о себе, так слушай.

Рассказ получился длинным и эмоциональным. Воспоминания об Арне были самыми острыми, и когда Билл говорил о брате, не мог сдерживать слез. А Том слушал, не перебивая. Он вел себя настолько тихо, что Билл иногда переспрашивал, не уснул ли он. Но принцу было не до сна. Он вслушивался в каждое предложение, стараясь не упустить ни слова. И когда Билл замолчал, он все еще не рисковал нарушить тишину.

- Том, ты мне веришь? – дыхание стало сбивчивым от волнительных воспоминаний и тревоги быть осмеянным. Но главное, Билл переосмыслил все, что с ним произошло. Теперь его жизнь не казалось глупой и нелепой. Она наполнилась смыслом, которого он раньше не замечал лишь потому, что был слеп.

- Это кажется невозможным, но я верю тебе, Билл, без тени сомнений.

Билл открыл глаза и зажмурился от яркого солнца, наполнившего своим светом комнату. Осторожно повернув голову, он не обнаружил никого рядом с собой. В груди поселилось неприятное чувство тревоги.