- Что?! Я ослышался или вы бросили моего брата в темницу?! – мужчина с ужасом наблюдал, как лицо Августа искажается в гневе.

- Нет, я не бросал его в темницу, Ваше Сиятельство! Я лишь... он сам там уснул вместе с пленным… а я просто… запер их там… чтобы они не ушли…

- Вы посмели запереть самого принца?! – Август уже откровенно кричал. – Да что вы себе возомнили?!

- Я… я просто хотел угодить вам, Ваше Сиятельство… - боязливо потупив глаза, признался мужчина.

- Угодить?! Ты, жалкий подхалим, хоть представляешь, сколько людишек вроде тебя желают угодить мне?! И ни один из них не посмел запереть моего любимого брата в темнице!

- Ваше Сиятельство…

- Мой милый принц, что здесь происходит? – по лестнице, изящно вышагивая и цокая каблуками, спускалась Аделина.

- Дорогая, позови стражу.

- Но зачем? – глаза женщины расширились, а брови поползли вверх.

- Я сказал, позови стражу. Это приказ.

- Как скажете, - коротко поклонившись, она умчалась за стражей и вскоре вернулась в сопровождении четырех мужчин.

- Что вам угодно, Ваше Сиятельство? – спросил один из них.

- Свяжите этого и отведите его в темницу. Сначала велите ему освободить моего брата, затем отведите на виселицу, а я пока напишу приказ о смертной казни.

- О смертной…? – лицо виновного выражало непередаваемый ужас. Но у Августа это вызвало лишь довольство.

- А вы думали, что получите вознаграждение за то, что бросили принца в темницу? Довольно. Я не желаю продолжать беседы, когда мой брат мучается в ужаснейших условиях с каким-то вонючим пленным!

- Как скажете, Ваше Сиятельство, - покорно произнес один из недавно прибывших стражников. – А что делать с пленным?

- Не знаю, - Август поджал губы и задумчиво почесал подбородок. Затем в его глазах промелькнул какой-то дьявольский огонек, а губы расплылись в зловещей улыбке. – Оставьте его пока там. Я потом что-нибудь придумаю.

К тому времени, как стража прибыла в темницу, Томас совсем впал в отчаяние. Он без перерыва барабанил в дверь, разбивая костяшки пальцев в кровь. Билл лишь с жалостью смотрел на него и вспоминал свой первый день пребывания здесь.

Но внезапно дверь отворилась, и в темницу стремительно вошли четверо мужчин. Они тут же принялись протирать лицо принцу и приводить его в чувство.

- Все хорошо, Ваше Сиятельство. Вам не стоит беспокоиться. Мы сейчас отведем вас в ваши покои, и принц Август вам все объяснит.

- Август? – глаза принца расширились, а лицо вытянулось от удивления. – Так это его проделки?!

- Что вы, Ваше Сиятельство! Принц Август приказал вас освободить!

- А кто меня запер?

- Он вам сейчас все объяснит, Ваше Сиятельство. Пойдемте с нами, - взяв Томаса под локти, стражники повели его к выходу.

Поначалу он не стал сопротивляться, но, обернувшись, столкнулся взглядом с молящими о помощи глазами Билла. Такими были его глаза, когда он впервые его увидел. И такими они были каждый раз, когда Тому приходилось уходить, оставляя его в сырой темнице наедине с бесконечным страхом и крохотной надеждой.

- Стойте! – воскликнул принц и попытался вырваться из рук стражи. Однако хватка была стальной. – Отпустите меня!

- Но Ваше Сиятельство, вам нельзя здесь находиться.

- Извольте, теперь вы решаете, что мне можно, а чего нельзя?

- Нет, но принц Август приказал нам привести вас во дворец. Что вам делать здесь в темнице с этим пленным?

Томас задумался на долю секунды и решительно заявил:

- Заберите его тоже.

- Кого?

Принц поймал на себе сразу четыре пары удивленных глаз. Но это не имело значения. Важна была только пылающая надежда в глазах пленного… и что-то еще, чего Том пока не мог объяснить.

- Билла, - он указал кивком головы на пленного и получил взамен улыбку, едва заметную, но выражавшую такую благодарность, какой он никогда не видал ранее.

- Пленного? Ваше Сиятельство, но мы не можем его освободить. Принц Август приказал оставить его здесь.

- А я приказываю его освободить! – где-то в подсознании Том понимал, что ведет себя неправильно, что такие выходки не сойдут ему с рук, но жалость к Биллу и желание помочь были сильнее всякого страха и притупляли рассудок.

Однако, наверное, впервые в жизни стража посмела ослушаться принца, и вскоре он был доставлен во дворец.

Билл, не моргая, смотрел на танец языков пламени, исходивших из факела. После того, как Тома увели, у него случилась грандиозная истерика, отнявшая последние силы. Теперь ему не на что надеяться, но и нечего бояться. Принц Август узнал о том, что Том навещал его, и наверняка теперь Билла казнят. Это должно было обрадовать его – ведь единственное, чего он хотел последнее время, это смерть. Но почему-то мысли о казни навевали ужас. И даже не от того, что он боялся боли и адских пыток. Его пугала перспектива потерять все, взамен получив лишь пустоту.

Билл не верил в Бога, поэтому не надеялся попасть в рай или куда-нибудь еще. Его изуродованное тело бросят в обрыв или сожгут, но он этого уже не увидит.

Конечно, когда он пытался покончить жизнь самоубийством, он понимал, что будет далее, но его это не пугало. В жизни не было никакого смысла. Или был, но Билл его просто не замечал?

Странно, что именно здесь в сырой темнице со стойким запахом гнили он боится что-то потерять. Ведь кроме моральных и физических страданий у него уже ничего не нет. Или все-таки есть?

- Отпусти меня! – яростно кричал Билл, пытаясь вырваться из крепких рук отца. – Ты не имеешь права!

Но тот обладал более мощным телосложением и большей силой, поэтому после недолгих усилий он вытолкнул сына за дверь и запер ее изнутри.

Билл еще несколько минут бил об нее кулаками и что-то истерично выкрикивал, но вскоре сдался и пошел прочь от дома.

Уже вторую неделю стояла зима, и на дорогах лежал снег. В такую погоду находиться на улице в одних джинсах, футболке и домашних тапочках было практически нереально, но именно в таком виде отец выгнал Билла из дома.

Слезы, вставшие комом в горле, затрудняли дыхание, дрожь по всему телу и сильная головная боль нарушали координацию, но более всего невыносимой была обида, накрывшая мальчика с головой.

Он не находил ни одного логического объяснения, за что отец его так ненавидит, за что все детство запирал его в кладовке, а теперь, когда он стал подростком, в любую погоду выгоняет на улицу.