- Эй, Билл, ну ты чего молчишь? Язык проглотил?

«Да, все-таки нужно отшить их раз и навсегда, чтобы они больше никогда ко мне не цеплялись со своими глупыми затеями»

- Ну, так что, Билли, сегодня после школы идем в кино? – повела бровью Элина и указала взглядом на Кристину.

- Нет, сегодня после школы я иду домой. Так же как и завтра, послезавтра, после послезавтра и вообще всегда! Я никому ничего не должен, никакая Кристина мне не нужна, и я не собираюсь объяснять, почему! И отстаньте от меня, в конце концов! – выпалив это, Билл ошарашено обвел взглядом класс, дружно уставившийся на него, и выбежал из кабинета, мысленно пообещав себе больше никогда в жизни не переступать порог школы. Единственное, чего он сейчас жаждал – одиночество.

Одиночество – то, отчего наиболее страдают люди, то, с чем они борются годами, пытаясь найти способного заглушить это чувство, и то, к чему всегда стремился Билл. Он убегал от сверстников, как дикий запуганный зверек, избегал любого общения с каждым годом все больше и больше, будучи уверенным, что именно привычка к обществу и доверие людям наиболее отягощают жизнь. Но он никогда не чувствовал себя по-настоящему одиноким. Где-то в самой глубине души его всегда грела любовь брата, он пытался это отрицать, но в подсознании понимал, что тот никогда не откажет ему в помощи. И лишь сейчас, сидя в холодной темнице, он осознал, насколько тяжело переносить настоящее одиночество.

С какой радостью он бы сейчас пошел с одноклассниками в кино, обнимал на заднем ряду Кристину и смеялся над каждой глупой шуткой в фильме! Зачем? Зачем он ограждал себя от общения?

Глаза защипало от слез, губы дрогнули, и он не сдержался. Громкие всхлипы душили горло, все тело трясло. Билл не мог больше выносить этого. Последние дни он жил от встречи к встрече с принцем, и самым трудным было ожидание.

Юноша не знал, сколько времени он проревел, но в итоге им овладел сон, в котором он был на свободе, дышал полной грудью и радовался всему на свете.

Над ним кружили птицы, словно разделяя его счастье, звезды озаряли небо, почва приятно благоухала после дождя – вся природа была с ним заодно! А грудь переполняла такая неземная любовь, что на глаза наворачивались слезы! Это были слезы счастья, слезы от переполнявших его чувств.

Билл звонко рассмеялся и начал кружиться в воздухе, наблюдая, как ноги поднимаются над землей, и чувствуя собственную невесомость. Все земное стало таким мелким и незначительным, что все недавние проблемы сами собой ушли из головы. Сейчас существовала только переполнявшая душу любовь. Любовь к жизни, любовь к природе, любовь ко всему, что есть на свете. И от этой любви хотелось петь, плакать и кричать, бегать, прыгать, танцевать и взлететь на самое небо! Билл находился в какой-то непередаваемой эйфории, которую не испытывал никогда ранее.

Продолжая кружиться, он вдруг заметил рядом с собой знакомую фигуру. Присмотревшись, он узнал принца, и в душе стало еще теплее.

- Том, Том, Томас! – радуясь от всей души, кричал он. – Я на свободе! Я счастлив! Ты видишь?

Но принц не отвечал. Он лишь загадочно улыбался и кружил рядом с ним. Только сейчас Билл заметил, насколько он красив. Его лицо было чистым и благородным, а в глазах отражалась ангельская доброта.

- Том, почему ты молчишь? – задал Билл интересующий его вопрос и приблизился к принцу.

Но тот снова не ответил, а лишь взял его руки в свои и что-то беззвучно прошептал. Билл бережно сжал его ладони, наслаждаясь их теплом и нежностью, и кинул робкий взгляд на губы Томаса. Они были такими сладкими и манящими, что он не сдержался и прикоснулся к ним своими губами.

Однако вместо того, чтобы предаться поцелую, он ощутил, как его тело начало тяжелеть и стремительно падать вниз. Испугавшись, он еще сильнее вцепился в руки Томаса.

Вдруг все резко потемнело, тело обдало холодом, в спине появилась знакомая боль, и все кости начало ломить. Билл с ужасом осознал, что счастливый сон закончился, и он снова в ненавистной темнице. Однако его руки по-прежнему кого-то держали.

Открыв глаза, Билл увидел принца, обеспокоенно смотрящего на него. Затем он опустил взгляд и заметил, что он и впрямь с силой сжимает руки Тома.

- Все хорошо, Билл, - прошептал принц и, забрав одну руку, заботливо укрыл его одеялом. – Тебе, видать, приснился счастливый сон – ты так радостно смеялся. Если хочешь, поспи еще, я подожду.

- А ты никуда не уйдешь? – тревожно спросил Билл и придвинулся к нему поближе.

- Обещаю, я буду здесь, когда ты проснешься.

Эти слова успокоили юношу, и он, сильнее укутавшись одеялом, положил голову на плечо принцу и закрыл глаза, надеясь хотя бы во сне провести еще несколько минут радости.

Принц почувствовал ноющую боль в спине и разомкнул веки. На его плече по-прежнему дремал пленник, а пламя факела размеренно колыхалось, несильно освещая мрачное помещение. Пошевелив пальцами, Томас понял, что у него болит каждая клеточка тела. В таких ужасных условиях он спал впервые.

Ничто не указывало на то, который сейчас час и даже какое время суток. Поэтому аккуратно убрав с плеча голову Билла и встав на ноги, принц направился к двери. Но к его ужасу она была заперта.

- О, Господи! – с силой толкнув ее, он лишь убедился, что без стражи тут не обойтись. Потому набрав в легкие побольше воздуха, он во все горло закричал, на что Билл тут же среагировал.

- Том, что случилось? – сонно потирая глаза, он подошел к нему и тоже попытался открыть дверь, но безуспешно. – Нас заперли?

- Как крыс в подвале!

- Впрочем, меня всегда запирают.

- Тебя, но не меня же! – в глазах Томаса промелькнул гнев. – Ты пленный, но я принц! Стража!

- Может, он куда-нибудь отошел? – пожав плечами, предположил Билл.

Он почему-то не разделял паники Тома. Может быть, потому что уже немного привык к тому, что его каждый день запирают, тем более на этот раз его оставили не одного. А может быть, у него просто не осталось сил бороться.

- Пресвятая Дева! – Томас прижался спиной к двери и съехал по ней вниз. – Где эта проклятая стража?!

Август до конца выслушал запыхавшегося стражника и, цокнув языком, поднялся с кресла.

- И где сейчас мой брат?

- Я… - мужчина запнулся и виновато опустил глаза. – Ваше Сиятельство, вы верно не давали распоряжения, о котором молвил принц Томас?

- Вы верно лезете не в свое дело, любезный… как вас там? Впрочем, неважно. Отвечайте на мой вопрос – это все, что от вас требуется сию минуту.

- Он… он находится в темнице с пленным, – в глазах стражника промелькнул нескрываемый страх. – Я запер его там, чтобы…