Последняя фраза была произнесена уже не истеричным тоном, а с горестной мольбой в голосе. Таким тоном просят подать руку, когда падают в пропасть, или умоляют вытащить из воды, когда тонут. И очень тяжело отказывать, когда о чем-то так просят. Но у принца не было выбора.

- Билл, я заберу тебя оттуда. Клянусь, - Том судорожно снял со своей шеи крест и надел его Биллу. – С ним тебе будет спокойнее. Когда станет страшно, молись Богу. Он обязательно тебе поможет. И не волнуйся, я заберу тебя.

Томас в расстроенных чувствах вошел в свои покои. Безумное желание вернуться за пленником, любым способом вытащить его из темницы и умчаться с ним как можно дальше от реальности и грозившей опасности заполняло все его нутро. От мысли, каково сейчас Биллу, сердце принца жалобно сжималось. И даже неважно, что Билл солгал ему о своем происхождении – у него наверняка были на то причины. Томас дал ему надежду, вселил веру в этого человека и в который раз ушел, оставив его одного. Так нельзя, нужно срочно что-то предпринимать.

- Здравствуй, братец, - ядовитый голос заставил Томаса содрогнуться от испуга. – Ну, что ты так пугаешься? Не ожидал меня увидеть?

- Что ты делаешь в моих покоях? – ледяным тоном спросил принц, прожигая брата суровым взглядом.

- Разве так подобает сыну короля приветствовать старшего брата и наследника престола?

Томас ничего не ответил, в гневе сжимая кулаки. Последнее время у него очень часто возникало желание применить силу по отношению к Августу, потому как терпеть его лживость и притворство было практически невозможно.

- Я задал тебе вопрос, так удостой меня ответом, - в голосе незваного гостя было требование, выдержать что было еще труднее.

- Прости, - через силу бросил Томас, решив не заводиться со своим самовлюбленным братом. – И здравствуй.

- Так-то лучше.

- Теперь, быть может, ты мне объяснишь, что ты делаешь в моих покоях?

- О, Томас, какой ты пылкий! – губы Августа растянулись в противной ухмылке, а в глазах блеснул дьявольский огонек. - Лучше ты мне объясни, что происходит с тобой эти дни. То тебе слышатся какие-то звуки в собственных покоях, то мерещатся какие-то преследователи, то ты пугаешься любимого брата… Кста-ати, где ты постоянно пропадаешь по вечерам? Не заимел ли ты наконец невесту? Ах, да, прости, я чуть не забыл о твоем маленьком секрете! Тогда поинтересуюсь так – не заимел ли ты… жениха?

Томас устало вздохнул и, подойдя к зеркалу, принялся расстегивать рубашку, однако сразу же почувствовал на себе пристальный взгляд.

- Что ты на меня так смотришь? – обернувшись, ошарашено спросил он, но Августа это ничуть не смутило – он с таким же интересом продолжал смотреть на его почти обнаженную грудь. – Ты что с лошади упал?

- Ах, Томас, поимей стыд такое думать! Не стоит всех судить по себе. Я не покушаюсь на твое невинное тело. Или оно уже не такое уж невинное? – Август подошел к брату так близко, что тот чувствовал его горячее дыхание.

- Прекрати так говорить со мной! – краснея, воскликнул он и попятился назад, но Август лишь усмехнулся и снова приблизился.

- А знаешь, Томас, я и подумать не мог, что в твою чистую голову лезут такие грязные мыслишки. А я ведь всего-то заметил, что твой крест уже не весит на шее – вот и глядел на тебя. Кстати, куда ты его дел?

«Черт, черт, черт! – младший из принцев принялся мысленно проклинать себя за свою глупость, - И как я только подумать мог такое?!». Вдруг стало ужасно стыдно и совестно перед братом. Хотелось испариться, провалиться сквозь землю, раствориться в воздухе – что угодно, лишь бы не смотреть ему в глаза!

- Август, я… Прости меня… Черт! – Томас не выдержал на себе насмешливого взгляда и, поспешно застегнув рубашку, выбежал из комнаты.

Билл уныло наблюдал за разъезжавшими на дороге машинами, за людьми, топчущимися на тротуаре в ожидании зеленого света, за ребенком, мирно спящим на руках у незнакомого мужчины, за собакой, облаивающей всех стоящих у перехода, за ее хозяйкой, не обращающей на нее ровно никакого внимания. Все было до того скучным и однообразным, что хотелось встать на четвереньки и залаять, как та собачонка. Может быть, тогда бы стало чуточку веселее.

Наконец на светофоре зажегся зеленый свет, и все стремительно ринулись на дорогу, впрочем, как и Билл.

Когда до школы оставалось буквально несколько шагов, начался сильный ливень, и за эти тридцать секунд Билл успел промокнуть до ниточки и проклясть все на свете. Посмотрев в зеркало школьного вестибюля, он искренне ужаснулся: волосы прилипли к лицу и спадали на плечи некрасивыми прядями, на одежде красовались противные мокрые пятна. Что за жизнь? Что ни день, так очередное невезение.

Окончательно павший духом он тихо вошел в класс и прошмыгнул на заднюю парту. Но было поздно – девчонки его заметили.

- Билли, привет! – радостно воскликнула Элина и уселась с ним рядом. – Чего такой невеселый?

«А чему радоваться? – незаметно под партой сжимая кулак, подумал Билл. – Тому, что вижу изо дня в день одни и те же уже надоевшие до чертиков рожи? Или тому, что проклятый ливень мне испортил всю прическу, которая была единственным, что меня сегодня хоть чуточку радовало? Или тому, что отец вчера напился и сказал мне, что я ущербный неудачник, и единственное, что мне светит, это разгружать по ночам вагоны, и то только если судьба будет благосклонна ко мне?»

Но вслух он, конечно, не стал этого говорить, а лишь натянул на лицо улыбку и выдавил:

- Все нормально.

- Вот и отлично! - словно не замечая фальши, хлопнула в ладоши девушка и, подмигнув подружкам, продолжила, - Тогда пойдешь сегодня с нами в кино? У нас шесть билетов, а идем я с Дэйвом, Софи с Марком, а Кристина одна. Не хочешь составить ей компанию?

Билл безразлично посмотрел на смущенно улыбающуюся Кристину и принялся придумывать отговорки.

- Я сегодня не могу.

- Почему? – обиженно протянула Элина.

- У меня дела.

- Какие?

- Это не важно.

- Но, Билл, почему ты такой скрытный? А, ну, рассказывай, что за дела?

Элина уже начала раздражать своей назойливостью, но Билл, стиснув зубы, пытался успокоиться.

«В конце концов, она ничего плохого мне не сделала, впрочем, как и ее подружки. Нужно лишь придумать вразумительную причину и вежливо отказать»

- Эй, Билл, давай выкладывай, что там у тебя за дела, и мы сами их решим, - вступил в разговор Марк, сидевший за партой спереди.

«Хотя почему я должен перед ними отчитываться? Кто они мне? Мама, брат? Кто? Они мне абсолютно чужие люди. Не хочу - значит, не пойду»