Вечером 21 марта Сергей Лукашевский, 39-летний директор Сахаровского центра, который привел своих детей 6 мая 2012 года на Болотную площадь, терпеливо ждал, когда журналисты и блогеры соберутся на втором этаже особняка. Пришли все главные редактора заблокированных сайтов – Александр Рыклин из Ej.ru, Владимир Корсунский из Grani.ru и Кирилл Самодуров из Kasparov.ru. Бывший редактор Lenta.ru Галина Тимченко подошла одной из первых. За ней на второй этаж поднялась Ольга Романова – лидер проекта «Русь сидящая», собиравшая через «Яндекс. Деньги» средства для протестов в 2011 году. Пришли Антон Носик, Григорий Охотин из «ОВД-Инфо». Вскоре появились Николай Ляскин, один из соратников Навального, и Елена Березницкая-Бруни, редактор Newsru.com, помогавшая нам противостоять давлению ФСБ в 2002-м. Всего собралось около трех десятков журналистов и блогеров и несколько адвокатов.
День, которого они так долго боялись, наступил. Интернет-цензура в России разрасталась с ноября 2012 года, выйдя далеко за границы защиты детей от вредного контента. К марту 2014-го в России существовало уже четыре официальных черных списка: в первый вошли ресурсы, объявленные экстремистскими, во втором находились сайты, содержащие детскую порнографию, материалы о самоубийствах и наркотиках, в третьем – нарушающие авторские права, в четвертом, самом новом, созданном в феврале 2014 года, – призывающие к проведению несанкционированных манифестаций.
Ej.ru, Kasparov.ru, Grani.ru и блог Навального попали в четвертый список. Список был создан по инициативе Андрея Лугового, бывшего офицера КГБ, которого британские власти считали виновным в отравлении полонием Александра Литвиненко – беглого сотрудника ФСБ. Тот все отрицал, в свою очередь обвиняя британскую разведку. Вскоре его сделали депутатом Госдумы и членом Комитета по безопасности, регулирующем деятельность спецслужб. 30 декабря 2013 года Путин одобрил законопроект Лугового о четвертом черном списке. 1 февраля 2014-го закон вступил в силу.
Разговор в Сахаровском центре начался эмоционально. Нежелание Роскомнадзора объяснить причины блокировок вывело редакторов из себя. В письмах, которые они получили, причины указаны не были. «Судя по риторике, которая звучит сегодня, нам объявлена война… Заблокировали сайты просто потому, что подавили вражеские информационные источники, – мрачно заметил Корсунский. – Путин так и сказал открыто: "Враги". Но с точки зрения закона у нас еще есть шансы – пока мы дышим, мы должны что-то делать. И продолжать работать». И добавил: «Мы должны быть готовы работать в состоянии войны».
Редакторы обсуждали перспективу оспорить решение в суде и технические решения для обхода блокировок. Шансы на победу в суде казались слишком малы. Рыклин гневно заявил, что сайты заблокированы навсегда и что всем нужно как можно скорее это понять. «Даже если адвокаты и выиграют суд, – говорил он, – на следующий же день Генпрокуратура найдет другую статью и возобновит блокировку»{278}.
Ольга Пашкова из Ej.ru предложила запустить объединенную платформу для заблокированных ресурсов. Другие журналисты говорили о публикации отдельных материалов на Facebook. «Забудьте о Facebook! – воскликнул Носик. – Его же заблокируют через месяц! Мы движемся в сторону Северной Кореи!» Тимченко настаивала на том, что надо больше использовать соцсети: «Запустите свою кампанию в соцсетях и свяжитесь с администраторами многочисленных групп. В том же "ВКонтакте", например. Это очень крупный ресурс».
Журналисты отчаянно пытались придумать какую-нибудь совместную акцию для поддержки заблокированных сайтов. Редактор сайта радиостанции «Эхо Москвы», присутствовавший на встрече, предпочитал отмалчиваться. Носик не терял оптимизма, настаивая, что у них есть преимущества: «Мы же все работаем с байтами, так? И можем взаимодействовать с этими байтами». Он говорил, что им совершенно не обязательно где-то регулярно встречаться для координации усилий, все же сидят в сосцетях.
Но, прежде всего, надо было найти способ обхода блокировки. Много говорили о популярном Tor, который перебрасывает пользователя с сервера на сервер и не только скрывает его личность, но позволяет изменить местоположение. Tor автоматически меняет российский IP-адрес пользователя на адрес в любой другой стране, и блокировка перестает действовать. Браузером Tor легко пользоваться, однако есть проблема: его нужно скачать и установить на компьютер.
Это был главный вопрос: как убедить читателей поставить Tor? Из-за блокировки сайты уже потеряли тысячи читателей, и пусть самая преданная аудитория нашла способ добраться до них, оставался вопрос, что делать с остальными.
Носик сказал, что будет рекламировать Tor и прочие средства обхода цензуры у себя в LiveJournal.com, призывая и других следовать его примеру. Кто-то вспомнил про самиздат, кто-то даже предложил печатать листовки.
На встрече присутствовал 35-летний Артем Козлюк. Он родился в Череповце в семье военных, получил военное образование и недолго служил в армии. В 2011 году, уже работая в Москве системным администратором, он присоединился к «Пиратской партии». Идея цензуры в интернете шокировала его, поэтому 1 ноября 2012 года, в день, когда черный список начал работать, он запустил проект против фильтрации по адресу rublacklist.net. Он назвал его «Роскомсвобода». Главной фишкой проекта стал публикуемый список заблокированных сайтов, включая те, что были заблокированы по ошибке. Роскомнадзор засекретил черный список – якобы для того, чтобы не пропагандировать попавшие в него сайты. Список был доступен только провайдерам, чтобы те могли ежедневно обновлять блокировки. Козлюк был уверен, что примитивная система фильтрации неизбежно приведет к блокировке ни в чем не повинных ресурсов, хостящихся на том же IP-адресе. Он стал сверять содержимое черного списка с реальным количеством заблокированных сайтов. Ему помогали либерально настроенные провайдеры. Разница в цифрах поражала: Роскомнадзор настаивал, что заблокировал лишь пару тысяч сайтов, Козлюк же нашел десятки тысяч.
Он знал лучше других, как работает система фильтрации, а потому был настроен оптимистично. В Сахаровском центре Артем рассказал, как однажды зашел проверить заблокированный Grani.Ru. Набрав адрес, он ожидал увидеть пустую страницу с сообщением о блокировке. Но на стандартной странице-заглушке местный провайдер написал: «Чтобы обойти цензуру, перейдите по этой ссылке». Ссылка вела на сайт Козлюка, где описаны средства обхода блокировок. Козлюк верил, что со временем таких провайдеров станет больше. Его поддержали, хотя мало кто из присутствующих считал, что это поможет решить проблему.
Вскоре техническое решение было найдено, и оно оказалось намного более эффективным.
Его предложил Руслан Левиев – 27-летний худой, невысокого роста парень c пирсингом в обоих ушах и татуированными руками. Руслан родился на Дальнем Востоке, с детства увлекался программированием, выучился на юриста и позже в Сургуте на волонтерских началах защищал малоимущих граждан в судах. В 2009 году он переехал в Москву. Через два года Руслан вышел на протесты против фальсификаций на выборах. Как и сотни других протестующих, он был задержан и отправился на двое суток в камеру ОВД «Якиманка». «Когда мы сидели в камере, люди нам носили еду и воду. Это было неожиданно», – вспоминал Руслан. Он познакомился с Навальным, и когда для проекта «Росвыборы» понадобился программист, Руслан немедленно подключился.
В 2012 году обсуждался закон о блокировках в интернете, и Левиев начал ходить на заседания Роскомнадзора в качестве представителя Навального, там он познакомился с Ксензовым. Левиев пытался объяснить ему, почему черные списки сайтов – очень плохая идея, даже пригласил Ксензова ответить на вопросы участников «Хабрахабр» – популярного онлайн-сообщества программистов. 4 января 2013 года Максим Ксензов начал отвечать на вопросы участников сообщества. Процесс общения с айтишниками занял несколько дней. Левиев счел это хорошим знаком и даже попросил публику быть вежливее, потому что трудно было представить другого чиновника, согласного на открытый диалог.
