– Вы не представляете себе, Джулиан, как я рада тому, что встретила вас, – защебетала миссис Скаттергуд. – Вот уже три дня мне хочется спросить вас: почему вы позволили Перри связать себя по рукам и ногам? Нет, я ничего не имею против мисс Фэйрфорд: она очаровательная и очень милая девочка! Но все понимают, что он вполне может подыскать себе и куда более подходящую пару. Так почему же вы с такой готовностью согласились на этот брак?
Граф лениво ответил:
– Полагаю, я просто пребывал в необычайно добродушном настроении. А вам не нравится этот союз?
– Он вполне респектабельный, но отнюдь не блестящий. И еще я должна заметить, Уорт, что Перри слишком юн для женитьбы.
Он не ответил, и мисс Тавернер взглянула ему в лицо.
– Вы полагаете правильным позволить ему сочетаться браком? – спросила она.
– Думаю, он еще не женат, мисс Тавернер, – ответил Уорт.
Коляска покатила вперед. Джудит продолжала:
– Теперь, когда об этом объявлено публично, изменить уже ничего нельзя.
– Как знать, – отозвался Уорт. – Браку может помешать что угодно.
– Он не может поступить бесчестно, разорвав помолвку.
– Вы правы, зато это могу сделать я, если сочту нужным, – возразил граф.
– Если вы с самого начала были настроены против, то почему позволили ему объявить о помолвке? – неприязненно осведомилась мисс Тавернер.
– Потому что у меня не было ни малейшего желания видеть, как он убедит мисс Фэйрфорд сбежать с ним и обвенчаться тайно, – отозвался граф.
Девушка нахмурилась.
– Правильно ли я понимаю: вы не хотите, чтобы он женился?
– Ничуть не бывало. Почему я должен возражать?
Граф, повернувшись к кучеру, распорядился сделать остановку на углу, чтобы он мог сойти. Ландо свернуло на Пиккадилли и остановилось. Граф сошел на тротуар и повернулся, положив руку на дверцу. Выражение его лица смягчилось, когда он взглянул на мисс Тавернер, но его светлость ограничился лишь тем, что сказал:
– Поверьте мне, все будет хорошо. Я прослежу за этим. Куда вы направляетесь далее? Какой адрес я должен назвать вашему кучеру?
– О, мы собирались взглянуть на новый мост через реку, – сказала миссис Скаттергуд. – Но он и сам знает об этом. Что ж, рада, что мы с вами встретились, и нисколько не сомневаюсь – вы, как всегда, правы. Полагаю, вы направляетесь к «Уайтсу»? Хотела бы знать, чем вы, джентльмены, занимались бы целыми днями, если бы не было клубов?
Он, оставив это замечание без ответа, лишь поклонился и отступил в сторону.
– Итак, любовь моя, – заявила миссис Скаттергуд, когда коляска покатила дальше, – можете говорить что угодно, но, за исключением мистера Бруммеля, во всем городе не сыскать человека, который одевался бы так же изысканно, как Уорт! Джентльмен до мозга костей! По-моему, в его ботфорты можно смотреться как в зеркало.
– Я никогда не отрицала способности лорда Уорта следовать последним веяниям моды, – равнодушно ответила мисс Тавернер. – Единственное, что меня удивляет, – почему он вышел из боксерского салона.
– О, милочка, осмелюсь предположить, он ходил туда лишь для того, чтобы составить компанию полковнику Армстронгу, – поспешила встать на защиту своего кузена миссис Скаттергуд.
– Скорее всего, – презрительно улыбнувшись, согласилась Джудит.
Перегрин, столкнувшийся с Уортом в дверях салона, тоже был изрядно удивлен. Было очевидно – его светлость только что провел несколько спаррингов, поскольку выходил из раздевалки и остановился в дверях, чтобы переброситься парой слов с мистером Джексоном. Заметив в дальнем конце гимнастического зала Перегрина, он кивнул ему и поинтересовался:
– Как вам мой подопечный, Джексон?
Джексон оглянулся.
– Сэр Перегрин Тавернер, милорд? Что ж, он неплох; всегда рвется в бой, но временами слишком уж безоглядно. Крепкая голова, однако слабая техника. Хотите посмотреть раунд-другой с его участием?
– Боже упаси! – открестился Уорт. – Могу представить, что это будет за зрелище. Лучше скажите мне, Джексон, нет ли у вас на примете молодого тяжеловеса, который согласился бы подзаработать немного денег на стороне… не на ринге?
Джексон с любопытством взглянул на него.
– Крибб знако́м с большинством молодых бойцов, милорд. Парней, готовых с радостью подраться за пяток гиней – вы об этом ведете речь? – Уорт кивнул. – Таких хоть пруд пруди, – продолжал Джексон. – Да вы и сами это знаете, милорд. Но вам действительно надобен один из них?
– Мне только что пришло в голову, что такая необходимость может возникнуть, – ответил граф, рассеянно похлопывая себя перчатками по раскрытой ладони. – Я повидаюсь с Криббом.
Из раздевалки вышел полковник Армстронг, и лорд Уорт повернулся.
– Вы готовы, Армстронг? – спросил он.
– Полагаю, да, – отозвался полковник, выглядевший разгоряченным. – Клянусь, вы согнали с меня несколько фунтов, Джексон. Не понимаю, как вам обоим удается выглядеть такими свежими.
Экс-чемпион улыбнулся.
– Сегодня его светлость предпочел не слишком утруждать себя.
– Что, уклонялся от драки? – подмигнул полковник.
– Нет, не уклонялся; просто не ввязывался в серьезный обмен ударами, – пояснил Джексон. – А вот вам нужно почаще заглядывать ко мне, полковник. Вы пыхтели, как кузнечные мехи, уже через три минуты после начала боя, а ваши отчаянные наскоки попросту приводили меня в содрогание.
– Я пытался достать вас прямым в челюсть, Джексон, – ухмыльнулся полковник.
– Так у вас ничего не получится, сэр, – заявил Джексон, качая головой. – Прошу прощения, джентльмены, я вынужден оставить вас. Должен выставить на спарринг против мистера Фитцджона одного из моих парней.
– О, мы уже уходим, – сказал Армстронг. – Идете, Уорт?
– Да, иду, – отозвался граф. Он взглянул на Джексона. – Постарайтесь сделать с моим подопечным все, что сможете. И еще одно, Джексон, – насчет того, другого, дела. Я уверен, могу рассчитывать на ваше благоразумие.
– Вы всегда можете рассчитывать на него, милорд.
Граф кивнул и вышел вместе со своим другом. Мистер Джексон же занялся вновь прибывшими, выставил против мистера Фитцджона одного из своих инструкторов для тренировочного боя на деревянных рапирах, а потом принялся критически наблюдать, как Перегрин, раздевшись по пояс, молотит подвесную грушу. Вскоре он пригласил молодого человека на спарринг, затем сменил его на мистера Фитцджона, после чего отпустил обоих проветриться и прийти в себя.
– Проклятье, ну, почему я никак не могу пробить вашу защиту? – выдохнул мистер Фитцджон. – Я же так старался!
– Вы были недостаточно проворны, мистер Фитцджон. Вам следовало больше внимания уделить работе ног. Я не позволю вам ударить себя, пока не сочту, что вы это заслужили.
– А как насчет меня? – полюбопытствовал Перегрин, вытирая пот со лба.
– Вы набираете форму, сэр, но вам стоит научиться держать себя в руках, а то вы кидаетесь в бой очертя голову. Приходите в будущий вторник в Файвз-Корт на показательные бои; там можно будет посмотреть на первоклассный бокс.
– Я не смогу, – отказался Перегрин, набрасывая на плечи полотенце. – Я иду на петушиные бои. «Джентльмены Йоркшира» против «Джентльменов Кента», по тысяче гиней с каждой стороны и по сорок гиней за бой. Вы должны побывать там, Джексон. Я дерусь с серым петухом из Уэнсбери[74] – он еще никогда не проигрывал!
– Подай мне рыжего бойца! – заявил мистер Фитцджон. – Мне никогда не нравились твои серые, или голубые, или черные. Рыжий – вот настоящий цвет для петушиных боев.
– Мой Бог, Фитц, большей нелепицы я в жизни не слыхал! С серыми петухами из Уэнсбери ничто не сравнится!
– Если не считать рыжих бойцов, – упорно стоял на своем мистер Фитцджон.
– Хорошие петухи бывают всяких цветов, – вмешался Джексон. – Надеюсь, ваш питомец свой бой выиграет, мистер Перегрин. Я бы с удовольствием пришел, но пообещал мистеру Джонсу помочь ему с организацией выставочных боев в Файвз-Корт.
