– Да, – многозначительно отозвалась мисс Тавернер. – Я заметила это. Вы приберегли свое беспокойство исключительно для того, что делаете сейчас, чем бы вы там ни занимались.

– Совершенно верно, – согласился он. – Я составляю нюхательную смесь – а это беспокойное дело, мисс Тавернер.

Она на мгновение отвлеклась от своих забот.

– Нюхательная смесь! И что же, все эти кувшинчики содержат нюхательную смесь?

– Все до единого.

Она обвела изумленным и довольно-таки презрительным взглядом полки.

– Как мне представляется, вы превратили это в дело всей жизни.

– Почти, но не совсем. Все эти смеси я готовлю не для собственного употребления. Идите сюда.

Она неохотно подошла к нему, и он повел ее вдоль стен, указывая на отдельные кувшинчики и бутылочки.

– Вот это – «Испанские отруби», самая популярная смесь. А это – «Макуба», смесь с очень сильным запахом. Я использую ее почти исключительно в качестве ароматизатора. Здесь – «Бразилия», крупнозернистый табак с приятным, но, пожалуй, чересчур сильным привкусом. Обычно я лишь приправляю им свою смесь. А вот в этом флаконе хранится собственноручный сорт регента. Он ароматизирован розовым маслом. А рядом с ним смесь, которую я предлагаю представительницам вашего пола. Она называется «Фиалка Страсбурга» – ядреная вещь, но дамы ее почему-то любят. Ею пользуется сама королева. – Взяв кувшинчик, он вытряхнул на ладонь несколько крупинок и протянул их Джудит. – Попробуйте.

И тут ей в голову пришла одна мысль. Девушка подняла глаза на графа.

– Многие дамы пользуются нюхательной смесью, лорд Уорт?

– Нет, немногие. Главным образом, пожилые.

Она взяла щепотку с его ладони и осторожно понюхала ее.

– Что-то она мне не слишком нравится. Мой отец предпочитал «Царя Мартиники».

– Я держу немного для некоторых своих гостей. Приятная штука, но, должен заметить, довольно легкая.

Она отряхнула пальцы носовым платочком.

– Если бы какая-нибудь леди захотела воспользоваться нюхательной смесью с целью немного выделиться среди прочих, что бы она предпочла, сэр?

Граф улыбнулся.

– Она бы обратилась или к лорду Петершему, или к лорду Уорту, чтобы они составили ей особый сорт под названием «Мисс Тавернер».

Глаза девушки сверкнули.

– И вы сделаете это для меня?

– Я приготовлю ее для вас, мисс Тавернер, если вы пообещаете, что будете осторожно обращаться с ней.

– Что я должна делать?

– Вы не должны увлажнять ее ароматизаторами, равно как и позволять ей стать чрезмерно сухой. Нельзя также оставлять табакерку в холодном месте. Хорошая смесь может быть только теплой. Держите ее у себя под подушкой, а если вам понадобится освежить ее, пришлите мне. Но сами не пытайтесь проделать чего-либо в этом роде. Это не так легко, как кажется.

– И табакерка в тон каждому платью, – задумчиво проговорила мисс Тавернер.

– Как вам будет угодно. Однако сначала научитесь обращаться с ней. Лучше всего понаблюдайте за тем, как это проделывает мистер Бруммель. Вы сами увидите, он пользуется всего одной рукой, левой, но все его движения отличаются особым изяществом.

Джудит принялась натягивать перчатки.

– Я была бы вам чрезвычайно признательна, сэр, если бы вы оказались настолько добры, что приготовили бы для меня этот сорт, – сказала девушка, но сообразив, насколько далеко отклонилась от цели своего визита, она хладнокровно вернула разговор в прежнее русло: – И вы более не дадите Перри бывать в игорных домах и водить дурную компанию?

– Я не могу помешать Перегрину заниматься и тем, и другим, даже если бы хотел, – спокойно отозвался граф. – Небольшой опыт ему не повредит.

– Должна ли я понять вас таким образом, сэр, что вы предпочитаете не интересоваться его делами?

– Нет ни малейшей вероятности, что он послушает меня, если я сделаю это, мисс Тавернер.

– Его можно заставить.

– Не тревожьтесь, мисс Тавернер. Если я увижу, что он должен выслушать меня, то, поверьте, сделаю это, чего бы мне ни стоило.

Это было не совсем то, на что рассчитывала Джудит, но стало очевидно – упорствовать далее бессмысленно, и она распрощалась с графом. Он проводил ее до фаэтона и уже собрался вернуться обратно в дом, как вдруг его окликнули двое всадников, выбравших именно этот момент, чтобы легкой рысью проехать мимо. Одним из них оказался лорд Олванли, улыбающееся и круглое лицо которого, по обыкновению, было припорошено нюхательным табаком, прилипшим к его пухлым щекам; вторым – полковник Хангер, мужчина ухарской внешности, много старше первого.

Именно он и окликнул Уорта.

– О-ля-ля, Уорт, значит, это и есть наследница, да? Дьявольски славная дамочка! – заорал он, когда фаэтон мисс Тавернер скрылся за углом Холлес-стрит. – Восемьдесят тысяч, не так ли? Да вы счастливчик, приятель! Подбиваете клинья, нет?

– Как вы грубы, полковник, – пожаловался Олванли.

– Да уж, простой и незамысловатый Джорджи Хангер, это я. Смотрите, как бы какой-нибудь шустрый храбрец не умыкнул девочку из-под вашего носа, Джулиан!

– Я буду осторожен, – пообещал граф, которого, судя по всему, нимало не тронули эти добродушные подначки.

Полковник ткнул лорда Олванли концом своего хлыста под бок.

– Да возьмите хотя бы нашего Уильяма. А вы что скажете, Уильям? Мне говорили, там наберется куда больше этих восьмидесяти тысяч, если с младшим братом случится несчастье. Не так ли, Джулиан?

– Но шанс умереть в девятнадцать лет ничтожно мал, – ответил граф.

– Как знать, как знать! – жизнерадостно провозгласил полковник. – Вы уж лучше свяжите ее покрепче, пока кто-нибудь другой не добрался до нее. Да хоть тот же Брауни, например. Осмелюсь предположить, состоятельная супруга ему совсем не помешает.

– Если вы имеете в виду Делаби Брауни, то мне казалось, будто совсем недавно он вступил в права наследования, – ответил граф.

– Вступить-то он вступил, – скорбным тоном согласился лорд Олванли, – но этот глупец бездарно растратил все состояние, пустив его на оплату счетов торговцев. Едемте, полковник, если вы готовы, – кивнул он своему спутнику.

Они поскакали дальше вместе, а Уорт вернулся в дом. Кажется, полковник был прав, потому что на протяжении каких-нибудь двух недель его светлость получил не менее трех прошений с предложением руки и сердца мисс Тавернер.

На следующий день после того, как он вежливо отклонил просьбу третьего воздыхателя, мисс Тавернер по пенни-почте[55] получила письмо. Оно было довольно кратким.

«Настоящим граф Уорт передает мисс Тавернер свои наилучшие пожелания и уведомляет: в случае, если она сочтет возможным поощрять притязания на свою руку какого-либо джентльмена, не существует ни малейшей возможности того, что его светлость даст согласие на ее замужество в течение всего периода своего опекунства над нею».

Воспылав праведным гневом, мисс Тавернер уселась за свой элегантный маленький письменный стол с выдвижной тамбурной дверкой и порывисто настрочила возмущенную записку, требуя, чтобы его светлость оказал ей честь и почтил своим визитом в самое ближайшее время. Это послание она отправила ему с лакеем. Но ответ, написанный аккуратным почерком мистера Блекейдера, уведомил ее о том, что его светлость собирается провести уикенд в Уобурне, и посему соблаговолит побывать на Брук-стрит не ранее, чем в один из дней на следующей неделе.

Мисс Тавернер, придя в ярость, разорвала письмо на клочки. Мысль о том, что ей доведется сдерживать в себе гнев на Уорта из-за того, что граф посмел отказать всем ее воздыхателям (выходить замуж ни за одного из которых она не собиралась), даже не потрудившись узнать ее мнение, на протяжении целых трех дней, а, скорее всего, и дольше, была ей невыносима; поэтому предстоящий уикенд она ожидала в прескверном настроении.

Однако на деле все оказалось далеко не так плохо. Игра в карты в субботу помогла убить время, а воскресенье принесло ей новое волнующее и впечатляющее знакомство.