— Ты не имеешь права лупить ее хлыстом! — Френки с яростью взглянула на Гая. — Она мой друг! Я тебе не позволю!

— Он шутит, — успокоила я девочку. — Он также мой друг.

— Он твой друг? — Френки перевела взгляд с моего лица на лицо Гая. Она выглядела озадаченной. Затем ее губы скривились в презрительной ухмылке. — Вы любовники? Я думала, что у тебя никого нет.

— Разве имеет значение, любовники мы или нет? — спросила я. Меня заинтересовало, почему девочка так отреагировала.

— Нет. Только… мужчины не любят детей, не правда ли? Когда отец приходит к маме, они запирают дверь спальни и выставляют нас на улицу. Пока отца нет дома, я и Рут спим в одной постели с мамой, потому что она боится темноты. А дядя Билли, мамин друг, когда навещает ее, всегда дает мелочь, чтобы мы погуляли и оставили его с мамой вдвоем. — Френки вздохнула. — Никто не хочет связываться с нами.

— Они просто глупцы. — Я обняла Френки за талию и прижала к себе крепко, но осторожно — этому мешала Титч. Она лежала у меня на коленях и, причмокивая, сосала молоко. — Я очень люблю детей и с удовольствием провожу с ними время.

В тот самый момент, когда я закончила фразу, Титч срыгнула. Я оказалась залитой молоком.

— Титч всегда срыгивает, когда ей достается полная бутылка. О Господи, она облила весь твой свитер! — сокрушалась Френки. — Я во всем виновата. Мне следовало за ней присматривать.

— О, помогите! Найди тряпку! — Я оцепенела от ужаса: Уилл встал, наклонился над столом и вырвал на скатерть.

— К сожалению, я должен покинуть вашу милую компанию, — сказал Гай. — Ваше собрание напоминает древнеримские оргии. Ты можешь организовать рвотную по примеру древних и регулярно тешить народ этим зрелищем за небольшую плату. Я собираюсь пропустить пару стаканчиков. Увидимся позднее, Фредди.

Я проводила Гая взглядом. Он так торопился, что не удержался на шаткой доске и ступил в воду. Мы с Френки занялись уборкой. Прим оставила в доме бутылку дезинфицирующей жидкости. Вскоре в комнате пахло, как в больничной палате. Уилл и Титч поначалу скулили и всем своим видом показывали, что очень сожалеют о случившемся. Но как только дети немного пришли в себя, а их щеки порозовели, они снова захотели есть. Я дала Титч пососать намазанную маслом хлебную корку. Уилл сказал, что ненавидит помидоры, и я отделила их от тушеной говяжьей голени. Собственно, голень предназначалась Хлое и Макавити. Я оказалась перед моральной дилеммой: кому отдать тушеное мясо. Уилл по своему развитию находился на ступень выше животных, но собаке и кошке также необходима была пища. Кроме того, Уилл вел себя неподобающим образом. Проблема решилась неожиданно с возвращением Гая. В руках Гай держал три бумажных пакета. Волшебный запах чего-то жареного поплыл в воздухе.

— Рыба с жареным картофелем! — с восторгом завопили дети.

Я чуть было не завопила вместе с ними: под мышкой Гай зажал бутылку шампанского.

— Я возвращался домой в надежде найти что-нибудь выпить в подвале, как вдруг на дороге показался фургон, из которого торгуют рыбой и картофелем, — объяснил Гай. Френки тем временем ринулась за тарелками. — Я подумал, что рыба поможет решить проблему кормежки оголодавших сорванцов, — Гай излучал скромность, пока я изливала на него благодарность. — У тебя будет возможность отблагодарить меня позднее. Давай поскорей накормим детей и отправим их домой.

После того как мы доели угощение, я вспомнила о Рут и ее Матери, которые сидят в темноте и давятся просроченной говяжьей тушенкой и маринованным луком.

— Теперь послушай меня, Фредди, — сказал Гай сурово, когда я поделилась с ним своими мыслями. — Ты не можешь быть ответственной за каждого сирого и заблудшего. Я отказываюсь финансировать всех бродяг в Дорсете. Вспомни о проблемах Африки. Давно доказано, что подачки не помогают людям справляться с трудностями. Насколько я понимаю, необходимо стимулировать тягу к независимости, — добавил Гай, заметив, что я не согласна с его словами. — Пусть эта жареная треска станет моей скромной лептой. И запомни, я делаю это в последний раз.

Двадцать минут спустя Френки, Уилл и Хлоя сидели на заднем сиденье «ленд ровера», а я на переднем вместе с Титч. Френки держала на коленях два бумажных пакета с рыбой, за которые я заплатила. Гай сказал, что я пытаюсь морально уничтожить его за проявленную скупость. Но я ответила, что потраченные мною девяносто пять пенсов не справятся с такой задачей.

— Разве это не здорово? — пробормотала Френки с заднего сиденья. — Я получила огромное удовольствие.

Я была рада услышать эти слова. Я так устала за день, что не чувствовала под собой ног. Кроме того, я замерзла. Гай велел открыть все окна в машине — он боялся, что кому-нибудь снова станет плохо. Френки показала, где припарковать машину. Я поплелась вслед за детьми к домику из рифленого железа с круглой крышей. В призрачном лунном свете дом выглядел настоящей развалиной. Горы мусора, включая старую чугунную ванну и ржавый остов кровати, высились перед входом. Я постучала в дверь.

— Проваливай, кто бы ты ни был! — ответил хриплый женский голос. — Или получишь по шее.

— Это мы, мама! — закричала Френки и отворила дверь.

Ужасный запах немытого тела, сырости и нечистот ударил в нос.

— Кто это с тобой? — завизжала женщина. — Мы никого не звали в гости и никого не ждем. Мне нехорошо, и я не желаю, чтобы меня беспокоили.

— Не волнуйтесь. Все в порядке. Я пришла узнать, не смогу ли чем-нибудь помочь.

В комнате было настолько темно, что я почти ничего не видела. В углу мне удалось разглядеть несколько пеленок, которые сушились над плитой.

— Нам не нужна ничья помощь. Проваливай, или я швырну в тебя ботинком!

Я увидела фигуру женщины с растрепанными волосами. Она угрожающе замахнулась.

— Мы принесли вам ужин, — пробормотала я и сделала шаг вперед, чтобы поставить на стол пакеты с едой.

В воздухе что-то мелькнуло и больно ударило меня в бровь. Мать обласканных мною детей таки швырнула тяжелый ботинок.

— Ты ничего не поняла, мам! Она моя лучшая в мире подруга, а ты обидела ее, — заплакала Френки. — О, Фредди, у тебя идет кровь!

— Ничего страшного. — Я отдала пакеты Уиллу, который стоял в дверном проеме с широко раскрытым ртом. — Объясни маме, что все в порядке. Не беспокойся, Френки, увидимся завтра.

Второй ботинок настиг меня, когда я, развернувшись, уже выходила из дома. Я побежала по тропинке к «ленд роверу».

— Вижу, что тебе не оказали радушный прием, — спокойно сказал Гай и выжал сцепление. — Но я не удивлен. Теперь ты знаешь, что чувствуют миссионеры, когда их благие намерения вызывают откровенную враждебность. Возможно, в будущем ты не станешь тратить время, пытаясь помочь несчастным заброшенным детишкам, и обратишь внимание на молодых мужчин, которые заслужили некоторую благодарность. Давай вернемся и откроем шампанское.

— Я сама решу, на что мне тратить время. Меня больше беспокоит голова, — сказала я и прижала руку ко лбу. Что-то теплое и влажное сочилось между пальцами.

— Мой бог, ты ранена! — воскликнул Гай, когда увидел меня при свете фонарей в Заброшенном Коттедже. — Чертова мамаша. Сиди спокойно, я принесу полотенце.

Когда Гай увидел, что из моего затылка также сочится кровь, то предложил вызвать полицию.

— Нет, нам не следует это делать. Я сама во всем виновата. Несчастная женщина чувствует себя абсолютно беспомощной. Тебе стоило посмотреть на их жуткое жилище. — Внезапно я разрыдалась. — О, не обращай внимания. Я просто ужасно устала, а голова раскалывается от боли.

Гай постарался успокоить меня, прижал мокрое полотенце к ранам и подал бокал шампанского. Затем присел на диване рядом и взял меня за руку. Несколько минут мы сидели молча. Я чувствовала, что мне становится легче на душе.

— Как поживают твои коровы?

— Коровы?

— Те, которых ты собирался продавать.

— Пошли беспрекословно, как ягнята, на убой.

Слова Гая разрушили хрупкую гармонию.