- Победить. А для победы нужно, чтобы ты остался последним выжившим. - Доспех прошёлся назад к креслу и уселся в него, слегка опустив спинку. Из шлема всё ещё ниспадал мягкий туман.
- И кого ты хочешь, чтобы я убил?
- Я - бог вероятностей, и я укажу тебе того, кто по воле судьбы стал чемпионом. Ты поймёшь знак, поскольку попавшийся в поставленную мной ловушку появится прямо перед тобой. Я не могу прямо найти его или передвинуть его к тебе, так как это повлечёт мои дисквалификацию и смерть тебя, моего чемпиона. - Доспех сложил руки домиком у себя между колен, облокотившись на них локтями. - Поэтому будь внимательным. Ты поймёшь принцип действия моей ловушки и поймёшь, кто перед тобой. И ты убьёшь его тут же. Понял?
- Можно попросить тебя об одном?
- Да?
- Покажи мне Ойрану, в последний раз. - Разенет ударил кулаком по полу, затрещавшего от удара.
- Я не могу. - Бог развёл руками.
- Но ты же бог! - Последовал новый удар.
- Души идут к Матери, хоть и через Богов Смерти и нас, но мы не умеем их держать.
Разенет поморщился - что-то не давало ему покоя в этом, но что - он не понимал. Что-то до боли знакомое, как будто он держит это в руке.
- Я могу воспользоваться Сталью для твоего блага, но и она имеет свой предел изменения реальности в твою пользу, и она, к тому же, забирает мои силы. Я могу перетянуть с помощью неё вероятность в твою сторону, точнее, в мою. Если ты победишь - я сделаю для тебя всё, что смогу сделать. - Он прислонил руку ладонью к правому плечу, скрытому наплечником, и послышалось жжение. Когда он убрал руку от плеча, то на нём уже красовалась печать клятвы. - Даю своё слово, что так и будет.
- Раз уж поставил печать, то я поверю тебе. И выживу, обязательно выживу, что бы ты исполнил одно моё желание, очень мною желаемое. - Разенет улыбнулся, встав на колени, поднявшись с рук. Цветок снизу вновь распустился, но остался чёрным и морщинистым.
- Я рад, что дал тебе такой настрой. А теперь - иди. Я буду наблюдать за тобой и запущу Сталь, если тебе что-то будет грозить смертью.
Бог растаял дымкой, как и комната, заменившись привычным зелёным полем с голубым небом, но на этот раз трава была пурпурной с белыми пятнами, вдали становившихся зелёными. Начался привычный сон Разенета, на котором он оттачивает своё мастерство.
***
Оман прибыл обратно в монастырь Иглаф, где размещался Совет Братьев Стали. Магистр потерял ученика, армию и честь капитана, погибающего вместе с отрядом. Оман был жестоко наказан - подвергнут тридцати ударам кнута на площади города под монастырём, расположенным на горе и к которому идёт одна извивающаяся змеёй дорожка.
- Дурак! Как ты мог так провалиться? - Он говорил себе это каждый день после той битвы. - Почему ты не сделал другой порядок, почему не встал свиньёй?
Магистр получил нового ученика, но Оман не обращал на него никакого внимания. Если Нибелаг умер по его вине, то он - Оман - больше не имеет права иметь ученика. Пусть делает что хочет, а потом найдёт нового учителя, это будет правильно.
Наконец, его позвал Совет. Комната Совета выглядела непривычно - вместо синих, любимого цвета Братьев Стали, ковров везде висели эльфийские фонари, обнажив белые стены. Пол стал голым, а над столом Совета висел канделябр кверх тормашками, горящий пламенем вниз - Оман не понял, что это за колдовство, но не удивился. Удивился он транспарентной фигуре, зависшей перед Советом и говорящей с ним.
- Магистр Оман, вы уже здесь, слава богам! - Сказал Старик, радуясь. - Эта прелестная леди-призрак даёт тебе второй шанс.
- Магистр, вы снова получите армию, и на этот раз вы не можете допустить поражение. - Клерик выждал момент, когда призрак закончит шептать что-то ему на ухо, и сказал. - Ваша цель - убить Разенета Инголя, генерала короля Астарта фон Гюгера.
- Повинуюсь, господин.
- Подожди, Оман. - Джинн остановил Омана, встал со своего места и вручил магистру какой-то амулет. - Это - твоя удача, она покажет тебе Инголя где бы он ни был на Енадааре.
Амулет показал стрелкой куда-то вперёд, перед ним. Он провёл взглядом по стрелке вверх и увидел там её, призрака.
- Он показывает то, что хочешь увидеть, но только то, что владеет Даром. - Она улыбнулась.
- Кто вы? - Только и спросил магистр.
- Я - Вторая из троицы. Я пришла, чтобы направить вас по указу богини... Матери.
- Но разве она не может сама достать любого в своих мирах?
- Это... свобода выбора, что она вам даровала.
Оман вышел из дверей монастыря в смятении. Хоть амулет и перестал показывать на призрака, он стал показывать куда-то в далёкие горы, выглядящие тремя большими зубцами с горы, на которой стоит монастырь. Зачем Матери посылать какого-то духа, если бы она могла просто убить столь неугодного ей Разенета Инголя? Он настолько могущественен, что даже Мать его боится? Нужно было больше узнать о нём.
Солдаты Серебряного Кольца сомкнули алебарды у него за спиной, отрезая его прежнего, проигравшего битву, от его будущего, выигравшего её. Или же он вновь проиграет? Этот вопрос будет терзать его, пока он не решится дать бой - и в нём он найдёт решение.
Глава XXII
Аганна любила читать толстые книги. Не фантастику или историю, не про людей или философию, животных или астральные путешествия, интересными ей казались только толстые книги. Трактаты ли древнего учёного, учебник арифметики или геометрии, двухтомник нового писателя - всё одно, лишь бы книга была длинной, не всегда хорошей с точки зрения другого человека, но обязательно толстой. Даже шрифт имел значение - она с большей радостью прочитала бы несколько страниц огромной детской энциклопедии для детей с жирным шрифтом, чем тоненькую книжицу стихов заслуженного мастера - Гаврина. Она садилась утром за книгу и к вечеру прочитывала её, запоминая каждое движение главного героя, пересказывая их своим друзьям: маленькому Лилу и Каэде, которую прозвали Вампиром из-за двух выпирающих клыков.
Она не пила кровь, но умела нечто другое. Котёнок, которого она укусила, попал под телегу. Блохастая старая псина, лежащая во дворе, умерла в течение часа после укуса. Наконец, соседский парень, к которому она залезла на руки ещё ребёнком и укусила в шею, на следующий день пошёл в армию и его больше никто и никогда не видел, будто он провалился сквозь землю - даже гадалки и прорицатели, пользовавшиеся доброй славой, не смогли ничего сказать о нём. Только то, что сама судьба решила избавиться от него. Каэде тогда здорово перепугалась и заперлась в своей комнате на втором этаже маленького дома, в котором жила с родителями. Тогда Аганна убедила её, плачущую, что это не её вина, точнее, не столько её, сколько того, что она не знала о себе. О её Даре. Тогда получилось связать смерть случайного человека и её Дар, в следующий же раз пришлось бы придумать что-то другое.
У неё был Дар, как и у Вампира - после укуса Вампира, Ищейка видела, будто между Каэде и жертвой есть связь, нерушимая, словно камень, которая неминуемо приводила к гибели жертвы. Аганна видела, как каждый рукописный листок её дедушки, пишущего книги и продающего различные товары в своей передвижной лавке странностей был связан тонкой нитью, натянутой до предела, но никогда не порвущейся - она знала это.
Известие о смерти пришло внезапно. Она отлично запомнила тот день, но все остальные прошли в тумане, будто их и не было. Каждый из них перемешался, став сплошной тянучей массой, словно карамель, только вкус у неё был отнюдь не сладким.
День сразу не заладился. С утра лил проливной дождь с градом, несмотря на тёплую по-летнему погоду вчера, да и всю предыдущую неделю, последний дождь был не менее трёх недель назад. Он громко стучал по крыше, будто требуя впустить его в дом, внутрь, стуча по всем окнам и стенам, крыше, даже в печь залетело несколько градин, выбив из неё тлеющий уголёк на каменный пол близ печи. Град был редкостью в Айдаре - Вино на имперском, старом городишке близ Блиста, намного старше его. Но облака не рассеялись, лишь поредели, но небо было всё равно чёрным от туч, огромных и тяжёлых, будто предрекая то чувство, что она почувствовала немного позже, когда в дверь постучали.
