- Это не так! - воскликнул простодушный Рен, а Ракей досадливо поморщился. Глава собирался ответить, что это не ее дело, но не успел.
Свирла сохранила равнодушное выражение лица, но аккуратно навострила уши. Похоже, что ситуация была не так безнадежна, как ей думалось, и, возможно, она узнает что-то интересное.
- На начавшихся сегодня боях, в которых участвовали наши друзья, кое-что произошло, - продолжал Рен, которого никто уже не останавливал. - Их противниками были бывшие выпускники Ламастора, которые сражались нечестно, из-за чего наши друзья пострадали. Но никто из судей этого не заметил.
- Вы серьезно? - спросила Свирла, перед этим смеясь около минуты и переводя взгляд с одного юноши на другого. Они ничего не ответили, лишь вопросительно глядя на нее. - Это же было очевидно еще до их приезда.
- Что ты хочешь сказать? - обиженно спросил Рен, извлекая из-под скамьи печенье. Он всегда так делал, когда происходило что-то непонятное. Казалось бы, как в Ламасторе мог очутиться человек, вроде Рена, с виду глупый и недалекий? Несмотря на свой легкий характер и детское поведение, а также большие размеры и любовь к сладкому, он имел чистую и неиспорченную фантазию, какая бывает у гениев и высокодуховных людей. Наверное, это объяснялось тем, что Рен был сыном священника, воспитанный с глубокой любовью к Создателю.
- Пусть они больше и не учатся здесь, и живут самостоятельно, - серьезно начала Свирла. - Они все равно хотят победить. И будут использовать любые методы для этого. Поэтому я и говорю, что это было очевидно. Странно, что ваши друзья так халатно отнеслись к Главным Соревнованиям. Разве вы не видели, как Хемайтл, чуть не угробила Ремье? Примерно так же стоило оценивать и теперешние бои.
- В любом случае, - сухо отрезал Ракей, смотря на Свирлу в упор. - Это не твое дело, поэтому здесь тебе нечего искать.
- А если я кому-нибудь расскажу? - ехидно поинтересовалась Ламскер, включая женскую вредность.
- Тогда нам придется тебя наказать! - холодно отрезал Кил, из чего Свирла поняла, что это не шутка. Его смех прошелестел по комнате-пещере, словно зашуршали страницы книги, отчего девушка поежилась. Внутри нее что-то опустело, ноги похолодели, а воздух, как будто разрядился.
- Нет, просто Илар Рамудович может узнать разные твои секреты, - вкрадчиво сказал Кимир, глядя куда-то в сторону. - Ты ведь не хочешь этого?
Услышав имя молодого преподавателя, Свирла испуганно вздрогнула. Ее лицо мгновенно перекосилось от боли, а сердце бухнуло к все еще холодеющим ногами. Страх, как смотритель кладбища, мерно потирал руки, готовясь к работе. Были ли у нее какие-то страшные тайны, которым могли позавидовать советники короля? Нет, но как любая женщина, которая желает скрыть неровности кожи, было то, о чем Свирла никому не рассказывала.
- Да кому вы нужны! - слабо возмутилась девушка и, поспешно развернувшись, покинула помещение.
Кимир довольно улыбнулся и помахал рукой в пустоту, туда, где только что стояла Ламскер. Он позабавился своей находчивости и удивился такой доверчивости. Конечно, он не знал никаких ее секретов и совсем не думал, что слух, услышанный им недавно, возымеет такой успех. Отбросив мысли о Свирле в сторону, Кимир повернулся к своим друзьям, и они продолжили составлять план, как наказать двух бывших выпускников за их грязную игру.
****
Со дня отъезда Медеи и Тарелиала из Ламастора Камилла Лавар стала вести уединенный образ жизни. В первую же ночь она покинула замок и поселилась в домике полинаев, где жил Джерель. Все время девушка вспоминала разговор в домике трех сестер, и мысль о продолжении не выходила из ее головы. Поселившись, она занималась чтением новых книг и документов, перечитыванием старых и сравнением разной информации. Когда Лавар явилась в первый вечер, элькрис долго выражал недовольство и приводил множество доводов для того, чтобы девушка переменила свое решение. Но Камилла была очень упрямой и настояла на своем, да и сестры-полинаи неожиданно поддержали ее.
Джерель, покинув родные места и Арий и приехав в Ламастор, не хотел заводить ни новых знакомств, ни приятелей, ни, тем более, друзей. Ему казалось необычным желание Камиллы узнать о другом мире больше. Постоянное ее присутствие вызывало в нем неприятные ощущения и какие-то давно забытые собственные действия и мысли. Поэтому элькрис избегал гостью, отмалчивался, стараясь не попадаться ей на глаза.
Зифф, Кая и Лин, с которыми Камилла сдружилась, только тихонько посмеивались над действиями Джереля, имея при этом жалостливые взгляды. Сестры предоставили ей полную свободу, за что Камилла помогала им с уборкой и готовкой. Больше всего Лавар нравилась Лин: чертами лица, похожая на своих сестер, она имела бледно-рыжеватого оттенка кожу, огненно-рыжие волосы до плеч, заплетенные в мелкие косички, легкий, беззаботный характер и большую любовь к познанию нового. Лин редко отправлялась охранять границы одна в силу возраста и неопытности.
В ночь с двадцать девятого на тридцатое декабря, когда произошло много странных и впоследствии неприятных событий, Камилла Лавар получила неожиданно разрешение отправиться на границу с Лин. Девушка, не веря в свое счастье, моментально согласилась. С ними пошел и элькрис, обеспокоенный и завернутый в плотный плащ, он следовал чуть сзади, бросая недовольные взгляды. Джерелю хотелось поскорее встретиться с Тарелиалом и Медеей, забрать их в Арий, и вернуть прежнюю и счастливую жизнь. Джерель не думал, что так же, как было, уже не будет, что прошлое осталось в прошлом, потому что слишком сильны были его воспоминания. Много разных чувств и эмоций скопилось в нем за пятьсот лет, которым не было выхода, что выражалось в полном неудовольствии окружающим.
Камилла, Лин и Джерель отправились на восток, где находилась Башня Воздуха, откуда можно было попасть в Альмайнас - мир, в котором жили армеди, регери, где находилась Солнечная Страна, где было, всегда тепло, светло, куда вели мечты и стремления Лавар.
Не доходя до входа Башни, они свернули вправо, прошли поле и снова вышли к лесу. Идти было легко, благодаря огненной руне снег под ногами идущих подтаивал, образуя лабиринт в снежном покрове. В Ламасторе, так же, как и в Астмерии его выпало почти по пояс, но, несмотря на Главные Соревнования, чисткой никто не занимался. Когда, наконец, Башня скрылась из вида, и они вошли в лес, пройдя еще несколько метров, Лин остановилась и, стряхнув с толстого поваленного ствола снег, стала размещаться.
Рыжеволосая девушка постелила на ствол большой кусок какой-то шерстяной кожи, теплой на вид, написала пальцем в воздухе несколько рун, которые Камилла видела впервые, глубоко выдохнула и присела, застыв, словно изваяние.
- Это и все? - спросила Лавар, выждав несколько секунд.
- Да, а что ты еще хотела? - пораженно ответила Лин, позволив себе пошевелиться.
- Просто я ожидала увидеть нечто другое, - начала Камилла. - Здесь нет ни двери, ни врат, ничего похожего на проход.
- А разве ты не видишь? - спросила Лин, поднимаясь и поводив рукой, будто по воде. Едва она это сделала, Камилла заметила легкое серебристое свечение и рябь, какие бывают на водной поверхности от ветра. Джерель, не проронивший до этого ни звука, позволил себе улыбнуться.
- Теперь понятно, - кивнула Лавар, тоже усаживаясь на ствол между Лин и элькрис.
Первые два часа прошли спокойно и в полном молчании. Вскоре взошла луна, от света которой снег переливался, как река под лучами солнца, мороз равномерно покалывал носы и хрустел под сапогами. Джерель сидел, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, глубоко натянув капюшон и полностью закрывшись от внешнего мира. Он дышал очень тихо и совсем не двигался, словно слился с общей лесной тишиной. Было не ясно, спит он или нет. Лин сидела ближе всех к переходу, широко расставив ноги и опершись на длинную гладкую палку, напоминавшую посох, походила на лесного старца, одетая в плотные штаны, высокие сапоги и плотную накидку на меху. Она сидела, замерев, и смотрела в одну точку. Периодически на нее накатывали волны сна, и голова Лин медленно опускалась все ниже и ниже, но затем ее слегка подбрасывало, и она снова смотрела вперед. Камилла практически сразу же задремала, совсем забыв, что решила терпеть до самого утра.
