Пожарные расчеты смогли лишь локализовать огонь, не позволив ему распространиться на соседние строения.
Все имущество, хранившееся в складских помещениях и внутри павильона, было уничтожено огнем пожара...
Глава 7
Встреча с человеком, который - как сказано было Вольфу - будет руководить второй боевой группой, произошла в пятницу, в четыре пополудни, в небольшом придорожном кафе на окраине Зеленограда.
Бочаров уже осмотрел "поляну" - село Льяново, указанное ему в качестве объекта, находится сравнительно недалеко от этого подмосковного города.
Они ездили на рекогносцировку вместе с Пауком; это был один из немногих соратников, которому он мог в этой непростой ситуации полностью доверять.
Бочаров поставил машину на площадке возле строения, стилизованного под большую русскую избу - с резными наличниками на окнах, с соломенной крышей и жестяным петухом вместо флюгера.
- Жди меня в тачке, - сказал он соратнику. - Никуда не отлучаться!
Вольф не стал заходить в само заведение, а прошел по присыпанной толченным кирпичом дорожке к расположенной за "избушкой" рощице, примыкающей к небольшому, метров пятнадцати шириной и с полста примерно длиной водоему.
Парня, ожидавшего его на берегу этого то ли озера, то ли пруда, он узнал сразу.
Узнал по фото, которое ему еще позавчера показывал Пауль Аристэ, а также по словесному описанию.
Это был молодой кавказец лет двадцати пяти. Рослый, хорошо сложен, одет в темные брюки и белоснежную рубашку со стоячим воротником, как у священнослужителя. На ногах дорогие кожаные мокасы. На плечи небрежно наброшен небесного цвета свитер из кашемира. Горбоносый, с длинными блестящими темными волосами, забранными резинкой на затылке, в солнцезащитных очках. Весь облик этого молодого, но уже повидавшего жизнь парня, родившегося где то в предгорьях Северного Кавказа, говорит о том, что он пришел сюда брать, завоевывать, владеть...
- Салям аллейкум, уважаемый! - поприветствовал его Бочаров.
- Слава России! - Тахир усмехнулся краешком губ. - Нэ думал, что мне па авизёт па азнакомиться с а адним из главных русских па атриотов!
Мероприятие не предполагало рукопожатий, дружеских объятий и поцелуев. Они стояли на берегу пруда, лицом к лицу, их глаза смотрели пристально, изучающе... и чуточку настороженно.
- Значит, ты в курсе, кто я?
- Ни и важно, что я знаю, да? Ни и важно, что ты знаи ишь а аба мне! А абйдемся без имен! Ты какой выбрал си ибе па азывной?
Вольф на секунду задумался. Этот кавказец, кажется, имеет опыт по проведению подобных акций. Действительно, с учетом всех обстоятельств светить их прозвища - не говоря уже об их настоящих именах и фамилиях - не только нет нужды, это еще и небезопасно.
- Мой позывной - "Патриот"! Запасной - "Москвич". Под позывным "Москвич" на связи будет мой человек.
- Очень ха арашо... Патриот! Удачно придумал! Мой а аснавной па азвной буди ит такой - "Ка андапога"!
- Кондопога? - уточнил Вольф. - Интересный выбор.
- Запасной - для ма аего чи иловека - "Ставрополь"!
Вольф криво усмехнулся - а неплохо варит голова у этих кавказцев. Такие названия, как Кондопога и Ставрополь, после известных событий, после случившихся там столкновений на межэтнической почве, звучат громко. И, несмотря на усилия властей, уже вошли в политический и бытовой лексикон. Стали "именем нарицательным", стали синонимами - особенно "кондопога" - тех гнойников и нарывов, тех опасных процессов, которые способны взорвать общество, всколыхнуть людские массы в любом уголке страны и в любое время.
Или им все же кто то подсказал? Может, кто то направляет и х? Точно также, как направляют е г о? На эти вопросы он не получит ответы. Да и зачем ему чужие тайны, ему свои бы кончики основательно спрятать...
- Договорились, - сказал Бочаров. - А теперь... Кондопога, давай пройдемся по конкретным деталям предстоящего нам дела.
Разговор занял около получаса. Обо всем, кажется, договорились, все согласовали: по времени и месту, по количеству участников, по транспорту и оружию, по управлению и связи.
Бочаров хотел было уже попрощаться со своим собеседником, но тот вдруг остановил его жестом.
- Еще а адно дело есть к ти ибе, Патриот.
- Вроде обо всем договорились?
- Ха ачу спросить об а адном человеке... А адном из ваших. Его имя...
- Договорились же, Кондопога, что обойдемся без имен.
- Его имя - Дмитрий Краснов. Знаешь такого?
Вольф пристально посмотрел на него сквозь затемненные линзы, слегка покачал головой. Во первых, его удивило то, что всплыла именно э т а фамилия. Во вторых, у него на этого приехавшего из Воронежа парня имеются свои виды.
- Может, и знаю, - сказал он. - А может - и не знаю. Почему ты о нем спрашиваешь?
Тахир Сайтиев некоторое время молчал. По хорошему, думал он, тебя бы, "Патриот", следовало бы и самого прирезать - заслужил самой свирепой казни. Но он был не властен над судьбой этого человека. Даже его дядя, Руслан Сайтиев, человек очень уважаемый, если бы попросил у своих покровителей, то и он вряд ли получил разрешение на ликвидацию этого субъекта. Слишком высоки ставки, слишком видное место "Патриот" занимает в том раскладе, который должен привести в конечном итоге к громкому скандалу, к серьезному кризису. Но фигуру масштабом поменьше, вроде этого Краснова, чья фамилия в последнее время регулярно всплывает в ходе предпринятого "хасавюртскими" расследования, могут и о т д а т ь - в качестве разменной монеты.
И еще есть один момент, заставивший Тахира произнести вслух фамилию воронежского парня, в недавнем прошлом старшего сержанта контрактной службы.
Ваха клянется, что видел Краснова в среду утром, когда была проведена не совсем удачная акция против одного из братьев Искандаровых.
В тот день дядя Руслан не привлекал к работе племянника и его команду - акцию осуществили какие то другие люди, про которых даже Тахиру не положено знать подробностей. Но Сайтиев старший велел выделить двух человек в качестве наблюдателей.
У Вахи и Саита, который тоже приехал вместе с ними в Москву, имеются очень надежные документы. К тому же сами они весьма сообразительные и осторожные парни.
Именно Ваха, изображая из себя обычного прохожего, з е в а к у, наблюдал с безопасного расстояния за тем, что происходило в то утро возле офиса братьев Искандаровых.
А потом, спустя несколько часов после этой акции, когда они встретились вновь на городской квартире, он и сообщил Тахиру удивительную новость о том, что своими глазами видел неподалеку от офиса Парвиза того воронежского парня, который не так давно едва не раскроил ему череп ударом бутылки шампанского...
- Патриот, ти и несколько минут назад сам сказал, что мы да алжны да аверять друг другу! Что наши жизни зависят а ат взаимного да аверия! Так?
- Не понимаю, к чему ты клонишь?
- Краснов! Для ми иня это ва апрос... крови! И ма аей чести! Если хочи ишь, чтобы я полностью дови ирял тебе... То расскажи мне, как я ма агу запа алучить эта аво парня! Только правду га авари, да?
Теперь уже Вольф призадумался. В принципе, он понимал, чем вызван интерес кавказцев к этому парню. Вернее, у него имелись кое какие предположения на этот счет. Все дело в той акции, которая состоялась в Выселках. Ну и плюс к этому, - как сообщил ему Шульц - как то так получилось, что у этих двух молодых людей, у Краснова и этого кавказца, на двоих - одна зазноба, из за которой у них еще раньше случился какой то конфликт. Вольф, проанализировав ситуацию, понял, что он может извлечь выгоду из просьбы этого крутого кавказца. Воронежский парень способен стать тем самым связующим звеном, которое соединило бы в единую цепь события последних дней в Воронеже и Воронежской области с теми событиями, которые вот вот должны произойти здесь. И уже происходят, учитывая сегодняшние "точечные" акции столичных и подмосковных соратников. Он сам, это бывший контрактник, угодил в волчью пасть. В связи с задуманным, Краснов нужен был - покамест - живым и невредимым. Но после того, как эта карта будет с ы г р а н а, как только будут отфиксированы некоторые вещи с его участием, которые должны произойти и которые придадут дополнительный эффект всему, что должно случиться - он так и так должен будет перейти из разряда живых - в покойники.
