Он уже привык так жить. Но появление Олега и зародившиеся к нему чувства заставили Павла наконец вступиться за самого себя, защитить свою истинную сущность и дать ей свободу хотя бы здесь в собственной семье. Да, он осмелел, поднял голову! Да! Бунт, революция! Вот только не закончится ли эта битва крахом и отверженностью? Достигнет ли он чего-нибудь кроме одиночества?
Олег сказал, что всё будет хорошо. Конечно же, просто успокаивал. Ничего он знал наверняка, хотя и говорил с такой уверенностью. Просто хотел приободрить. У него самого случился разрыв с семьёй. Полный разрыв, без попыток на примирение. Интересно, он так же сильно переживал свою отверженность? Со стороны казалось, что Олег спокойно вспоминает о том разрыве. Но правда ли это? Действительно ли время способно исцелить душевные раны или он сам такой бесчувственный?
Олег. Он не может быть бесчувственным. Он искренне волновался за Павла. И даже когда ругался и спорил, он желал Павлу добра, старался уберечь его от неприятностей. Олег. Только бы он не ушёл. Родители рано или поздно могут простить, а вот Олега потерять никак нельзя. Его нужно удержать и как можно дольше. Вот только как? Чем?
Олег тоже ворочался в постели. Этот Павел, какой же он настырный, упёртый. А сразу-то и не скажешь. С виду тюфяк тюфяком, неудачник, однако, внутри огромный потенциал силы. Да просто не туда он свою упёртость применяет, не во благо себе, вот потому и неудачник.
Что же с ним делать? "Возможно, это то замёрзшее сердце, которое ты сможешь осчастливить?" Нет, осчастливить на долгосрочный период у Олега, конечно, не получится, но выделить некоторое количество тепла вполне по силам. Хотя бы сейчас, когда на мужика свалилась куча проблем: и в семье, и на работе. Впрочем, семейные уже вроде бы утрясаются.
Эх, Павел, Павел. Устав ворочаться, парень сел, скрестив ноги. Пойти, поговорить с ним что ли? Да спит уж, поди. Да и о чём разговаривать-то? Уже всё сказано. И всё же Олег встал, надел футболку и сквозь темноту отправился в соседнюю комнату. Дверь в неё была приоткрыта, за ней находились мрак и тишина. Спит или не спит? Парень заглянул в дверь, присмотрелся к кровати, на которой лежал укрытый одеялом мужчина.
- Паш, ты спишь? - осторожно позвал Олег.
- Нет ещё, - отозвался Павел. - Что случилось?
- Да ничего...
Олег прошёл внутрь комнаты. Павлу не спалось, значит, беспокойство ещё не остыло. О чём бы таком с ним поговорить, чтобы отвлечь от грустных мыслей? Парень приблизился к кровати.
- Ты чего-то хочешь, Олег? - Павел напряжённо вглядывался в очертания парнишки в широкой футболке и с голыми ногами, на душе становилось неспокойно.
- Нет. То есть, да.
О чём бы поговорить? Парень присел на корточки - глаза уже привыкли к темноте и хорошо различали очертания мужского лица. А нужно ли вообще разговаривать? Может... может, без слов обойтись? Зачем они, слова-то? Одним рывком Олег сорвал с себя футболку и ловко нырнул под одеяло к обескураженному мужчине.
- Ты... ты что делаешь?
Да уж, слова ну совсем лишние сейчас. Олег всем телом прижался к Павлу, запустил руку под широкую рубашку пижамы и прильнул губами к шее. Павел весь напрягся, даже дыхание затаил. Что же это?... Зачем?... Неужели Олег решил, что?...
- Олег, прося тебя остаться, я вовсе не обязывал... ни к чему...
- Ты можешь помолчать? - строго прервал парень, начиная поглаживать грудь под тканью пижамы.
- Я только хочу, чтоб ты понял...
- Ещё одно слово, и я уйду.
Губы крепко обхватили кожу на шее, втянули в себя и передали острым зубкам, которые не упустили возможности легонько ужалить. Тем временем сосок уже изнывал от ласк тонких пальчиков, посылая первые импульсы возбуждения вниз живота. Да, Павел будет молчать. Он не скажет больше ни слова. Он вообще забудет о существовании слов. Лишь бы Олег не уходил, лишь бы он продолжал.
Пока рука бродила по телу, оставляя местами лёгкие щипки, поцелуи продолжали обжигать шею, подбородок, губы... Да, губы. Павел не хотел, чтоб отсюда поцелуи так скоро уходили. Он отвечал на них, задерживал, пропитывался их жаром, подогревая растущее желание. Вот бы тоже обнять Олега, приласкать его, но Павел не решался. Возможно, боялся прервать столь сладостный поток поцелуев, а возможно, стеснялся своей неопытности. И всё же желание подталкивало набраться решимости. Мужчина осторожно положил ладонь на плечо парня и медленно повёл её вниз по спине... спустил на бедро... Никакого белья, Олег был абсолютно голым. И осознание этого факта словно разрядом тока пронзило всё тело мужчины.
Павел отвлёкся от поцелуев, снова замер. Его разум полностью ушёл в наблюдение, как возбуждение по жилам стекается в пах и там загустевает. "Господи, я же не пугливый девственник. Тогда почему так глупо себя веду?" - мысленно простонал Павел.
Не прерывая поцелуи, Олег выдернул руку из-под рубашки, рывком отбросил прочь одеяло. Одежда тоже мешала, и юркие пальцы принялись расстёгивать пуговицы, освобождая путь игривому язычку и мягким ласковым губам. Поцелуи поползли по груди, оставляя после себя влажный след и царапинки якобы нечаянных укусов. Последняя пуговица расстёгнута, поцелуи спустились на живот, продолжили путь ниже... Вместо них под резинку штанов скользнула рука, и её ласки вырвали мужской стон.
Всё, хватит, к чёрту всё: принципы, робость, мораль. Эта никому не нужная ерунда к чёрту! Сейчас есть только страсть и Олег: его губы, его руки, его желанное тело. Сейчас важен только он, только этот единственный во вселенной паренёк. Он и его страстные поцелуи.
Запретное чувство расправило крылья на весь размах, вдохнула освобождение полной грудью. Оковы окончательно сброшены, темница разрушена навсегда. Свобода! Свобода любви, страстному желанию! Свобода быть самим собой! Павел помог парню освободить себя от одежды и с головой окунулся в наслаждение.
Теперь ласки были взаимны, поцелуи ответны. Павел тоже не новичок, тоже кое-что умел. И на этот раз он Олега не оставит без удовлетворения.
Олег. Олег! Нежное хрупкое чудо. Как горело его тело в крепких объятиях. Как изгибалось, отдавая себя! Как вздрагивало, вторя импульсам сбивающегося с темпа возбуждения. Сейчас Павел не торопился, растягивал удовольствие обладания таким вот чудом по имени Олег, наслаждался им, вдыхал его запах, смаковал его вкус.
И зачем Павел раньше не уступил этому соблазнительному греху? Всё выстраивал заборы из морали, скрывался в серой тени робости. Вот в чём истинная дурость. Уже давно бы любовался этим стройным гибким телом и свободно бы им владел. Беспрестанно срывал бы поцелуи с этих мягких губ, уплывал в глубины этих бездонных голубых глаз. Как красив Олег! Красив и притягателен. Он словно примагничивал душу, сердце, желания... всё естество. А взамен посылал счастье.
Павел знал, что это глупо, но ему хотелось улыбаться. Расслабленный и довольный он лежал на спине, смотрел в тёмный потолок и улыбался своей тихой скромной радости. Рядом, положив голову ему на плечо, лежал Олег. Как же хорошо! Как хорошо!
- Олег, ты спишь?
- Нет.
- И мне спать не хочется. Сон совсем улетучился.
"Ещё бы, после такого взрыва эмоций", - сдерживая зевоту, мысленно прокомментировал Олег.
Парень тоже расслабился и был бы не против заснуть. Однако его опыт подсказывал, что на мужчину скоро обязательно накатит вторая волна желания. И её необходимо принять, ответить, иначе страдающий хронической скромностью Павел, решит, что оказался плох, и вновь замкнётся в себе. Да впрочем, Олег и сам был не прочь повторить тур. Не сказать, что Павел был искушён в постельных играх, но и полным профаном его тоже не назовёшь.
- Почему у тебя нет любовника? - завязал Олег разговор, дабы не заснуть.
Улыбка медленно сползла с губ Павла. Ещё бы вчера он сказал, что-то вроде того, мол: "Тебе не обязательно знать." Но теперь Олег перестал быть чужим человеком, да и душа всецело ему доверяла.
