Я вздыхаю. Единственный раз мне захотелось поговорить, а Майло хочет, чтобы я только слушал. Раньше меня это устраивало. Но теперь я столького не понимаю.

Только слушать теперь стало мало.

Глава 14

Тоньше бумаги

После Майло я возвращаюсь к себе и засыпаю. От усталости я чувствую уныние и слабость, но стоит мне закрыть глаза и зарыться в теплые покрывала, как я становлюсь ничем иным, кроме как спящим телом.

Мне снится Дашиэль. Во сне он разговаривает с Мики на автобусной остановке. Микиного лица мне не видно, но я знаю, что это он, потому что мое сердце начинает биться быстрее, а внутри разливается жар. Я словно шарик, в который заливают горячую воду. Мне хочется одного: перенестись к ним на остановку, но я далеко. Кричу им, кричу, но они не слышат меня. Это не кошмар, однако, проснувшись, я чувствую в горле боль, словно и правда кричал.

В моей норе темнота. Я включаю фонарик и разогреваю на плитке полбанки готового супа. Вторую половину я потом вынесу и оставлю у стенки рядом с местом, где вчера видел лис.

Не знаю, понравится ли лисам неестественно оранжевый суп с кусочками неопознаваемых овощей. Сам я, если достаточно оголодать, готов съесть почти все, что угодно.

***

Когда я возвращаюсь в город, еще стоит ранний вечер. В одном подвальчике в Чайнатауне есть полулегальный магазин сотовой связи. Иногда хозяева дают мне чинить экраны в обмен на вещи или еду, и сегодня я надеюсь найти там что-нибудь подходящее, чтобы починить один из своих сломанных телефонов.

Шагая обратно сквозь чернильную темноту и зная, что ночью я должен быть особенно осторожен, я все равно не могу перестать думать о Мики. Я жалею и о своих словах, и о том, что сбежал. Но больше всего я беспокоюсь о нем. Я беспокоюсь о том, как он, на улицах со всеми теми акулами. Каждый раз, закрывая глаза, я вижу, как он стоит передо мной, зажмурившись и мечтая перенестись далеко-далеко.

Мики нужна защита. Его оболочка тоньше бумаги.

Глава 15

Донна

– Ты не сможешь составить список всех, кто тут есть. Это же невозможно.

Донна заглядывает мне за плечо, и я мигом захлопываю блокнот, но так, чтобы она не увидела обложку с ее глупым заглавием и коряво нарисованными акулами. Лучше, наверное, вообще оторвать ее.

– Вот. – Она вручает мне пластиковый стаканчик с чаем из круглосуточного кафе неподалеку и забирается на стену рядом со мной. Стаканчик такой горячий и полный, что я чуть было не роняю его. – Здесь каждую ночь разные люди. Если человек не появляется на работе, это еще не значит, что он пропал. Ты поэтому гуляешь тут по ночам?

Я пожимаю плечом. Сегодня, отправившись после Чайнатауна в парк, я попался ей на глаза, и она настояла на том, чтобы немного пройтись вместе со мной. Я не стану говорить Донне, чем занимаюсь.

Прежде всего, я не составлял список, а высматривал Мики. Однако, если мы проходили мимо кого-нибудь из ребят, я делал короткую запись. На одной из пустынных улиц я заметил того самого, похожего на Дашиэля, мальчика, которого сняли в первую ночь, но дождаться его акулы не вышло – Донне было жутковато в том месте, и мы быстро ушли.

Потом появился Кукольник, и мы недолго шли за ним по пятам, пока Донна не заметила, что мы идем в том же направлении, что и подозрительный тип перед нами, и не начала говорить вещи вроде: «Разве не будет странно, если он решит, что мы за ним увязались?»

Я даю себе слово сходить потом к складу и получше его осмотреть, а завтра постараться не наткнуться на Донну, чтобы снова проводить Кукольника до конца. В настоящий момент он – моя основная зацепка. Остается только надеяться, что, пока я выслеживаю его, никто больше не пропадет.

Внезапно я вспоминаю, как страшно мне было в дни, когда пропал Дашиэль. Он считался пропавшим недолго. Через тридцать шесть часов после того, как он не вернулся домой, его тело нашли на том пустыре.

– Можно взять на минуту твой сотовый? – спрашиваю я Донну.

Она без вопросов дает мне его.

Не разрешая себе слишком долго раздумывать над тем, что сказать, я пишу Мики. Мне просто нужно удостовериться, что у него все в порядке. Он дорог мне, очень, и я переживаю о нем. Поздно уже пытаться обуздать эти чувства.

Где ты? Это Данни.

Так странно писать на свой собственный номер. Через сердцебиение я отправляю еще смс.

Извини меня.

С минуту я смотрю на экран, но ответа не получаю. На что я рассчитывал? Права чувствовать разочарование у меня нет – я же тогда убежал, а не он.

Я возвращаю ей телефон.

– Ты в порядке? – Она хмурит брови.

Я киваю.

– Пойду домой.

– Хорошо.

– Проводить тебя? – спрашиваю ее.

– Нет, здесь недалеко.

Я чувствую себя на тысячу лет.

– Найди меня завтра, ладно? – добавляет она.

Я киваю, но знаю, что искать ее я не стану.

Глава 16

Починка

На следующий день мне с грехом пополам удается починить один из своих сломанных сотовых с помощью выменянных вчера ночью деталей. На это у меня уходит все утро. Я уже готов запульнуть дурацкой штуковиной в стену, как вдруг он включается, минуту ловит сигнал, а потом выключается. Так он ведет себя и потом: минуту работает, минуту нет.

Я выпрыгиваю из своих покрывал и нагишом исполняю в своей норе полубезумный победный танец. Целая минута времени! Это значит, что у меня есть шанс поколдовать с замком на двери Кукольникова склада. Я пока точно не знаю, как именно – сначала надо проверить пару вещей, – но у меня есть кое-какая идея.

Когда мне было пятнадцать, я недолго жил в учреждении для детей, которым нигде больше не было места. Там был один мальчик, Дэвид, который был помешан на разблокировке в буквальном смысле всего. Все началось с физических вещей вроде дверных замков, который он разбирал, чтобы посмотреть, как они устроены, отчего сотрудники того заведения сходили с ума. Потом он каким-то образом выяснил, что то же самое можно делать с компьютерами.

Это благодаря Дэвиду я умею чинить то, что чиню. Мы не дружили, но я не смеялся над ним и не пытался разговорить, и, думаю, он это оценил. Мы оба хотели быть в одиночестве.

Дэвиду нравились телефоны, потому что для него они были как мини-компьютеры. Специально он ничему меня не учил, но разрешал повторять за ним, и иногда, когда я делал что-то неправильно, брал вещь у меня из рук и делал, как надо. Он никогда не разговаривал. Думаю, говорить он умел – просто ему не хотелось.

Банка супа, которую я поставил снаружи, остается нетронутой. Наверное, лисы забрели в бассейн случайно.

***

В полночь, когда начинает лить дождь, меня замечает Донна. Я стою на окраине парка. Если Кукольник выйдет от склада, то появится где-то здесь. Это самая прямая дорога.

Донна подбегает ко мне с черным полиэтиленовым пакетом над головой.

– Кто такой Мики? – с ходу спрашивает она – брови приподняты, вид такой, словно она очень старается не улыбнуться.

Я хмурюсь. Почему она задала мне этот вопрос?

У нее стучат зубы. Надеюсь, она шла домой… Вытащив телефон, Донна показывает мне четыре сообщения.

Мое лицо растягивается от счастья. Я даже не пытаюсь скрыть свою беспомощную, головокружительную улыбку, когда беру у нее телефон и начинаю пролистывать сообщения.

Не извиняйся, пожалуйста. Мики :)

Где ты?

Я так рад, что ты написал. Теперь у меня есть твой номер.

Разыщи меня.

– Он звонил, но я не стала брать трубку. Подумала, странно будет с учетом того, что я понятия не имею, кто он и что у вас с ним.

Я поднимаю взгляд. Донна улыбается так, словно знает нечто неизвестное мне.