«После этого добей его».

Альтаир со скоростью змеи сделал выпад. Его противник оказался гораздо медлительнее. Человек в маске тупо смотрел, как лезвие меча вонзилось ему в грудь, потом застонал и рухнул на колени. Альтаир выдернул меч, после чего занялся новой жертвой.

«Выбери одного из противников…»

Новая жертва вела себя совсем не как убийца: в глазах ясно читался страх, а меч подрагивал. Он что-то выкрикнул на незнакомом наречии, потом отчаянно ринулся вперед, рассчитывая на успех натиска. Альтаир спокойно отошел в сторону и полоснул его по животу, откуда стали вываливаться кишки. Талал, остававшийся наверху, убеждал своих людей продолжать атаку. Альтаир к тому времени уже расправился с четырьмя. Двое оставшихся бросились на него одновременно. Теперь это были просто испуганные люди, понимавшие, что вот-вот ассасин убьет и их.

Альтаир расправился с пятым. У того из рассеченного горла фонтаном хлестала кровь. Последний бросился бежать, надеясь скрыться на галерее. Альтаир убрал меч и метнул в беглеца пару ножей. Те быстро догнали убегавшего, вонзившись ему в спину. Он тихонько вскрикнул и кубарем покатился с лестницы.

Сверху послышался топот ног – по-видимому, Талал тоже решил спасаться бегством. Альтаир торопливо подобрал ножи и поднялся по лестнице. Талал в это время уже вылезал на крышу.

Ассасин не отставал. На крышу вел небольшой люк. Высунув голову, Альтаир успел вовремя пригнуться, и стрела со звоном вонзилась в деревянную стенку люка. Стрелок, расположившийся на дальнем конце крыши, уже вкладывал вторую стрелу. Альтаир выпрыгнул из люка, покатился по крыше и молниеносно метнул оба ножа, еще мокрые от крови предыдущей жертвы.

Лучник с криком упал. Один нож застрял у него в шее, второй – в груди. Талал пересек мостик между двумя строениями, затем спрыгнул на помост, с помоста – на улицу. Остановившись на мгновение, Талал обернулся, увидел, что Альтаир не отстает, и бросился бежать дальше.

Альтаир бегал быстрее Талала. К тому же ему не требовалось постоянно оглядываться назад и проверять, не отстала ли погоня. Работорговец же часто оборачивался и из-за этого периодически налетал на прохожих. Женщины визжали и обвиняли его во всех смертных грехах, а мужчины с руганью отпихивали.

Расстояние между Талалом и Альтаиром неумолимо сокращалось.

– Лучше убегай, пока еще есть возможность, – в очередной раз обернувшись, крикнул Альтаиру запыхавшийся Талал, и ассасин различил белки его глаз. – Скоро здесь будут мои люди.

Альтаир усмехнулся и продолжил преследование.

– Прекрати погоню, и я сохраню тебе жизнь, – проверещал Талал.

Ассасин молча бежал за работорговцем. Он легко обегал прохожих, лавируя между товарами лавочников, которые Талал намеренно сбрасывал с прилавков, чтобы замедлить противника. Исход погони был ясен им обоим.

Талал снова обернулся. Увидев, что расстояние между ними стало еще меньше, он громко и хрипло крикнул Альтаиру:

– Остановись и послушай меня! Мы с тобой вполне можем договориться.

Альтаир молчал. Лишь наблюдал за своей целью. Работорговец несся прямо на женщину, несшую кувшины. Ни женщина, ни Талал не видели, куда идут.

– Я ведь тебе ничего не сделал, – кричал Талал, вероятно забыв, как совсем недавно послал шестерых своих людей на расправу с Альтаиром. – Почему ты так упорно меня пре…

И в этот самый момент он налетел на женщину с кувшинами. Талал упал, увлекая за собой и женщину, чьи кувшины, конечно же, разбились вдребезги.

Работорговец попытался встать на ноги, но Альтаир его опередил. Лезвие скрытого клинка поразило третью цель Аль-Муалима. Альтаир присел на корточки возле своей жертвы. У Талала изо рта и носа лилась кровь. Хозяйка разбитых кувшинов тоже поднялась. Ее лицо было красным от негодования. Женщина уже собиралась наброситься на Талала, но… увидев Альтаира с окровавленным лезвием, раздумала и с воплями бросилась прочь. Остальные прохожие тоже обходили странную парочку стороной, чуя опасность. В Иерусалиме, где постоянно кого-то убивали, жители предпочитали отвести глаза и пройти мимо, чтобы не искушать судьбу.

– Теперь тебе некуда бежать, – сказал Альтаир, наклоняясь к Талалу. – Расскажи, что ты задумал.

– Моя роль сыграна, ассасин, – ответил ему Талал. – Братство не настолько слабо, чтобы моя гибель остановила всю работу.

Альтаир сразу же вспомнил Тамира. И тот, умирая, говорил о каких-то братьях.

– Что за братство? – потребовал Альтаир.

Талал сумел выдавить из себя улыбку:

– Аль-Муалим – не единственный, кто имеет виды на Святую землю. Это все, что ты от меня узнаешь.

– Тогда вы обречены. Молись своему богу.

– Бога нет, ассасин, – слабо рассмеялся Талал. – А если и был когда-то, он давно нас бросил. Бросил мужчин и женщин, которых я принял в свои руки.

– Как это понимать?

– Нищие. Шлюхи. Наркоманы. Прокаженные. Хорошие бы из них вышли рабы? Никто из них не справится даже с самой простой работой. Нет… Я взял их не ради продажи, а ради спасения. Но ты всех нас убил, и только потому, что тебе так велели.

– Нет, – возразил Альтаир, чувствуя замешательство. – Ты наживаешься на войне. На чужих жизнях, пусть и ни на что не годных.

– Твое невежество заставляет тебя так думать. Твой разум взят в прочные тиски. Говорят, вы в этом мастера. Разве ты не видишь иронию во всем этом?

Альтаир молча смотрел на умирающего. Он снова ощущал смятение в душе, как было и с умирающим де Наплузом. Слова, произнесенные Талалом, угрожали разрушить все, что Альтаир знал о своей цели… или хотя бы думал, что знает.

– Похоже, пока нет. – Видя явное замешательство Альтаира, Талал потратил последние силы на еще одну улыбку. – Но ты увидишь.

С этими словами он умер.

– Я сожалею, – пробормотал Альтаир, наклоняясь, чтобы закрыть покойнику глаза.

Обмакнув перо в кровь Талала, он быстро встал и скрылся в толпе. Песок жадно впитывал кровь работорговца, становясь ярко-красным.

Во время своих поездок Альтаир старался устраиваться на ночлег возле колодцев, редких ручьев и источников. Там, где была вода, была и зелень. Альтаир располагался под пальмой и пускал лошадь свободно пастись на зеленой травке. Зачастую это было единственным зеленым островком среди песков и выжженной земли, а потому он не опасался, что лошадь убежит.

В этот вечер Альтаир устроил привал возле источника, заботливо обнесенного стенами и имевшего крышу, чтобы пустыня не засыпала это драгоценное место. Он лег в тени пальм, слушая негромкое журчание по другую сторону стены, сложенной из грубо отесанного камня. Он вспоминал умирающего Талала. Незаметно мысли перенеслись к другим, более ранним смертям из его прошлого.

Впервые он столкнулся со смертью еще мальчишкой, во время осады 1191 года. В том сражении погибло много славных ассасинов, в том числе и его отец. Хотя он и не был свидетелем этой смерти. Альтаир лишь слышал, как со свистом опустился меч, а вслед за этим раздался какой-то глухой стук. Он тогда бросился к дверце в воротах, чтобы присоединиться к отцу, когда кто-то схватил его за плечи.

Он стал вырываться и кричать:

– Пустите меня! Пустите же!

– Нет, дитя.

Альтаир поднял голову и увидел Ахмада – шпиона ассасинов, чью жизнь Умар обменял на свою собственную. Альтаир смотрел на Ахмада, и его глаза пылали от ненависти. Мальчишка не замечал, что ассасин весь избит и едва стоит на ногах, а душа его сгорает от стыда. Ведь он не выдержал пыток сарацинов. Альтаир думал лишь о том, что за этого человека отец сдался врагам и…

– Это твоя вина! – пронзительно закричал он, стараясь вырваться из рук Ахмада.

Тот стоял, опустив голову, принимая слова мальчишки, словно град ударов.

– Это ты виноват, – зло повторил Альтаир.

Он сел на жесткую траву и обхватил голову руками, закрыв уши. Ему хотелось, чтобы окружающий мир исчез. Избитый, изможденный Ахмад отошел на несколько шагов и тоже опустился на траву.