- При всем уважении, сэр, я возражаю, - сказал Хаузер. - Я требую, чтобы Маклэнехэн предстал перед трибуналом.

- Возражение отклонено, - сказал Гофф. - Генерал Маклэнехэн?

- Сэр, прежде, чем ответить на эти обвинения, я хотел бы предоставить вас и генералу Хаузеру последний отчет по ситуации по противовоздушной обороне...

- Нет никакой "ситуации по противовоздушной обороне", Маклэнехэн! - Рявкнул Хаузер.

Патрик поднес в поле зрения камеры папку с грифом "Секретно".

- Разрешите, сэр?

Гофф кивнул:

- Только скорее, генерал.

- Сэр, я смоделировал сценарий при помощи системы "Каталог средств нападения" с использованием новейших данных разведки и полученной информации о развертывании российских стратегических сил в Сибири, - сказал Патрик.

- И каковы выводы?

- Возможен успешный удар российской бомбардировочной авиации по Соединенным Штатам Америки, - ответил Маклэнехэн.

- Успокойтесь, Маклэнехэн, - закричал Хаузер..

- Это точно следует из последних докладов, - продолжил Патрик. - Для большей консервативности оценки я ускорил сроки нашей реакции на пятьдесят процентов и сократил российские силы на пятьдесят процентов. Результат остался тем же: Соединенные Штаты могут быть успешно атакованы российской стратегической авиацией, и около половины наших ядерных сил, в особенности ракет наземного базирования и бомбардировщиков будут уничтожены.

- Это нонсенс! - Заявил Хаузер.

- Сэр, мои данные достоверны и я заключаю, что это не только возможно, но и неизбежно, - ответил Маклэнехэн. - Русские модифицировали свои бомбардировщики для межконтинентальных операций, изменили расположение ударных и вспомогательных сил и подготовили нечто, напоминающее скоординированную атаку с использование самолетов дальней авиации. Я полагаю, их цель состоит в уничтожении значительной части наших наземных сил ядерного сдерживания. Этот удар может быть нанесен в любой момент. Наша единственная надежда на выживание заключается в том, чтобы как можно быстрее поднять в воздух вооруженные перехватчики и самолеты воздушной разведки, и держать их в воздухе до тех пор, пока намерения русских не будут точно определены.

- Маклэнехэн, вы забываетесь!

- Успокойтесь, генерал Хаузер, - сказал Роберт Гофф. - Генерал Маклэнехэн, пускай мое мнение о вас таково, что я не стал бы его прилюдно озвучивать, и тем не менее полагаю, ваш прошлый опыт дает вам право быть услышанным. Я знаю, что вы порой переступаете полномочия, но я верю, что вы делаете это из благих намерений - так, как сами их понимаете. Я не вижу причин бить тревогу на основании гадания на компьютерных картах Таро, но готов проявить должную осмотрительность и проявить к вам большее доверие, чем вы заслужили своими поступками.

- Я хотел бы немедленно передать вас этот доклад. Я хотел бы, чтобы вы его рассмотрели и высказали свои соображения.

- Сэр, я не думаю, что сейчас время для...

- Плохо, генерал, - запальчиво сказал Гофф. - Вот прямой результат вашего отношения. Вы отдалились ото всех настолько, что никто вам не доверяет. Вы создали такую ситуацию, Патрик, а не я, не генерал Хаузер, не генерал Самсон и не президент.

- Генерал Хаузер, я хочу, чтобы доклад Маклэнехэна был немедленно рассмотрен и передан мне. Я уже знаю, как вы относитесь к Маклэнехэну, так что оформите все письменно и передайте по цепочке в мой кабинет. Никакой самодеятельности. Это понятно?

- Так точно, сэр.

- Это лучшее, что я могу сделать для вас, Патрик, - сказал Гофф. - Так что я надеюсь, что ваш доклад будет достаточно убедительным, потому что я не думаю, что вы сможете быть рядом, чтобы спорить и доказывать. Против вас выдвинуто обвинение. Ввиду вашего звания и выдающихся заслуг перед страной и ВВС, я предлагаю вам добровольный уход в отставку, чтобы избежать трибунала и каких-либо проблем для вашей семьи. Ваше слово?

- Я отказываюсь, сэр, - ответил Патрик. Хаузер казался потрясенным но затем расплылся в довольной улыбке. - Я прошу разрешения повидаться с семьей, так как они находятся в Сакраменто, а не в гарнизоне в Сан-Антонио.

- Генерал Хаузер?

- Возражений не имею, сэр, - ответил Хаузер.

- Очень хорошо, - сказал Гофф. - Генерал Маклэнехэн, вы освобождаетесь от службы. Обвинения, выдвинутые против вас генералом Хаузером не снимаются, однако вы сохраняете все привилегии своего звания и можете свободно перемещаться по территории Соединенных Штатов по своему усмотрению. Вы обязаны явиться на слушания или разбирательство по указанию председателя военного трибунала. На этом все.

Совещание закончилось. Хаузер встал, а затем взял в руки доклад Патрика.

- Почитаю, а потом передам генералу Самсону, когда будем лететь на базу Оффатт на встречу с командованием СТРАТКОМ, боевого командования ВВС и НОРАД, - сказал он. - Пусть это снежок против адского пламени, но я не дам ему и этого. Детский сад, пытаться дискредитировать меня и генерала Самсона, сосредотачивая внимание на себе. Все знают, что это за доклад - бесполезный и бессмысленный кусок дерьма. Бери свой чертов самолет и вали в свое Сакраменто, отдохни немного. Наслаждайся - потому что потом окажешься на зоне раньше, чем осознаешь это. Рад, что ты это понимаешь, Мак. Жаль, что Брэд Эллиот выбил из тебя остатки мозгов. Давай, до свидания, нанолетчик...

* * *

Над морем Бофорта, 725 км к северо-западу от Барроу, Аляска

Вскоре после этого

* * *

Достигли зоны начала противодействия, - объявил штурман ведущего бомбардировщика Ту-95 "Медведь".

- Понял, - ответил оператор средств радиоэлектронной борьбы. - Постановщики помех готовы. На всех частотах чисто. Вход в зону действия радаров Северной системы предупреждения через двадцать минут, - добавил оператор РЭБ.

Йозеф Леборов, командир экипажа, покачал головой и удивленно посмотрел на часы и план полета, чтобы удостовериться, что сказанное было верным. Казалось, что оператор РЭБ дал первый доклад всего несколько минут назад.

- Подтверждаю, - ответил он. - Экипаж, начать проверку. Начать подготовку к прорыву ПВО. - Он сделал последний глоток и спрятал фляжку в летную сумку, чертовски надеясь, что ему еще придется глотнуть из нее. Он раскрыл контрольный список на странице "Начало противодействия" и сказал:

- Юрий, начать проверку.

Контрольный список был внушителен. Он указывал отключить все внешние огни, транспондеры и любые другие автоматические радиопередатчики, используемые, например, для контроля положения в строю и при дозаправке в воздухе, убедиться, что все радиостанции были установлены на прием, чтобы никто не мог случайно выдать сигнал, понизить освещение в кабине и снизить давление, чтобы повреждение фюзеляжа не привело к взрывной декомпрессии. Даже самые маленькие и слабые источники света в кабине в чернильно-черном ночном небе казались прожекторами, поэтому он трижды проверил все источники освещения, а затем поставил включатели на предохранитель, чтобы убедиться, что случайно их не включит. Он прогонял процедуры из контрольного списка множество раз на учениях и тренажерах, но в данный момент они наполнились особым, совершенно другого уровня смыслом.

Несколько минут спустя, еще не успев закончить с контрольным списком, он услышал в гарнитуре жужжащий звук, и лоб и затылок мгновенно покрылись холодным потом:

- Облучение, диапазон "Индия-Джульетт"! - Крикнул оператор РЭБ. - Перехватчик F-16 "Фалкон"!

- Контрольный список ухода на предельно малую! - Крикнул Леборов, одновременно опуская нос и потянув на себя ручки управления четырьмя турбовинтовыми двигателями Кузнецова*, чтобы держать скорость ниже предельной. - Второй, уведомить группу, начать маневры уклонения и начать прорыв по индивидуальным маршрутам. - Чтобы гарантировать прорыв максимального числа самолетов через вражескую оборону, четыре группы по шесть самолетов распадались и начинали двигаться по одному разными маршрутами - курсы некоторых отличались на один-два градуса, а высоты примерно на сто метров. Голос Бодорева, когда он сообщил по рации о приближении вражеских истребителей, стал высоким, словно женский.