К Августе Лонгботтом мы пошли вдвоём с Настей. Я написала вежливое письмо с просьбой о встрече и отправила совой. Мне пришёл положительный ответ и ровно в четыре часа пополудни мы с Настей прошли камином в дом семьи Лонгботтом. Торжественный домовик отвёл нас в сад, где в беседке расположилась невысокая пожилая волшебница. Она понравилась мне с первого взгляда. Правильные черты лица, упрямая складка в середине лба и нахмуренные брови сказали мне, что ничего хорошего от встречи леди Лонгботтом не ждала. На ней была странная шляпа с чучелом какой-то птицы и чёрная простая мантия. К сожалению, она выглядела уставшей и раздражённой. Несмотря на это, она ни на йоту не отошла от этикета, нам был предложен чай и пирожные. Мы вели светскую беседу о погоде. Внезапно из кустов выбежал маленький ребёнок, он подбежал к Августе, жалуясь, что обжёг ручки крапивой. Старая волшебница совершенно преобразилась: она нежно заворковала что-то малышу, посадила его на коленки и подула на маленькие ладошки. Домовик принёс какую-то мазь, ручки были немедленно натёрты приятно пахнущей субстанцией, и Невилл принялся радостно уплетать пирожок, удобно устроившись на бабушкиных коленках. Разговор перешёл на детей, я рассказала, что Драко недавно вернулся из Франции и привёз смешную игру. Августа разрешила мне продемонстрировать, я с удовольствием рассказала стишок о сороке, варившей кашку, и слегка пощекотала смеющегося мальчишку. Крапива была забыта, атмосфера за столом разрядилась. Мы аккуратно перешли к главному и озвучили цель своего прихода. Августа сначала не поверила. Когда мы ей объяснили, что дело находится под контролем лорда Гринграсса, она извинилась и куда-то ушла. Невилл остался с нами и няней в беседке. Это был хороший знак, значит, она не опасалась, что мы можем навредить малышу. Я стала играть с Невиллом, присоединилась Настя, и вскоре мы активно перебрасывались мячиком. Малыш хохотал и даже подарил Насте цветок с мудрёным названием. Я сплела для Невилла венок из одуванчиков. Он его мгновенно напялил на одно ухо и уморительно раскланялся. Вернулась сияющая леди Лонгботтом и подтвердила, что даёт своё разрешение об использовании экспериментального зелья. Она вздохнула и признала, что возвращение хотя бы одного из детей она воспримет, как манну небесную. Малыша увели, зато пришёл нотариус и письменно заверил разрешение Августы. Мы вернулись в мэнор с драгоценной бумагой в руках.
Дома я подхватила Драко на руки и прижала к себе. Он уже совершенно освоился, часто сидел у меня на руках и активно качал права. Люциус принёс сыну подарок, уже месяц в доме жил весёлый щенок крупа. Драко назвал его Другом. Люциус получил лицензию в Отделе регулирования магических популяций и контроля за ними, и теперь я каждый день удивлялась способности маленькой собаки есть буквально всё. Он даже пытался съесть покрышки с моего автомобиля, маленькое прожорливое чудовище. Недавно он притащил дохлого садового гнома, где только нашёл, не представляю. Друг радостно скакал вокруг меня, виляя хвостом, как пропеллером, при этом гавкая громко и заливисто. Я подумала об одиноком малыше в большом доме и поспешила к мужу. Он читал газету, сидя на скамейке. Я озвучила свою просьбу, получила согласие, и через день Августа Лонгботтом приняла живую посылку с подробной инструкцией по применению и лицензией на содержание. Она прислала мне искреннее благодарственное письмо, а у Невилла появился весёлый друг - щенок крупа. Я была рада, что сделала что-то хорошее для этого ребёнка. Надо будет подарить ему симпатичную сову на одиннадцатый день рождения. Нечего ему мучиться с пупырчатой жабой. Я твёрдо решила подружить сына с подходящими ребятами ещё до школы.
Через неделю намечался торжественный акт – испытание зелья «Антидота» к Круциатусу. Ну, якобы. Для широкой общественности пришлось назвать его так. Хотя Снейп закусил удила и заявил, что теперь ему придётся изобрести именно такое зелье. Он вовсю экспериментировал на крысах. К моему ужасу, оказалось, что Артур Уизли принёс лично десятка два крыс, Снейп уже разделал их «на благо науки». Думаю, Петтигрю не повезло…
Глава 16. Поворотная
На душе у меня было тоскливо. Папик умотал по делам, Люциус активно занялся политикой, а ещё у нас сдох один из павлинов. Мне было безумно жалко красивую, хоть и крикливую птицу. Два оставшихся самца грустно скорбели по другу, выводя прощание своими хриплыми наждачными голосами. Третий день лил дождь, косые струи растворяли пейзаж и колотили по окнам методично и зло. Казалось, что всё в мире переходит в полужидкое состояние. У чая был вкус дождя, у супа был вкус дождя, даже у виски ощущался привкус проклятого дождя. Попрятались птицы, не слышно было их весёлого щебетания по утрам, меня будил хмурый дождь, стучащий по крыше. Добавлял мрачности ветер: он завывал в трубах, срывал зонты и заставлял ветки клониться и глухо стонать. В завываниях ветра слышалось тоскливое: «Никогда, никогда». Низкое свинцовое небо давило, казалось, что солнце пропало навечно. На чердаке от ветра выбило старую, потрескавшуюся раму. Пришлось временно забить окно досками. Ветер мстительно загонял холодные потоки в помещение, мне пришлось помогать держать ставни, пока слуга Ян заколачивал гвозди. У меня возникло ощущение, что гвозди заколачиваются в крышку моего гроба. Я вздрогнула, еле дождалась окончания работы и сбежала к себе в гардеробную. Меня ничего не радовало. Пробежал весёлый Драко с собакой, им дождь помехой не был, они были заняты и хохотали, беззаботно играя. Я обняла сына, но он вывернулся и убежал на кухню за вкусной косточкой для своего щенка. Я ужасно расстроилась и разревелась, подумав, что так и не стала ему родной. Впереди темнота, сырость и холод. Никогда не стать мне счастливой. Это не мой дом. Это не моя страна, это не мой мир. Самозванка, наглая приблуда. Я сидела на кресле и слушала, как барабанит дождь. Даже дождь здесь чужой. Дома дождь пах берёзовыми листьями, мама приносила мне чай с малиной и мы тихо сидели рядом, смотрели в окошко вместе. Ветер раскачивал тюль на распахнутых окнах, гроза громыхала вдали, совсем не страшно. Она обнимала меня, накидывала на меня свою старую вязаную шаль и легонько дула в затылок, улыбаясь: «Не грусти, дочка. У тебя только хорошее впереди».
Внезапно я почувствовала гул снизу, прогремел взрыв. Я бежала со всех ног, крикнув на ходу, чтобы вызвали Люциуса и увели Драко. В подвале стоял дым, я быстро нашла большой зал, откуда доносились неразличимые стоны. К моему бешеному удивлению, в зале было людно. Фигуры в чёрных балахонах преградили мне путь. Господи ты боже мой, это же пожиратели смерти. Несколько человек держались за различные части тела и кряхтели. Северус и Люциус без масок носились между пострадавшими с зельями в руках. Люци приволакивал ногу, но держался бодрячком. Тогда кто там, на фамильном алтаре? Я рвалась и металась, умудрилась попасть коленом в причинное место одному из захватчиков, второй отпустил меня сам. На алтаре лежали двое: Абраксас и незнакомый темноволосый мужчина. За ними кучкой валялись знакомые вещи: медальон, чаша, диадема и дневник. Кольцо нашлось неподалёку, оно случайно откатилось. Я завыла, опускаясь на колени. Папик поднял Лорда. Он собрал все крестражи и провёл какой-то ритуал с помощью остальных пожирателей смерти. И что? Неужели Абраша погиб? Плевать мне на Тома Реддла, но отец… Я пыталась подползти поближе, чтобы убедиться, но сил не было, я подтягивалась на руках и упрямо стремилась к камню.
- Не надо, малышка. Мы не можем до них добраться. Там какой-то защитный полог, никого не пускает…
