От доброты этих чудесных людей мне стало чуточку легче. Я переоделась в рабочий балахон и занялась работой.
Вечером я разбирала покупки и складывала вещи в саквояж. Сова напилась молока из кошкиного блюдечка и уснула на шкафу. Бусинка брезгливо вытребовала себе новую посуду. Пока успокаивала кошку, то вспомнила, почему назвала сову необычным именем. Она напомнила мне одну клиентку из прошлой жизни. У той были точно такие же круглые желтые глаза. Та баба нервно мигала и объясняла мне, какую картину хочет. Она постоянно повторяла, что только такой рисунок украсит ее двухкомнатную квартиру. Она повторяла: «Двушка, моя двушка». Точно, похожа на мою сову. Так часто бывает. Например, актер Тим Рот безумно похож на филина.
Я аккуратно обернула все учебники желтоватой бумагой и подписала. Все, я готова к школе, можно больше не отвлекаться.
Утром я отправила Снейпу сову с двумя книгами, темой для эссе и парой пергаментов. В ответ я получила клочок бумажки с лаконичным ответом: «Договорились. Три галеона. Извини, но оплата вперед». Я молча уложила в кошелек требуемую сумму и принялась униженно уговаривать Двушку еще раз слетать к Северусу. Сова совсем не устала, но была обязана поставить меня на место. Она возмущенно клекотала и изображала умирающую, потом клюнула меня, целилась в щеку, но попала в выставленную ладонь, напоролась взглядом на облизывающуюся Бусинку и успокоилась. Еще немного поворчав для приличия, Двушка улетела в Паучий Тупик. Цена за эссе была завышенной, конечно. Но я могла ее себе позволить. К тому же, мое время реально стоило дороже. Лучше обновлю еще один портрет, чем буду разбираться в неаппетитных ингредиентах. Еще мне позарез нужно было познакомиться со Снейпом, так что я потратила время не зря.
Глава 5
Теперь ритм у меня был просто бешеный. Я вставала на рассвете, умывалась и бежала в мастерскую. Там я работала до полудня. Где-то с двенадцати до трех солнце было слишком ярким, тени — слишком глубокими, работать с портретами было трудно. Поэтому я занималась ЗОТИ или чарами. Теоретическую часть я прослушивала во время работы, а практику отрабатывала днем. Примерно в три я быстро обедала и снова занималась реставрацией до позднего вечера. Потом я падала в постель и сразу же засыпала. Бусинка все дни проводила со мной, дедушку я видела только в обед. Он качал головой, но помалкивал. Один раз он спросил, зачем я себя загоняю, но я отмахнулась, сказав, что работа мне в радость. Так продолжалось до тридцатого августа. Я намертво вызубрила красивую тройку боевых заклинаний и множество наиболее часто применяемых чар. Особенно мне нравилось заклинание маникюра и хитрые чары гламура, по секрету переданные мне Гортензией. Она сама его придумала и никому не передала, потому что у нее были только сыновья, а невесток она терпеть не могла. Так что мне повезло. Рваное движение палочкой и слово «viriditatem» обеспечивали хозяйке свежий отдохнувший вид на три часа. В одиннадцать часов вечера тридцатого августа я закончила работу над последним портретом. Леди Гортензия и два Малфоя устроили мне овацию. Они отказались уезжать, пока я дома. Остальные портреты появлялись и исчезали, но мои друзья все время находились рядом. Я шутливо раскланялась, Бусинка приветственно мяукнула и Эндрю открыл шампанское. Шампанское пили все, даже Двушке и Бусинке досталось немножко. Дед налил им в блюдца, кошечка чихала и морщилась, но сделала вид, что лакает. Сова не сомневалась, выжрала все и уснула на столе. Мне подарили прыткопишущее перо и жемчужное колье. Перо было от леди Гортензии, колье — от Малфоев. В футляре нашлась записка. Абраксас Малфой уведомлял о своем почтении и уведомлял, что колье куплено специально для меня по требованию предков, Филиуса Малфоя и Януса Малфоя. Когда разбирала подарки, то расплакалась и благодарила. От меня отмахнулись, меня простили, мне улыбнулись. Мне приказали непременно писать письма, домовики будут читать мои послания, и писать ответ под диктовку адресатов. Леди Гортензия смеялась, что это будет похоже на переписку с неграмотной тетушкой из провинции. Я проводила домовиков, они унесли портреты друзей. Я задернула шторы, убрала в мастерской, выключила свет и тихонько прикрыла дверь за собой. На душе было легко. Я справилась, заработав за одно лето для семьи больше, чем за три предыдущих года.
Тридцать первого августа я спала до одиннадцати, небывалая роскошь. В двенадцать я сходила в парикмахерскую и придала волосам форму, обрезала секущиеся кончики. Теперь шевелюра меня радовала. Потом я лениво перебрала свои пожитки. Нашлась симпатичная холщовая сумка для занятий, на нее были наложены чары расширения пространства. Я украсила сумочку разноцветными бусинами, найденными в шкатулке в недрах швейной машинки. Я была полностью готова к путешествию. В последний момент вспомнила, что у меня нет переноски для Бусинки, но Гампа нашла мне отличную крепкую корзину где-то в кладовой. Я сшила нарядную новую наволочку для подушки, кошечка с удовольствием обнюхивала свое новое жилье.
На вокзал мы попали вовремя, снова воспользовались общественным камином, так что через стену проходить не пришлось. Я заняла купе подальше от головы поезда, дед занес багаж палочкой, мы расцеловались и он ушел. Я еду в Хогвартс, ну надо же! Рядом с платформой, битком набитой людьми, стоял алый паровоз. Табличка гласила: «Хогвартс-Экспресс, 11–00». В пустоте висела изящная чугунная арка с надписью сверху: «Платформа Девять и Три четверти».
Над головами оживлённо беседующих людей клубился пар, а под ногами у них туда-сюда сновали разномастные кошки. Совы недовольно ухали, заглушая болтовню и стук колёс тяжёлых чемоданов.
Мне было интересно угадывать, кто есть кто, но после фиаско с Малфоем я не доверяла своей интуиции. Хотя Лили Эванс узнала сразу. Видимо, из-за стойкой внутренней неприязни.
Первые вагоны были уже забиты школьниками, — кто-то, высунувшись из окна, болтал с родными, кто-то сражался за свободные места. На перроне было людно. Я высматривала Эвана, но случайно заметила Северуса, он покорно тащил два сундука. Рыжая девушка радостно махала руками и приветствовала знакомых направо и налево. Снейп спокойно шел позади, ни на что не отвлекаясь. Носатенький мальчишка с трудом управлялся с двумя громоздкими сундуками. Я встала, привлекая его внимание, он кивнул и пошел ко мне. Нам нужно было обсудить эссе, так что мы заранее договорились, что пообщаемся в поезде. Я кинула на его поклажу чары облегчения веса, Северус заметил, но промолчал.
Бусинка дремала в своей корзине, Двушка кемарила на верхней полке, а Снейп устраивал багаж. Внезапно я увидела на перроне Эвана. Он шел с отцом, очень похожим на него пожилым человеком и почтительно его слушал. Стильная черная мантия с эмблемой Слизерина ему очень шла. Я отвлеклась на разговор со Снейпом и потеряла Эвана из виду. Северус полез в сумку за эссе и принялся рассказывать мне структуру работы. Объяснял он отлично, ничего не могу сказать. Я быстро втянулась и задавала множество вопросов. Снейп терпеливо объяснял. Забегала Эванс, даже не поздоровалась со мной и умчалась «к девчонкам». Северус проводил ее тоскливым взглядом и продолжил нашу беседу.
Я поинтересовалась, якобы не зная:
— Это твоя родственница?
