— Переместись!

Из палочки вырвались золотые искры и окутали банку. По наитию, я схватила кисточку, окунула ее прямо в виски и начала наполнять нарисованный стакан. Стакан заполнился, а банка опустела.

Лорд Филиус принюхался:

— Пахнет виски, но я не уверен. Эх, была — не была!

С этими словами он глотнул и ошарашенно выпучил глаза. Мы с нарисованной леди смотрели на него, затаив дыхание. Он беспомощно хватал ртом воздух, на глазах у него выступили слезы. Он сдавленно произнес:

— Я и забыл, какая эта забористая штука, неразбавленный виски.

Леди захлопала в ладоши:

— Мисс, продолжайте! Я тоже хочу попробовать!

      Я кивнула и принялась рисовать стакан для милой дамы. Времени ушло гораздо больше, потому что стакан я рисовала довольно медленно. Фокус с палочкой и виски получился на раз. Дама пила виски медленно, смакуя мелкие глоточки.

Я была довольна и весела. Лорд Филиус произнес заплетающимся голосом:

— Девочка, это золотая жила. Уверяю, портретам не хочется есть и пить, вообще мало чего хочется. Но за удовольствие вновь ощутить вкус виски на своем языке портреты заставят потомков раскошелиться. К тому же, тратится реальный напиток, а это стоит денег.

Я вспомнила свой скромный загробный опыт и признала, что он прав. Ощутить что-то забытое и приятное дорогого стоит.

      Я решила порадовать своих довольных клиентов и «нарисовала» им остатки виски, честно разделив содержимое пополам. Палочка послушно выдала золотистые искорки, а стаканы наполнились бодрящим напитком. Портреты решили растянуть удовольствие, а я попрощалась с ними до утра. Кошка первой выпрыгнула за дверь, но решила, что ступеньки слишком круты для ее маленьких лапок. Поэтому она требовательно подняла голову и попросилась на ручки. Я чмокнула ее в черный мокрый носик и прижала к сердцу.

— Без тебя я бы не отважилась, — нежно прошептала я подруге.

— Мяу, — согласилась Бусинка.

      Мы спустились на кухню. Кошечка получила блюдечко со сметаной, а меня отправили мыть руки. Ужинала я в одиночестве, Эндрю устал от переживаний и улегся спать пораньше. Было еще довольно рано, восемь часов вечера. Настроение у меня было замечательное, я совершенно не устала, поэтому решила сшить себе рабочий балахон. На чердаке был громоздкий и тяжелый фартук, но мне хотелось чего-то более удобного. Я забрала ручную швейную машинку из комнаты дедушки и удобно расположилась в столовой. Гампа принесла мне три рулона сине-зеленой легкой хлопковой ткани, стопку журналов, перевязанных бечевкой и большую корзинку с нитками, ножницами и иголками. Тонкая бумага для выкроек тоже нашлась, она лежала между старыми журналами «Ведьмин досуг». У меня была полная подборка за тридцать второй, тридцать пятый и тридцать шестой годы. Я быстро нашла подходящий фасон. Особенно мне понравилось количество карманов и кармашков на данной модели. По моей просьбе симпатичная ведьма-модель старательно кружилась и демонстрировала наряд со всех ракурсов. Я засучила рукава и погрузилась в мир кройки и шитья.

      Уснула я в полночь, домовушка выгнала меня из комнаты и отправила в спальню. Я пыталась протестовать, но мне ласково улыбнулись и сунули в руки сонную кошечку. Я покорилась судьбе и уснула, обнимая Бусинку.

Глава 3

      Утром мы встретились с Эндрю за завтраком. Аккуратно я выяснила, что денег почти достаточно, чтобы спокойно пережить зиму.       Хорошо бы подзаработать еще немного, тогда хватит на мои наряды для Хогвартса. Неожиданно в разговоре всплыла информация, что я была расстроена из-за ссоры с лучшей подругой, Катариной. Мне нравился какой-то мальчишка-сосед, а Катарина об этом узнала и закрутила с ним роман. Оказалось, что «подружка» выкрала мой дневник, прочитала его, сделала выводы и окрутила парня. Я спросила, знал ли объект моих душевных терзаний, что он мне нравится? Оказалось, что понятия не имел. Пандора страдала молча. Дед очень ругался на мою дружбу с Катариной, уверяя меня, что она никогда не была мне подругой. Он привел в пример случай, как я долго копила на парадное платье, а Катарина выкупила его перед моим носом. Зато я отобрала половину ее победы, смеялся дед, потому что искренне восхищалась, как наряд идет подруге и подарила ей новую шляпку, которую специально украсила в тон платью. Эндрю отметил, что это расстроило Катарину и на школьный бал она вообще не пошла.

      Я приняла к сведению, что у меня есть бывшая «лучшая подруга». Прямо как дома, впрочем, тут я хотя бы не собиралась замуж за изменника.

      Сразу после завтрака я попросила деда подняться со мной в мастерскую и продемонстрировала пораженному зрителю фокус с перемещением еды и питья в картину. Он не верил, требовал доказательств, нюхал кисточки и придирчиво расспрашивал портреты о вкусовых и обонятельных ощущениях. Леди Гортензия и лорд Филиус были веселы и активны. Последовательно в картины были отправлены: шампанское, овсянка, пара слив и кусок хлеба с маслом. Коварный дед тайно посолил хлеб с маслом, а лорд Филиус попробовал и поинтересовался, зачем мы покупаем соленое масло, это же плебейская привычка. Тут Эндрю начал исполнять варварский танец радости, он не понимал, как это возможно, но наконец-то поверил, что чудо происходит на его глазах.

      На радостях он притащил еще бутылку виски, в общем, лорд Филиус и Эндрю совершенно распоясались, напились в зюзю и дуэтом исполнили песню о встрече ведьмы и кентавра в дремучем лесу. Слова, не предназначенные для нежных ушек дам, решено было заменять на нейтральное «ля-ля». Так что я не узнала, что же происходило на самой встрече, но закончилось все хорошо, в припеве подчеркивалось, что «ведьма осталась там с ним навсегда». Шесть куплетов «ля-ля» выслушали мы с милой нарисованной дамой. Леди Гортензия заметила, что «манера исполнения оставляет желать лучшего, зато от души и громко». Путем экспериментов было выяснено, что я могу забирать косточки от слив, недоеденную кашу и остальное из картины так же легко, как и перемещать внутрь. Попробовали переместить в картину старую кисточку, у меня заклинание сработало, кисть появилась на столике у леди Гортензии. Она отказалась с ней расставаться, так что кисточка так и осталась в картине, дама использует ее, как закладку для книг. Вскоре мужчин разморило, они задремали в своих креслах, а я занялась прической леди Гортензии. Там было много мелкой работы, прическа была высокой, фрегат был нарисован детально, так что я возилась до самого вечера. Милая дама заметила пробелы в моем воспитании и стала рассказывать о реверансах и правилах приветствия. Меня это умилило чуть не до слез, она хотела помочь необразованной девчушке просто так, не преследуя никакой выгоды.

      Дед ушел к себе в комнату, я поужинала и устроилась доделывать свой рабочий балахон. Эндрю проголодался, пришел в столовую, поцеловал меня в макушку и извинился, сказал, что мы обсудим мои новые способности завтра вечером, потому что он рано уйдет куда-то по делам. Попросил встретить и забрать задаток у Фила Лавгуда, его дед заказал реставрацию портрета матушки. Перед сном я поднялась на чердак, чтобы пожелать леди Гортензии спокойной ночи и посмотреть, как там лорд Филиус. Леди Гортензия мне обрадовалась, она попросила принести утром немного клубники, это была ее любимая ягода когда-то. Я потупилась: