Внезапно через мой счастливый розовый дурман я услышала сухой, официальный голос Лорда:
— Антонин, «друг мой», подойди-ка ко мне, — Лорд стоял широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Ноздри его хищно раздувались:
— Я жду.
Тони отвернулся от меня и пошел к Лорду. Я недоуменно посмотрела на Тома и увидела, что за ним толпятся все мои родные, а Борич негромко объясняет:
— Я давно заметил, чем этот супостат промышляет, да понять не мог, как он на нее действует. Магия больно сильная, я старался от матушки не отходить, при мне она хоть как-то при этом … думать могла, но это же не то!
Тут Борич поклонился Лорду:
— Спасибо барину, выслушал, сказал, что поможет. Сильный барин, не Тошке энтому чета… Я сразу побег, как пришел этот, сразу…
Я ничего не понимала. Как странно, зачем они все пришли. И Тони, милый Тони, он почему-то отвернулся…
Лорд дождался Антонина, когда Тони приблизился к нему, Лорд резко сорвал с него что-то, бросил на пол и навел на валяющийся кулон палочку. Зачем он так, Тони же больно… Из палочки вылетела красная молния и блестящий кружок рассыпался в труху. Лорд наступил каблуком на черную пыль и раздавил со скрипом.
У меня резко прояснилось в голове. Это что же получается? Какая-то разновидность любовной магии? Своих силенок не хватило, так не побрезговал грязными приемчиками? Ах, Тони, паразит… А я повелась, дура… У меня же сын, а я веду себя, как сука при течке, как я могла? Как он мог? Я взбесилась до невменяемости и помчалась со скалкой за Долоховым.
— Ах ты кобель драный! Ах ты гадина! — я гоняла «милого Тони» по всей кухне. Ирма заклинанием приклеила руки Тони к бокам, но ноги у него продолжали работать. Бегал он быстро и ловко уворачивался, но пространство было ограничено, а попадать в руки к моим родственникам он тоже не стремился. Так что несколько раз я его знатно приложила. Когда я все же загнала его в угол и с победным криком пару раз от души врезала по сгорбленной спине, знакомые руки обхватили меня и нежно повернули от Долохова.
— Хватит, хватит, Эйлин, достаточно, он уже понял, — Глаза Лорда смеялись, губы еле сдерживали улыбку. Он нахмурился и строго обратился к Долохову:
— Ну, Тони, как насчет темных любовных амулетов в будущем?
Долохов бухнулся на колени и содрогаясь, пробормотал:
— Да что бы я еще когда-нибудь… Да ни в жисть, клянусь, никогда…
Он бормотал еще что-то, но его перекрыл удивленный баритон Малфоя старшего:
— Тони, ты идиот. Здрасте, мой Лорд, дамы, профессор. Я чуть опоздал. Тони, зачем ты спер у меня артефакт? Я же на Яксли думал, проклятье на него наслал… Амулет очень древний и очень темный, я же тебе рассказывал…Им нельзя пользоваться, Тони, это гадко. Думаешь зря я его под замком держал? Женщины тебя просто так любят, что ты прицепился к Эйлин? Как дитя малое, хочу и все. Она и все. Будет моей. Очнись, Тони. Вы совсем разные. Не будет, да, Эйлин?
За меня ответил Лорд.
— Ты прав, Абрахас. Не будет.
Тут он обратился к Антонину:
— Я разочарован. Встань и иди прочь отсюда, Антонин. Я бы хотел, чтобы ты все обдумал и официально принес извинения этой уважаемой семье. Я с тобой позже поговорю.
Антонин встал и заковылял с кухни, не поднимая головы. Его остановила Ирма и влепила звонкую пощечину. Тетушка с Горацием оттащили ее за руки, а Долохов быстренько ретировался. Борич радостно потер руки:
— Ну что, пошли пить чай?
Почему-то все начали переглядываться, не двигаясь с места, в кухне стало очень тихо. В тишине все ясно услышали громкий шепот Абрахаса:
— Люци, ты все видел? Молодец. Запомни сынок, женщин доводить до такого состояния очень опасно. Запомнил? Умница. Когда у них вот так сверкают глаза и в воздухе начинают летать посторонние предметы, надо бежать. Далеко, как только сможешь. Потом возвращаться с бриллиантами и каяться. Неважно в чем. Запомнил? Да, если есть возможность не возвращаться, это даже лучше, поверь мне. Веришь? Ты же мой мальчик… Эйлин еще добрая, твоя покойная бабушка в подобном приступе бешенства, навсегда лишила твоего же покойного дедушку возможности завести потомство младше меня…
Лорд прокашлялся, Малфой смутился и замолчал, тетушка засуетилась и сразу все остальные оживились, я подхватила блюдо с драниками, Ирма схватила чашки и мы переместились во двор к самовару.
Все хвалили мои драники, а мне кусок в горло не лез. Внезапно меня накрыло откатом. Я даже не помню, ела что-нибудь или нет, меня знобило и поколачивало. Ирма ласково поглаживала мои дрожащие руки и успокаивала:
— Все, он ушел. Знаешь, смотрю я на тебя и думаю вообще замуж не ходить…
Тетушка разомлела на солнышке и сонно включилась в беседу:
— Ирма, милая, выйти замуж не сложно.
Борич подхватил:
— Вот, у нас в народе говорят: «Выйти замуж — не напасть, как бы замужем не пропасть», поняла?
Гораций попробовал заступиться за Ирму:
— Ирма имеет в виду, что Эйлин и красивая, и умная, мужчины вроде вокруг вьются, а нету девчушке счастья, вот и жалеет ее. И я жалею…
Том удивленно спросил:
— Ирма, что ты придумала? Все у Эйлин хорошо, Вы о чем вообще?
Северус прижался ко мне, со второй стороны меня обхватил Люциус.
— У тебя есть я, а ты всегда говоришь, что это — главное.
Сын обхватил меня покрепче. Я кивнула и обняла мальчишек. Люциус тоже прижался сильнее и добавил:
