- Не завидую я господину Эфериону, иметь такую хозяйку – одна сплошная головная боль.

      «Не слушай этот треп, просто подумай о чем-нибудь другом», - мысленно приказываю себе, начиная злиться.

- Мало того, что даже не может поддерживать полное слияние, так еще имеет наглость командовать высшим демоном.

      Казалось, белке резко расхотелось жить, и она упорно нарывалась на убийство. При этом игнорируя предостерегающие взгляды Эфа и мое все нарастающее, угрожающее сопение, демоненок умело давил на мои больные места. Даже белка-близнец только кивала на все слова брата, но не решалась что-либо вставить. По-видимому, мозги у этого пушистого комка еще не окончательно съехали, и он осознавал всю тяжесть последствий, которые непременно последуют.

- И хотя ты самая мелкая из всех, конечно, после нас, еще и умудрилась стать нашим капитаном…

      Я не вытерпела и сорвалась, кинувшись в сторону вредной белки, но та успешно перескакивала на плечах опешивших двойняшек, не переставая щебетать обидную правду. Через довольно длительное время мне все же удалось схватить Шу. Злобно ухмыляясь, я уже готова была совершить расправу над пушистым тельцем, как довольно приятный женский голос внезапно произнес:

- О, да у нас редкие гости! – обернувшись, я увидела средних лет женщину, невысокую, русоволосую, с большими серыми глазами и покрытым веснушками лицом. – Добро пожаловать в деревню Плесть, команда Легенда.

      Первая моя мысль была - неужели мы настолько знамениты, что даже в такой глуши нас узнают?! Взглянув на своих товарищей, я поняла, что моя мысль распространилась на других. На всех, кроме двойняшек. Они подошли к женщине и одновременно крепко обняли ее.

- Мы вернулись домой, мама, - тихо произнесла Дери.

- Мама?! – воскликнули мы с Роа в один голос.

- Мама?! – вторили нам белки, одна из которых от удивления свалилась с Волка, а вторая, все еще крепко сжатая в моих ладонях, только и смогла, что выпучить глаза и приоткрыть рот.

      Забыв о том, что еще мгновение назад пыталась прибить слишком болтливого демона, я во все глаза смотрела на родительницу двойняшек. Вообще-то я представляла родителей Дери и Волка некими великанами – высокими, сильными и могучими. А женщина перед нами была… просто обыкновенной женщиной.

- А? Они не сказали, что это их родной дом? – маме двойняшек пришлось встать на носочки, чтобы потрепать детей по щеке. А затем немного грустно улыбнулась. – Оба в отца - такие же скрытные.

      Ее взгляд упал на меня, и она сразу оживилась, практически подлетела ко мне, потрепала волосы, пощупала, повертела и с умилённым лицом выдала:

- Какая лапочка!

      При этом заключила в удушающие объятья, от которых меня спас Эф, осторожно, но настойчиво вызволив из захвата. Даже если демон спасал меня из ревности, я была ему благодарна.

      Не до конца понимая, что же тут творится, я посмотрела на брата с сестрой. Волк пожал плечами и объяснил:

- Мама обожает маленьких людей… и зверей тоже.

      То есть меня только что затискали из-за маленького роста? Сколько можно давить на мои комплексы?! Постойте-ка, но у Дери и Волка ведь тоже фетиш на все маленькое… Это что, у них семейное?!

      И тут мама двойняшек увидела белок. Счастья и той, и других не было предела. Я даже не заметила, как Шу выбрался из моей хватки, а Шо вновь вскочил на плечи Дери. Любовь и внимание было обоюдным: женщина вдоволь могла потискать пушистые комки шерсти, а демонята купались в ласке, которой им, по-видимому, не хватало. В конце концов между Ирреленией (как представилась женщина) и белками возникла симпатия, гармония и полное взаимопонимание.

      В деревню мы вошли через час после встречи с мамой двойняшек. Оказалось, что Лени (я так и не смогла выговорить ее имя правильно) была единственной знахаркой во всей деревне, и, когда мы встретились, она как раз собирала травы для лекарств.

      Деревня была обнесена небольшой, в полтора метра, каменной стеной, на которой висели охранные заклинания. Правда, их давным-давно никто не обновлял, поэтому работали они, скорее всего, с перебоями.

      Дом двойняшек находился практически в середине деревни. Обычно знахари жили на отшибе, подальше от остальных людей, и вели отшельническую жизнь. Лени же с удовольствием болтала со всеми встречными жителями деревни и полностью ломала все сложившиеся устои и слухи о знахарях.

      Для меня это было удивительно. Ведь я ни разу не видела ни одного лекаря, поэтому моя любопытная натура пристально за всем наблюдала, чтобы сделать очередное открытие и похвастаться перед дедом. Перед глазами всплыло ехидное лицо старика с выражением а-ля «я знаю все на свете, ты, глупая девчонка», которое заставило меня слегка нахмуриться.

      Но морщинки на лбу разгладились, как только мой взгляд упал на девочку, которая выбежала встречать гостей. Темно-каштановые, жиденькие волосы были всклочены и смешно торчали в разные стороны. Небольшие, темно-карие, с желтыми прожилками глаза смотрели на нас с любопытством и настороженностью.       Вздернутый нос и тонкие бледные губы, которые при виде Лени растянулись в потрясающей детской улыбке. Правда, когда девочка посмотрела в мою сторону, то точно такая же улыбка досталась и мне, окончательно покорив меня.

- Аралия, отнеси корзину с травами к камину, я их сейчас разложу сушиться, - ласково попросила Лени, передавая девочке плетеную корзинку.

      Надув щечки и чуть нахмурившись, но ни в коем случае не показывая, насколько ей тяжело нести корзинку, доверху наполненную травами, малышка понесла ее к небольшому камину, в котором горел огонь.

      Для простых людей обстановка внутри дома показалась бы довольно необычной. Стены здесь не были украшены коврами или шелковыми полотнами (что было модно в этом году в столице), а были увешаны различными сушеными травами, от которых по всему помещению разлился терпкий, приятный аромат. На потолке висела небольшая люстра с магическими свечами, огоньки которых меняли цвет в зависимости от желания хозяина. Пол был каменный, покрытый пушистым ковром темно-серого цвета.

      Небольшая перегородка отделяла жилую часть от кухни. В жилой части, где мы и расположились, находились два диванчика, одно большое кресло, несколько стульев и стол, дубовый и длинный – практически от стены до стены. В одной его части громоздились какие-то инструменты, ступки, ножи и скляночки. Другая часть была застелена скатертью, немного потертой и уже не столь белоснежной, но имевшей приличный вид.

      Но самой важной частью интерьера был камин. В моем доме он был большим, в половину моего роста, и от него всегда исходил невыносимый жар. Близко к нему сидеть можно было разве что несколько минут, после чего я всегда сбегала под прохладный душ. И только дедушка мог часами сидеть у камина в кресле-качалке, попивая крепкий кофе, и чуть ли не стонать от удовольствия, как «хорошо греются его старые косточки».