В таких сомнениях все же захожу в магазин. Меня вежливо поприветствовали и поинтересовались, чего бы я хотела.
— Я ищу подарок своему…мужу,— за два с половиной месяца никак не привыкну к этому слову.
Передо мной, как по мановению волшебной палочки, предстали мужские перстни, браслеты, цепочки, часы…
Все было не то. Мне хотелось, чтобы подарок нас как-то соединял. Отчаявшись уже найти что-то подходящее, обнаруживаю неприметный кулон в виде дракона. Он напоминал мне того дракона, которого я каждую ночь вижу на спине Нацу.
— Сколько?— указываю на приглянувшийся кулон.
Цена меня вполне устраивала, но вот чувство недовольства таким подарком оставалось. Рядом лежал медальон с надписью на ценнике «Гравировка на заказ». А что, если…
Снег прекратился. Поеживаюсь от холода и довольная направляюсь домой. Так, новый ошейник для Широ, миска для Хэппи, игрушка для Леви, теплые перчатки для Гэзилла и медальон для Нацу. Отправить поздравительную открытку отцу. И Грею тоже. Никого не забыла?
Светофор будто замерз, не желая показывать зеленый свет. Оглядываюсь по сторонам – влюбленные парочки медленно брели по улице, держась за руки. Среди них мелькнуло что-то знакомое. Нет, ошибки быть не может – розоволосая шевелюра могла принадлежать только одному человеку… И этот человек шел под руку с девушкой. Издалека ее было сложно разглядеть, но парня я могла описать даже с закрытыми глазами: теплая куртка, темные джинсы, извечные кроссовки и белый клетчатый шарф. Они шли, не замечая ничего вокруг, и чему-то улыбались.
Ударится в истерику, и закатить скандал на всю улицу? Нет, Люси, нельзя, ты уже на третьем месяце! Спокойствие, никаких криков и слез. Все очень просто: сейчас приду домой, приготовлю ужин и за ужином все узнаю.
Загорелся зеленый, и я поспешила перейти на другую сторону, не забывая при этом оглядываться на парочку. Нацу меня не заметил.
Дома было тепло. Широ и Хэппи поприветствовали меня в прихожей, засовывая свои любопытные морды в пакеты с продуктами. Хэппи при этом не забыл принести мне тапочки, а Широ – взять одну из сумок и потащить ее на кухню. В последнее время меня опекали, как маленькую. Ругали, если я несла в руках что-то тяжелое, ворчали, если делала работу по дому. Я чувствовала себя хрустальной – мне ничего не доверяли делать, словно боясь, что я сломаюсь. Доходило до смешного – Нацу отбирал у меня пылесос и заявлял, мол, сам все сделает, а мне нужно отдыхать. Зачем отдыхать? Да, я беременна, но все же могу еще делать какую-то работу по дому. Мы спорили на этот счет три дня, пока Нацу не оголодал (ибо на кухню он меня тоже не пускал, и мы питались чем-то подгорелым и невкусным). Место у плиты осталось за мной, а все остальное делали за меня.
Наверное, когда девушка беременна, она немного меняется, превращаясь в настоящую женщину. Если бы я узнала об измене своего благоверного месяца этак четыре назад – тайфуна, смерча и цунами в моем лице, никто бы не избежал. Досталось бы всем – виновным и невиновным. А сам виновник давно бы махал ручками ангелам и молился за мою грешную душу.
Скрипнула дверь. Потянуло холодом, и послышалась возня собак в прихожей. Шаги. Машинально подставляю щечку для поцелуя.
— Привет, родная. Как прошел день?
— Хорошо. А как твоя работа?
Нацу все еще работал. На мои вопросы «Почему?» и «Зачем?» парень отвечал что-то невразумительно и уклончиво. Как я поняла, дома ему сидеть скучно, а работа давала хоть какое-то ощущение жизни. Иногда закрадывалась мысль, что Нацу хочет возродить «Золотого Дракона» — несколько дней подряд он приходил помятый и с разбитыми костяшками на руках. Я сразу ему заявила, что если он только посмеет это сделать – со мной может попрощаться. Теперь бинты и йод расходуются не в таком большом количестве.
— По всему городу мотался, устал,— Нацу сел за стол.
Возле стола уже сидели собаки, дожидаясь своей порции вкусного ужина.
— Я тебя сегодня видела,— как бы, между прочим, осторожно замечаю.
— Да? Где?— нет, реакция вполне нормальная. Никаких замираний, пауз и напряженного молчания.
— На улице. С девушкой.
Ну вот, теперь все в сборе: и замирание, и пауза, и молчание. Правда, недолгое.
— Это знакомая. По дороге встретились, разговорились,— муж, как ни в чем не бывало, продолжал поглощать еду.
— Ты со всеми знакомыми девушками ходишь под руку? Да еще выходили с улицы, полной любовных отелей…
— Люси, она, правда, просто знакомая. Мы с ней дружили в детстве, а потом она уехала. И, кстати, меня нервирует эта сковородка в твоих дрожащих руках. Поставь ее, пожалуйста, обратно на плиту. Ты что, ревнуешь?
Заметил? Беспокоится? Правильно делает, ибо я сдерживаюсь из последних сил. Даже руки дрожат, так хочется прибить этого мерзавца!
— Успокойся,— странно, обычно Нацу никогда добровольно не покидает стол, пока на нем ничего не останется, а тут встал и подошел.— Я не собираюсь тебе изменять. Ты моя жена, к тому же еще и носишь моего ребенка. Я же не совсем дурак…
— Хотелось бы в это верить.
— Если ты так этого хочешь, могу пообещать, что больше я с этой девушкой не встречусь,— мягкие губы коснулись моего виска.
Обнимаю его вместо ответа. В последнее время становлюсь слишком нервной – врач сказал, что это нормально, особенно под конец третьего месяца беременности. А Нацу терпит, и успокаивает поцелуями. Все-таки мой муж самый лучший на свете!
Четыре дня до Нового года.
На следующий день направляюсь в тот самый ювелирный магазин. Мой медальон должен быть готов.
— Спасибо за покупку,— небольшой сверток перекочевал в мою сумку.
Я была уверена, что мой подарок обязательно понравится мужу. Хотелось бы и себе такой же медальончик, но это уже в другой раз себя побалую. А сейчас… Прямо мне навстречу вышел Нацу. Со вчерашней девушкой. Серо-зеленые глаза встретились с моими карими.
— Люси…
А ведь кто-то обещал, что больше не будет встречаться с этой девушкой.
— Можешь больше не приходить домой.
Разворачиваюсь. Быстро направляюсь обратно в ювелирный.
— Простите, можно изменить надпись? Выгравируйте мне только одно слово – «Идиот» и я вам дополнительно заплачу.
— Простите, но для этого вам придется покупать еще один медальон.
Заглянула в кошелек. И почему я с собой так мало взяла денег?
— Нет, спасибо.
Выглядываю на улицу – никого. Уже ушли? Неужели Нацу действительно мне изменяет?
