Сверху, с обрыва над песчаной отмелью, донеслись оживленные голоса, и спустя мгновение там показалась шумная компания. Удивленно поглядывая на Вовку и вполголоса его обсуждая, первокурсники спустились к воде. Каждый был в той самой футболке со звездным небом.
- Ну, все готово, - деловито сказал Вовка, обращаясь исключительно к Юле. - Хочешь, проверь.
Юля встала с рюкзака.
- Ребята, помогите, - обратился к парням Вовка, словно они были знакомы сто лет, - Видите, дама хочет прокатиться.
Показывая пример, он схватил экран флайера, зарывшийся в песок, и, деланно кряхтя, попытался его приподнять.
- Без вас никак, - Вовка широко улыбнулся. - Ну же, давайте!
Потом они покатались на флайере, все по очереди. Вовка, разогнав волну, ко всеобщему восторгу сделал на ней сальто; а потом, после долгих уговоров, обещал всех научить этому трюку, только не здесь - на Угре как следует не разгонишься. Вот на Химкинском водохранилище - пожалуйста. "Приедете? - спросил он, глядя на Юлю. - Могу устроить вам смену в лагере". Уже темнело, они сидели у костра, от булькающего котелка поднимался аппетитный парок. Парни загалдели, с восторгом обсуждая перспективу новой поездки. Юля, обхватив колени руками, молча смотрела на огонь.
Вовка встал и пошел к реке. Повеяло прохладой и сыростью. Вода темной невидимой массой тихо текла перед ним. В черном небе проступали звезды.
Сзади послышались шаги.
- Тебе нравится здесь? - спросил Вовка. - Почему вы приехали?
Юля ответила не сразу.
- Я пыталась к вам поступить, - наконец, начала она. - Но провалила экзамены. В школе я была отличницей, золотой медалисткой. Думала, здесь меня примут с распростертыми объятьями. Какая наивность! - Она усмехнулась. - Куда мне до вас, небожителей...
Ее голос дрожал. Вовка почувствовал себя канатоходцем - одно неверное движение, и упадешь.
- Значит, мы небожители, - слова приходили сами, он не знал, что скажет в следующий миг. - Ну, тогда я падший ангел, наверное. Приветствую вас, люди земли, - добавил он с пафосом, маскируя смущение, - я пришел даровать вам силу!
Они не видели лиц друг друга. Река чуть слышно журчала на далеком перекате.
- Расскажешь о себе? - спросила Юля.
Вовка задумался. За спиной затрещал костер, оживленный подброшенными дровами. Флайер, тускло освещенный пламенем, проступил из темноты. Слишком быстро, подумал Вовка, я еще не готов. Я еще сам не разобрался, не понял, к чему стремлюсь...
- Расскажу, - ответил он. - Когда ты приедешь.
Юля хмыкнула.
- Для небожителя ты слишком скрытный.
- Я же падший, - в тон ей ответил Вовка. - Ты забыла?
***
К шести утра выпускной выдохся.
Голографическую панель у входа еще не выключили. Поверху экрана бежала надпись "Выпуск 2052 - мы лучшие!", а в его глубине плавали иконки с голограммами. На той, что раскрылась сейчас, Саша увидел свой класс: лицеисты стояли на платформе в ожидании поезда. Кажется, это была экскурсия в Жуковский, сто лет назад устроенная Вовкой, совершенно замечательная экскурсия! Он показал все самое интересное и даже договорился, чтобы их пустили в "Атлант". Дети были в полном восторге, и на обратном пути, разумеется, половина класса решила поступать на аэрокосмический факультет. Только Борис остался верен роботам - кажется, тогда он учил своего паучка подносить Ире цветы. Не такая уж и простая задача, как выяснилось - проблема сохранения равновесия, да еще при смещении центра тяжести, требовала серьезных усилий.
Впрочем, результат того стоил. Во всяком случае, Ира была рада.
- Ты не передумал? - спросила подошедшая завуч, эффектная брюнетка возраста элегантности, вырастившая своих детей и теперь все силы отдающая чужим. - Смотри, какие фотографии замечательные!
- Замечательные, - виновато согласился Саша. Завуч с самого начал отнеслась к нему с материнской заботой, помогала во всем, и, кажется, до сих пор не могла поверить, что он уходит из лицея. Теперь при любом разговоре с ней Саша испытывал чувство неловкости. - Мне пора, Людмила Александровна, а то на поезд опоздаю.
- Но ты ведь еще зайдешь?
- Конечно, завтра зайду, - пообещал он и чуть не добавил "за документами", но вовремя прикусил язык.
Дорога к станции, знакомая до последнего камешка. Если бы ему сказали, что через пять лет он уйдет из лицея, Саша ни за что бы не поверил. Он вспомнил, как удивился решению Игоря уехать в Кадараш - зачем, здесь же все так знакомо, так близко? А теперь вот сам уезжаешь - в никуда, на пустое место. Ну, не совсем пустое, кое-чего Марина добилась: старое здание школы в райцентре под лицей вроде дают, еще бы штат не сократили! И приборы нужны хотя бы по минимуму; ну, тут тебе помогут, Игорь пришлет... Мысли соскочили к новому делу, и очнулся Саша только на платформе, глядя с ее высоты на далекие корпуса лицея, утопающие в зелени парка. Прекрасный дом, построенный теми, кто был до тебя. Почему же ты его покидаешь?
Потому что так надо, подумал Саша, потому что ты должен сделать свое. Новое вино не вливают в старые меха: так, кажется? Он хмыкнул: древняя мудрость долго ждала своего часа. Саша не сомневался, что найдутся те, кто захочет остаться в родительском доме, теплом и уютном. Что ж, пускай они его берегут.
Вот только мне это уже не интересно.
Состав подошел, как всегда, точно по расписанию. В ранний час пассажиров было немного, и Саша с удовольствием устроился возле окна. "Когда еще доведется прокатиться на магнитке?" - мелькнула мысль. На все, что раньше так нравилось, теперь он смотрел словно сквозь дымку - как в подарочной книге с картинками, прикрытыми папиросной бумагой. Послезавтра он поедет в последний раз по тому же маршруту, а выйдет на пересадочном терминале в Можайске. Дальше - Москва, площадь трех вокзалов, поезд до Свердловска и рейсовый автобус до райцентра, где Марина замыслила совершено удивительное, невероятное дело, участие в котором Сашу теперь привлекало больше, чем комфортная жизнь в устроенном и знакомом мире.
Горбовский бы его понял.
***
На похороны Игорь все-таки успел.
Двадцать четыре часа сумасшедшей гонки - с того момента, как он узнал о смерти Громова. Секретарша Игоря оборвала провода, выстраивая маршрут из Мельбурна до Дубны, но все же справилась. Совещание по пилотному проекту австралийской станции пришлось перенести. Рибери, председатель международной комиссии по термоядерной энергетике, узнав причину, глубоко вздохнул и сказал, что готов лететь тем же рейсом - если остались билеты.
Билеты остались.
Долгий полет - хороший повод поразмыслить о собственной жизни, если сон не идет. "Прав ли я был, когда уехал?" - спрашивал себя Игорь, глядя на бескрайний океан под крылом. У меня своя группа, хорошие контракты на поддержку реакторов по всему миру, конкурс ко мне сто человек на место... А что бы сказал Громов на твой успех? Жаль, что так редко с ним говорил, а теперь уже поздно. Кольнуло: раньше, в первые годы, он спрашивал, как там "динамическое удержание плазмы", а потом перестал - из деликатности. Да и верно ли, что моя группа - лучшая? Взять хотя бы конкурс на строительство Новосибирской термоядерной. Ты ведь его проиграл вчистую, так? Вчерашние дипломники из Содружества обошли твою команду, не особенно напрягаясь, будто шутя. Игорь потом поговорил с ними - оказалось, ребята вообще считали новосибирский контур вчерашним днем, у них было полно своих идей - да, бредовых по большей части, но, во всяком случае, оригинальных. Энтузиазм их был так заразителен, что Игорь, распалившись, выложил им свою давнюю идею о динамической стабилизации плазмы, которую все откладывал на потом - текучка заедала, и это бюрократическое занудство: даже если самый паршивый осциллограф ломался, сам ты его чинить не мог, иначе профсоюз накатает телегу начальству; и постоянные отчеты по грантам, смысла в которых ноль, и панельные обсуждения... В тот вечер после конференции они просидели, черкая формулы по салфеткам, до самого утра; ребята кажется, прониклись идеей - удивительно, подумал тогда Игорь, никакого снобизма и тщеславия, несмотря на молодость; был ли я в их годы таким? - тут же набросали план, как проверить идею. Нужны были вычислительные мощности, и Игорь пообещал доступ к "Лобачевскому" - новейшему квантовому суперкомпьютеру Китайской Академии Наук. Да, с радостью вспомнил Игорь, это их впечатлило! Все-таки кое-что и мы можем...
