Целебная функция царя почти не выявлена. В писцовых книгах Разрядного приказа зафиксирована посылка животворящего креста господня «в серебре золочен» в Курск по случаю «нападных болезней»[739]. Никоновская летопись так передает слова жителей Свияжска: «И видя Бог твою государеву неотложную веру и отца твоего и богомолца архиерея Макария митрополита всея Русии и всего освященного собора молитвы и всех христиан прошение, подал милость свою, болезнь престала и скоронаходимыа смерти Бог унял и болныа вставают».[740] В этой записи обращает на себя внимание, что целительские потенции выявляются в Иване IV только в сотрудничестве с митрополитом. Это отражает общую ситуацию, когда моления о выздоровлении находятся целиком в компетенции церкви. Образовательно-воспитательная функция. Несмотря на малое значение в японской модели управления меритократических принципов, необходимо отметить, что это не привело к господству невежества— важность образования для управления страной была прочно усвоена правящим слоем. При этом инициатором введения школьного образования, которое охватывало поголовно все чиновничество (в стране существовала столичная школа чиновников и более шестидесяти провинциальных — по числу провинций), считался сам тэнно. В предисловии к первой китаеязычной поэтической антологии «Кайфусо» (751 г.) отмечалось, что поскольку государь Тэнти считал учение (имеется в виду образование китайского типа) наилучшим средством для улучшения нравов, он собрал молодых многообещающих людей и основал школу[741]. В данном пассаже речь идет о столичной школе чиновников, провинциальные школы чиновников были учреждены в начале VIII в. согласно установлениям законодательных сводов. Стремление к получению образования, содержание которого заключалось в изучении китайских книг по философии, праву, истории и литературе (говоря обобщенно — по теории и практике управления), становилось особенно актуально в условиях, когда влиятельная часть политической элиты (в частности, род Фудзивара) стремилась к самоидентификации прежде всего за счет китайской образованности (амальгамы из конфуцианства, даосизма и других учений), которой некоторые более традиционалистски ориентированные роды противопоставляли буддизм.[742] В результате этого противостояния победу одержала ориентация на конфуцианские принципы управления. Немногочисленность непосредственных контактов с носителями китайской культуры способствовала в Японии установке на то, что знание приобретается прежде всего с помощью книг (одной из важнейших функций посольств в Китай было именно приобретение книг), откуда во многом и проистекает почтительное отношение японцев к письменной культуре: знание приобреталось не столько с помощью слова устного, сколько в результате изучения книжной премудрости. В связи с этим и власть пестовала школы чиновников, награждала людей за их знания («Ки-но Асоми Киёхито, нижняя степень 5-го младшего ранга, и иже с ним было пожаловано 100 коку неочищенного риса в награду за их ученость»[743]), отправляла учиться в Китай (число таких студентов было, безусловно, не слишком велико, но после прохождения обучения за границей они обладали квалификацией достаточной для того, чтобы выполнять роль наставников уже в самой Японии). Уважение перед образованностью и ее носителями было настолько велико, что могло служить основанием даже для прощения преступления.[744] В похвалах чиновникам также отмечается стремление к получению знаний. Так, в похвальном слове на смерть крупного чиновника Исикава-но Тосинари после перечисления этапов его служебной карьеры отмечается: «В свободное от служебных обязанностей время предавался чтению. Во 2-м году Тэмпё Ходзи был пожалован 3-м старшим рангом и получил должность старшего советника. В это время государь [Дзюннин] повелел сановникам подать свои предложения [относительно управления страной]. Тоситари обобщил их в 20 свитках и подал государю, после чего каждое предложение было направлено им в соответствующее ведомство. Предложения еще не воплощены в жизнь, но [работа Тоситари] широко используется при подготовке соответствующих решений»[745].
Сам тэнно получал домашнее образование, к престолонаследнику прикреплялся какой-нибудь признанный знаток китайской традиции. В отличие от русского царя, тэнно писал и читал сам, среди императоров было немало стихотворцев (вслед за китайской историко-философской мыслью японская элита почитала стихи гармонизирующим общественным фактором), император Сага (809–823) получил признание как величайший каллиграф своего времени, Кадзан (984–986) славился как художник, летописи и поэтические антологии составлялись по императорскому указу, при дворе проводились поэтические и музыкальные турниры, придворные соревновались в живописи, сочинении прозы, составлении ароматов и многом другом. Зафиксированы и сообщения, когда тэнно собственноручно пишет указы[746]. Вкупе с приведенным пассажем об учреждении школ, все это свидетельствует о том, что тэнно считался «культурным героем» (покровителем знания, наук, стихотворчества[747]) — роль, к которой он был, возможно, предрасположен в силу кровного родства с Аматэрасу, и которая была оформлена в значительной степени с помощью китайских принципов управления, основания которой покоились на письменном слове. В связи с этим и весь чиновничий аппарат был ориентирован, в частности, на практическое внедрение «передовых» методов агротехники и ремесла[748], т. е. знание активно использовалось в качестве одной из составляющих хозяйственного (экономического) процесса. Государство поощряло и наиболее успешных в хозяйственном отношении крестьян. Тэнно брал на себя также миссию по приобщению к «культурности» «варваров» (эмиси, хаято). При этом основным признаком культурности, в соответствии с китайскими представлениями, является овладение письменностью. Кроме того, тэнно считался главным «экспертом» в деле обучения «народа» моральному поведению (многочисленные указания, как следует себя вести себя при дворе, как одеваться, поощрение родителелюбивых сыновей и дочерей, верных мужей и жен[749], призывы к скромности в быту, искоренение винопития и т. п.). Тэнно поощрял также и благотворительность[750], т. е. контролировал те области воспитания, которые в России находились в компетенции церкви. В России планомерная система светского образования полностью отсутствовала вплоть до второй половины XVII в. Несмотря на постановление Стоглавого собора (1551 г.) об устроении школ «в Москве и по всем градом» (гл. 26), это решение не имело сколько-нибудь значимых практических последствий. Г. Котошихин отмечает, что даже многие бояре были неграмотными[751]. Определенные усилия по введению светского образования были предприняты после присоединения Украины. Первая школа, в которой осуществлялось образование чиновников, была основана в Заиконоспасском монастыре в 1664 г. Симеоном Полоцким (выпускник Киевской академии и Виленского иезуитского коллегиума). В этой школе готовились кадры подьячих Приказа тайных дел. В 1687 г. в том же Заиконоспасском монастыре открылась Славяно-греко-латинская академия. Однако после казни Сильвестра Медведева (1691) и изгнания братьев Лихудов (1694) академия пришла в упадок. вернуться 123 Новохатко О. В. Записные книги Московского стола Разрядного приказа XVII века. М., «Памятники исторической мысли», 2000, сс. 290–291. вернуться 125 Кайфусо. Под редакцией Эгути Такао. «Коданся», 2000, с. 28. вернуться 126 А. Н. Мещеряков. Возвышение рода Фудзивара. Китайская образованность, политическая система и официальная идеология в Японии VII–VIII вв. — «История и культура Японии», М.: «ИВ РАН — Крафт+», 2001, сс. 26–62. вернуться 127 «Сёку нихонги», Рэйки, 1-7-1, 715 г. См. также указ от 721 г.: «Страна нуждается в людях начитанных и умелых воинах. Искусства врачевания, предсказания, астрологии и другие пользовались почетом с давних времен и по день нынешний. А посему для воодушевления будущих поколений следует выделить и особо наградить тех служивых людей, которые преуспели в науках и могут послужить образцом для подражания» (Ёро, 5-1-27). Далее следует длинный список награжденных. Характерно, что военных чинов в нем не имеется. вернуться 128 «Предыдущий управитель провинции Суо по имени Ямада-но Фухито Миката, верхняя степень 5-го младшего ранга, присвоил казенное имущество. По закону он подлежит лишению фамилии, должности и жилища. Он уже попал под действие предыдущего помилования и прощен. Однако закон требует, чтобы похищенное было возвращено. Но у него в доме не обнаружилось даже одной меры полотна. Полагаем Мы так: «В свое время Миката покинул родной дом и отправился в страну Силла для овладения науками. По возвращении же на родину делился своими знаниями с учениками, и его студенты в школе чиновников весьма преуспели в толковании книг. Если не миловать таких, как он, учение придет в упадок». В виде особой милости разрешаем ему не возвращать похищенное» («Сёку нихонги», Ёро, 6-4-10, 722). вернуться 129 «Сёку нихонги», Тэмпё Ходзи, 6-9-3, 762 г. вернуться 130 «В связи с преклонным возрастом Ямато-но Сукунэ Нагаока подал в отставку и оставил службу. Во 2-м году Дзинго Кэйун во время новогоднего пира государыня [Сётоку] подозвала его к себе. Волосы его еще не поседели, движения согласовывались с правилами поведения. Государыня спросила: «Сколько тебе лет?» Нагаока покинул свое место и ответил: «Сегодня исполнилось ровно 80». Государыня тепло поздравила его и собственноручно начертала указ о присвоении ему нижней степени 4-го старшего ранга». («Сёку нихонги», Дзинго Кэйун, 3-10-29, 768 г.). вернуться 131 «Указав на сливовое дерево перед дворцом, государь рек перед одаренными в сочинительстве людьми во главе с… Симоцумити-но Асоми Макиби: «Люди думают о разном и любят разное. Весной прошлого года Мы желали полюбоваться этой сливой, но так и не смогли сделать этого. Цветы и листья неожиданно опали, о чем Мы и сожалели в сердце своем. Пусть каждый из вас сложит стихи о сливе, имея в сердце свою собственную весну». 30 сочинителей вняли повелению и сочинили стихи» (Тэмпё, 10-7-7, 738 г.). вернуться 132 Так, из столицы направляются в провинцию ткачи для обучения местных жителей производству парчи и узорчатого шелка («Сёку нихонги», Вадо, 3-6-14, 709 г.). Особенно красноречив следующий указ Гэнсё: «Для того, чтобы государство процветало и пребывало в спокойствии, следует сделать народ богатым. Богатым же делает народ управление, деньги и еда. А потому когда мужчины в поле, а женщины ткут, дома полны одеждой и едой; когда в народе зарождается стыд, наказания делаются не нужны. И тогда наступает процветание, и тогда устанавливается мир. Хорошо ли нашим чиновникам пребывать в бездействии? Крестьяне же во всех провинциях умения не знают, только и делают, что семена в мокрость бросают, а как землю сушить — не ведают. А потому когда случается наводнение или же засуха, то запасов зерна у них нет, а когда урожай не удался — голодают во множестве. Однако дело не только в лени народной — управления провинций никакой ему науки не преподают. А потому повелеваем народу сеять различное зерно… Просо же из всех злаков — наилучшее, не портится долго. А потому следует о том дать знать по всей Поднебесной и с усердием сеять его, времени не упуская. Что до других злаков, пусть каждый сообразуется со своими возможностями. Если же кто-то пожелает платить полевой налог просом, надлежит разрешать». («Сёку нихонги», Рэйки, 1-10-7, 715 г.). вернуться 133 Такое поощрение осуществлялось посредством освобождения от налогов, подарков, с помощью прикрепления соответствующей таблички (своего рода «почетной грамоты») на ворота дома. вернуться 134 «Слова о необходимости помощи в трудное время находим у святых людей давних времен; добродетель, заключающаяся в помощи голодающим, ясно явлена нам древними мудрецами. Многие годы продолжаются наводнения и засухи, народ обеднел. На восточном и западном рынках появилось много людей, просящих подаяние. Думаем о страданиях и сердце Наше разрывается. Докладывают Нам: «Хадзи-но Сукунэ Симамура, верхняя степень 8-го старшего ранга, из своих собственных припасов накормил более десяти человек страждущих». Хотя дело это и невеликое, но заслуживает похвалы за свои добрые намерения. В связи с этим [Симамура] жалуется повышение в ранге на одну степень. Если отныне будут выявлены подобные случаи, ведомствам следует проверить истинность сведений, а после подать докладную записку. В случае оказания помощи в течении одного года более, чем 20 человекам, предоставлять повышение в ранге на одну степень; если таковая была оказана более, чем 50 человекам, предоставлять повышение в ранге на две степени. Обладатели рангов от 6-го и выше под это положение не подпадают» («Сёку нихонги», Тэмпё ходзи, 8-3-22, 764 г.). вернуться 135 Г. Котошихин, цит. соч., с. 30. |
