Затем [последовал] государев указ о разделении на четыре части тридцати тё: рисовых полей в уезде Кудзэ провинции Ямасиро[139]. Три из них были пожалованы управлениям: Тэнъякурё:[140] и Самэрё:[141] и Умэрё:, а для обеспечения нужд студентов осталась только одна [четвертая] часть. Земли же двух [вышеупомянутых] уездов провинции Кавати постоянно подвергались наводнениям, и превратились в [одну] большую реку. А ещё в провинциях Хитати и Танго в результате постоянной смены чиновников весь рис, предназначенный для ссуды, пропал, и никакой прибыли получено не было. Сейчас из О:ирё ученикам [в день] выдается на пропитание лишь шесть то риса [на пятьдесят человек] и сохранилось только семь тё: рисовых полей в уезде Кудзэ провинции Ямасиро[142]. Поскольку это мизерное довольствие предназначается для нескольких сотен студентов, то его не хватает даже чтобы сварить жидкую кашицу. При этом устремления, которым следуют студенты, настолько глубоки, что они забывают о своих страданиях от голода и холода. Каждый из них являет собой пример для восхищения и они сообща живут при частных школах[143]. [Все ученики] различны как по характеру — [есть] шустрые и медлительные, — так и по способностям: [встречаются] одарённые и недалёкие. С одними трудно общаться из-за неуживчивости [натуры], другие же, душа нараспашку, пользуются всеобщим признанием. Но если сосчитать всех, то не найдется даже трёх-четырех человек из десяти со способностями «выше среднего». Поэтому талантливые благородные мужи, которые превосходят других, вскоре получают назначение на службу, а бесталанные удручённо возвращаются домой без результата. Те же, кому некуда возвращаться, поскольку их селения пришли в упадок, укрыв голову белым снегом, голодают и теряют свои силы в окрестностях университета[144]. В результате люди, посмотрев на [эти] толпы [бесталанных], считают, что университет— это место нереализованных намерений и источник крайней нужды и лишений. Дошло [даже] до того, что родители в целях предосторожности перестали позволять своим отпрыскам поддерживать отношения с университетом. Из-за этого [учебные] аудитории с юга до севера зарастают густой травой[145], восточное и западное отделения тихи и безлюдны[146]. В результате профессора всякий раз, как подходит время проведения государственных экзаменов на чин, дают рекомендацию благородным мужам всего лишь на основании их поимённого списка, совершенно не обращая внимания ни на уровень способностей, ни на степень усердия. В результате временами появляются прошения по протекции, из-за чего процветает несоответствие лиц занимаемым местам. Люди из влиятельных домов, не прилагая никаких усилий, обретают поддержку, получая назначения на высокие посты, а те, кто ступал по останкам родной деревни Конфуция, декламируя [стихи] «О высоком вороте»[147], покидают школу. Таким образом, всё пришло в упадок, и нет возможностей для возрождения. Школа прежних государей, в конце концов, превратилась в руины. [Ваш] подданный почтительно полагает, что основой пути объединения людей является еда. Нижайше прошу выделить на содержание студентов поступления по рисовым ссудам из провинций Хитати и Танго в размере девяносто четырех тысяч восьмисот снопов риса, а также налоговые поступления из некоторых провинций (из которых половина — приморские провинции, а половина — провинции на восточных склонах) в размере двадцати восьми тысяч четырехсот сорока снопов риса.
Еще [прошу] рисовые поля в уезде Kara, которые сперва были милостиво возвращены преступнику Томо-но Ёсио[148], а затем снова конфискованы и переданы Кокусо:ин[149] для использования их [в качестве кормлений для рабочих на] строительстве дорог и мостов, вернуть, чтобы превратить их в поля кангакудэн, как и в прежние времена. Кроме того, в «Постановлениях»[150] сказано: «Ученики, которые не живут при [Дайгаку]рё:, не могут быть рекомендованы [для получения должности]»[151]. Сейчас это предписание не может выполняться, поскольку у студентов нет продовольствия. [Прошу] государевым указом обязать профессоров и служащих Дайгакурё: строго следить, чтобы студенты всех направлений, не проживающие в Управлении университета, даже если они талантливы, не могли быть допущены к государственному экзамену на чин. Если поступить таким образом, то те, кто выдержал экзамены, пополнят ряды истинных детей нашей страны, войдут в круг благородных мужей. 5. Нижайше прошу уменьшить число танцовщиц госэти [Раньше], как смиренно полагает [ваш] подданный, среди танцовщиц госэти[152] при государевом дворе все пять участниц [церемоний] Дайдзё:э[153] удостаивались пожалования придворного ранга. В последующие же годы для четверых девушек, [исполняющих танцы] во время [церемонии] Синдзё:э[154], прецедентов пожалования придворными рангами не было. В результате, когда приближается время Дайдзё:э, влиятельные дома наперебой выдвигают своих дочерей, чтобы определить их в танцовщицы го-сэти. А в обычный год все люди уклоняются [от этого] под любым предлогом и пренебрегают богослужениями. Согласно новому распоряжению, всем знатным дамам [было приказано] поочередно исполнять [роль танцовщиц] [155]. Расходы, однако, настолько велики, что полученное назначение их не оправдывает. Почтительно поразмыслив над обычаями старины, вспомнил, что в периоды Ко:нин[156] и Дзё:ва особым расположением [государя] пользовались фаворитки, поэтому все семьи повсеместно принуждали отбирать и представлять [ко двору] танцовщиц. Считалось, что так легче проводить их отбор для включения [в женскую половину дворца]. Все дома, которым была оказана высочайшая милость, соперничая, предлагали [своих дочерей], тратя свое состояние и разрушая свое благополучие. При нынешнем священномудром государе навели порядок и установили [различные] ограничения. Теперь танцовщицы, завершив выступление, возвращаются в родовые усадьбы, не получая приглашения во внутренние покои[157]. Зачем же нужно использовать столько танцовщиц? Обратившись к древним записям[158], выяснил, что в старину для исполнения танцев прибывали жрицы[159], и их установленное количество не всегда составляло четыре или пять человек[160]. вернуться Руйдзю: сандай кяку, Энряку, 17-9-8, 798 г. вернуться Тэнъякурё: — Аптекарское управление при Министерстве двора. вернуться Самэрё: и Умэрё: — Левое и Правое управление конюшен. вернуться 142 Согласно «Энгисики», во владении Дайгакурё: находилось более 18 тё: целинных земель в провинции Эттю:, около 17 тё: целинных земель в провинции Харима и 7 тё: полей в провинции Ямасиро. Энгисики. Указ. соч., Т. 2, сс. 525–526. вернуться Используемый здесь термин гаккан обозначает частные школы. Помимо государственных школ чиновников (Дайгаку и кокугаку), в Японии, по примеру существовавших в Китае родовых школ-шуюань, были созданы и «частные школы». Такие школы создавались представителями самых могущественных аристократических родов, а их кураторами являлись наиболее видные и занимавшие высокие придворные должности представители этого рода. Наиболее известными «частными школами» являлись: Гаккан-ин (школа рода Татибана, 850 г.); Кангаку-ин (школа рода Фудзивара, 821 г.); Ко:бун-ин (школа рода Вакэ, кон. VIII в.) и Сё:гаку-ин (школа родов Аривара и Минамото, 888 г). Основная функция таких родовых школ заключалась в том, чтобы предоставить в дальнейшем представителям различных родов большие возможности в осуществлении успешной чиновничьей карьеры. «Частные школы», с одной стороны, готовили юных аристократов к поступлению (т. е. к вступительным экзаменам) в Дайгаку, и, с другой стороны, давали им дополнительное образование, вследствие чего их шансы на поступление в столичную школы чиновников (по сравнению с представителями других родов, не имевших «частных школ») резко возрастали. Помимо образования, юные представители соответствующих родов получали здесь и заповеди верности клановым интересам. Как явствуют источники периода Хэйан, на базе «частных школ» зачастую проходили как соревнования в «учености» с учащимися Дайгаку (известно, что одно из таких соревнований состоялось в 1113 г. в Кангаку-ин). Проводились в «частных школах» и другие «образовательные» мероприятия (так, в 888 г. профессор Ёсибути-но Айсэй сначала в Дайгаку, а затем в Гаккан-ин, прочитал в присутствии императора Уда и высших придворных несколько лекций о сущности китайской классической «Книги перемен» («Чжоу и» или «И цзин»). вернуться Используемый в тексте термин (яп. хэкисуй, кит. бы шуй) требует некоторых пояснений. В Китае, начиная с периода Чжоу, сельская школа, учрежденная государем или владетельным князем называлась би юн («Нефритовый и яшмовый [кабинет]»), а окружающий ее полукруглый (в форме яшмового жезла верховной власти государя или князя) пруд именовался би шуй (досл. «яшмовые воды»). Поскольку наличие такого пруда рядом со школой считалось обязательным, то со временем его название стало использоваться и для обозначения самой школы. Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 87. вернуться Аллегория, основанная на высказывании из «Ши цзина». Ши цзин. Указ. соч., с. 153. вернуться В одном из более ранних указов об этом сказано: «Древние государи считали обучение важнейшим делом. А потому из поколения в поколение передавали наставления, касающиеся просвещения [подданных] и все без исключения следовали этим положениям… Ныне путь постижения [китайской] канонической литературы не вызывает почтения, а ученики, питающиеся лишь пристрастием к знаниям, пребывают в безвестности. [Они] стелят себе тонкие бамбуковые циновки, в еде ограничивают [себя] самыми скромными потребностями (досл. «ковшом воды») и нигде не находят отдохновения. Барабаны, возвещающие о начале занятий в университете и коробы для книг уподобились хламу. С древних времен это считалось пороком, [а потому Мы испытываем] глубокое стремление возродить [университет]… и оказать поддержку учащимся. Повелеваем свершить это деяние». Руйдзю: сандай кяку, Энряку, 13-11-7, 794 г. вернуться Ши цзин. Указ. соч., с. 80. В предисловии к этому стихотворению сказано: «[Ныне] школы упразднены и пока продолжаются смутные времена нет надежды на их возрождение». Мао ши чжэн и (Книга стихов с комментариями) / Ши сань цзин чжу шу («Тринадцатикнижье» с комментариями). Шанхай: Шицзе шуцзюй, 1935, Т. 1, с. 345. В Китае, начиная с периода Поздняя Хань (25-220), декламирование этого стихотворения стало популярно в среде учёных мужей, осуждающих упадок образования. вернуться Имеется ввиду, что сперва Томо-но Ёсио как автор прошения о «посмертной реабилитации» своего дальнего родственника О:томо-но Якамоти получил земельные участки, конфискованные у последнего, но (после того как сам был обвинен в заговоре в 866 году) снова их лишился. Помимо этого, собственное имущество и земельные угодья Томо-но Ёсио также были конфискованы. Нихон сандай дзицуроку. Дзё:ган, 8-9-25, 866 г. вернуться Кокусо:ин — Ведомство зернохранилищ Было создано в начале IX столетия. Располагалось по-соседству со зданием Университета. Занималось перераспределением конфискованных земель. Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 377. вернуться Имеется в виду один из сводов внутриведомственных постановлений (яп. сики), которые в 927 году были объединены в «Энгисики». вернуться 151 Полный текст этого «постановления» таков: «Количество студентов, [изучающих] изящную словесность ограничивается двадцатью. Дабы зачислить недостающее количество, следует [сперва] получить профессоров [университета], [которые после этого] совместно проводят проверку знаний. Если из пяти вопросов [по тексту одной из китайских] историй [студент] ответит на три или более, то [он] получает [назначение]. Ученики, которые не живут при [Дайгаку]рё:, не могут быть рекомендованы [для получения должности]». Энгисики. Указ. соч., Т. 2, с. 524. вернуться Госэти — (досл. «пять ритмов» или «пять мелодий»). Со временем наименование госэти закрепилось за танцовщицами, которые исполняли танцы под звуки «пяти мелодий» (медленной, быстрой, начальной, финальной и средней). Как видно из текста «Бокудзан сё:» (нач. XI в.), танцовщицы госэти принимали участие во многих придворных церемониях, например, тех, что ежегодно проводился в течении четырех дней в середине одиннадцатого лунного месяца. Так, в первый день этих празднеств (он назывался «день быка») предварительно отобранные танцовщицы доставлялись во дворец Дзё:кё:дэн и государь, находясь за пологом своей опочивальни (яп. тё:дай), самолично устраивал им смотрины. Такое действие получило название госэти тё:дай-но кокороми (досл. «смотрины [танцовщиц] госэти сквозь полог»), Во второй день (день тигра) госэти должны были в присутствии государя показать «искусство танца». В третий день (день зайца) принимали участие в церемонии «вкушения нового урожая». Наконец, в четвертый день (день дракона) во время Празднества обильного света (То:ё:-но акари-но сэтиэ) танцовщицы услаждали взор гостей государя, которые были приглашены на «званый пир» во дворец Сисиндэн. Бокудзан сё: (Записи с северной горы). Сер. «Кодзицу со:сё». Токио: Ёсикава ко:бункан, 1928, сс. 309–311. Подр. о госэти см.: Фукуто: Санаэ. Хэйантё: онна то отоко (Женщины и мужчины в период Хэйан). Токио: Тю:ко: синсё, 2001, сс. 103–128. вернуться 153 Дайдзё:э (иначе Дайдзё:сай или О:ниинамэ-но мацури) — Празднество Великого Вкушения урожая. Наиболее древняя процедура интронизации государя в Японии называлась Дайдзё:сай и была непосредственно связана с распространенным среди многих аграрных обществ ритуалом вкушения нового урожая (в Японии подобный ритуал отправлялся ежегодно в одиннадцатом лунном месяце). Однако по мере создания государства рицурё произошло совмещение местных культурных традиций и различных китайских инноваций, что, разумеется, отразилось и на процедуре интронизации в Японии, детальное оформление которой произошло в период Нара. В своем завершенном варианте процедура интронизации японского государя стала включать три важнейшие церемонии: сэнсо: («уведомление» о вступлении на престол нового государя); сокуи (аналог китайской дворцовой церемонии вступления на трон, когда правителю преподносились священные регалии — «зеркало» и «меч», а также государственная печать — символ верховной власти в стране) и Дайдзё:сай. Однако, если сэнсо: и сокуи представляли собой церемонии, заимствованные из китайской ритуальной практики, то Дайдзёсай считается исконно японской церемонией, не имеющей аналогов в китайской культуре. Подр. см.: Окада Сэйдзи. Дайдзё:-но мацури (Празднество Великого Вкушения). Токио, Гакусэйся, 1990. вернуться 154 Синдзё:э (иначе Синдзё:сай или Ниинамэ-но мацури) — Празднество Нового Вкушения урожая. Эта синтоистская церемония также проводилась в середине одиннадцатого лунного месяца, но, имела принципиальные отличия от Дайдзё:сай. Обряд Дайдзё:сай проводился только один раз во время правления того или иного государя и знаменовал собой вступление на престол нового правителя. Что же касается Синдзё:сай, то этот ритуал проводился ежегодно и был непосредственно связан как с сельскохозяйственным циклом, так и с наступлением нового календарного года. Во время этой церемонии было необходимо обеспечить «богатство и процветание» в стране на весь следующий год. Подр. см.: Дайдзё:сай то Синдзё: (Празднество Великого Вкушения урожая и [празднество] Нового Вкушения урожая). Под ред. Окада Сэйдзи. Токио: Гакусэйся, 1979. вернуться См.: Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 113. вернуться Ко:нин (810–824) — девиз правления государя Сага (809–823). вернуться Это распоряжение содержится в своде придворных обыкновений «Кимписё:», составленном при государе Дзюнтоку (1210–1221) и датируется 897 годом. Кимписё: (Записи о запрещенном и тайном). Сер. «Гунсё руйдзю:». Токио: Дзоку гунсё руйдзю: кансэй, 1932, Кампё:, 9-11-7, 897 г. вернуться 158 Первое упоминание танцовщиц госэти в древнеяпонских источниках относится к 742 году, когда они «исполняли танцы» во время пира, устроенного государем Сё:му (724–749) во дворце Дайандэн. Сёку Нихонги, Тэмпё:, 14-1-16, 742 г. Однако исходя из текста государева указа от 743 года (Сёку Нихонги, Тэмпё:, 15-5-5, 743 г.), японские исследователи предполагают, что госэти появились уже при государе Тэмму (671–686). Секу Нихонги. Указ. соч., Т. 2, с. 603, примеч. 7. Полный перевод указа 745 года на русский язык см.: Норито. Сэммё. Пер. со старояпон., исслед. и коммент. Л. М. Ермаковой. М.: Наука, 1991, сс. 148–149. вернуться Наиболее раннее упоминание: Сёку Нихонги, Тэмпё: сё:хо:, 1-12-27, 749 г. вернуться Относительно количества госэти, в законодательном своде «Рё:-но сю:гэ» сказано, что, помимо, исполнительниц других танцев (кумэ-но э, та-но э, ямато-но э и др.) предусмотрено «шестнадцать танцовщиц госэти» и одна преподавательница этого вида искусства. Рё:-но сю:гэ. Указ. соч. Т. 1, сс. 88, 90. |
