И когда я сидел в Еве, я решил, поклялся, что использую её как меч, чтобы разрубить всё, что будет у меня на пути. Заставить хоть кого-нибудь страдать так же, как и я.

Я уверен, что вы это видели. Башню какой-то энергии, поднимающуюся из руин NERV. Когда Ева-01 и я наконец вступили на поле битвы. Я не был зол. Я... смирился. Сражаться, в последний раз. Забыть о моих страхах, заставить кого-нибудь страдать. Это отличалось от предыдущих битв. До этого я либо боялся, либо был разгневан, либо делал это с неохотой. В тот раз я был готов. Наконец-то готов. Умереть, убить, сделать что-нибудь. Мне было уже всё равно. Мне было всё равно, как всё кончится на этот раз. Моей победой, моей смертью, смертью других от моей руки. Мне было всё равно. Я хотел, чтобы это кончилось.

Часть меня всегда подозревала, что я умру в контактной капсуле. Нас, пилотов, то есть, так много раз почти убивали. Каждый бой был риском. Одно неверное движение и мы погибнем. Постепенно мы немного привыкли к этому. Не полностью, но достаточно, чтобы порой совершать глупые ошибки. Думаю, когда в тот день я добрался до поверхности Геофронта, я отпустил всё беспокойство о себе. И казалось, что этого было достаточно, чтобы действовать без колебаний. Я мог просто делать то, что должен, и не думать о последствиях. Даже если бы мне пришлось раздавить в своей руке ещё больше людей.

И потом я увидел Аску. Её Еву растерзали. Аска была мертва. Она была мертва.

Он вновь закрыл глаза. Движение было медленным, почти безмятежным. Оно было прекрасно.

- Часть меня просто не могла поверить в это. Я всегда думал, что из всех нас Аска погибнет последней. То есть да, порой она была безрассудна, но она была так опытна. И, увидев её изувеченной... мёртвой... часть меня тоже умерла. Поэтому я сдался.

Я сдался без битвы или сопротивления, и те... существа схватили меня. Они поднялись в облака, и всё, о чём я мог думать, - это о том, как же это было нечестно для меня. О моих проблемах. Моём страдании. Моём тяжком жребии в жизни. Я убил Аянами. Я убил Каору-куна. Я убил Мисато-сан. И теперь я убил Аску. Я просто сидел в капсуле и ждал, когда присоединюсь к ним.

Он открыл глаза. Движение было быстрым и резким. Как у животного.

- Я увидел Аянами Рей. Как Ангела, огромную и белую. Я... в тот момент, я не знаю. После гибели Мисато-сан и Аски ничто больше не казалось реальным. И это... это лишь укрепило ощущение.

После Шестнадцатого Ангела, когда Ева-00 самоуничтожилась, Рицко-сан, доктор Акаги, позвала меня, чтобы втайне показать нечто. Я встретился с ней в глубинах NERV, месте, которое они называли Конечной Догмой, но там была и Мисато-сан, ожидая увидеть все погребённые там секреты.

Я увидел безграничное кладбище неудавшихся Евангелионов. Сотни черепов, позвоночников и рук. Просто лежащие во тьме кучами друг на друге, как какое-то мрачный памятник. Она сказала мне, что Евангелионы были людьми. Людьми без душ. Вот почему для движения им были нужны Дети.

Мана прижала ладони ко рту, чтобы её не вырвало. Евы были людьми? Но он сказал, что они были клонами Ангела. Что, чёрт возьми, делало их людьми?

- Она отвела нас в серую комнату, - говорил он с отчуждённой решительностью, - где создавали... Аянами. Где люди, использовавшие её всю её жизнь, распланировали её существование.

Я увидел ядро системы автопилотов. Это была Аянами. Она была ядром, его сердцем. В той комнате была Аянами, повторённая сотню раз. Десятки Аянами Рей, все отсечённые от жизни, плавали за стеклянной стеной, как какая-то гротескная диорама. Потом доктор Акаги убила их всех.

Аянами не родилась как нормальный человек. Её сделали. Из спасенных останков моей матери и материала Ангела, распятого в Догме. В день Третьего Удара Аянами как-то слилась с ним и сама стала Ангелом, чтобы предоставить мне выбор: спасти человечество или вырезать его. Она дала мне мои искренние желания... что угодно, чего я желал. Дружба, привязанность, секс, знания, вечность, близость, что угодно.

И я выбрал убить каждого человека на Земле. Я выбрал Третий Удар. Я позволил ему случиться. Я хотел, чтобы он случился.

Мана смотрела на него в ужасе. Это было слишком. Слишком. Это не могло быть правдой.

- Я, честно говоря, не знаю, как это произошло, - сказал Синдзи, - или что именно происходило. Я был в каком-то другом месте. Между жизнью и другим. Я... я уверен, что видел что-то или делал что-то, но вспомнить ничего не могу. Оно просто... - он быстро покачал головой. - Единственное, что я могу точно вспомнить, - всё казалось фальшивым. Поэтому... я сказал "нет". В первый раз в своей жизни. Я искренне сказал "нет".

Он не звучал обрадованным и гордым. Он звучал так, словно думал, что должен быть обрадованным и гордым.

- Но перед этим, когда все на Земле покидали их физические тела по моей команде, - сказал Синдзи, - я увидел Аянами и Каору-куна. Я говорил с ними. Я пытался понять себя и решения, которые сделал. Но всё, что я узнал от них... я потерял, когда выбрал возвращение. Это как сон, который я не могу вспомнить. АТ-поля - в них мы как в ловушке. Без них мы учимся, мы свободны. Сейчас это тюрьма. И сейчас... сейчас я уже не знаю, был ли это правильный выбор.

АТ-поле есть у каждого. Это барьер, отделяющий нас друг от друга. Это настолько же оружие против Ангелов, сколько и оружие против нас самих. Оно ранит других и ранит нас. Без него мы ничто.

Вы должны были видеть записи с лужами, озёрами LCL по всему миру после и во время Третьего Удара. Лично я видел только как это было в Токио-3, но могу представить, что и остальной мир выглядел так.

Вы когда-нибудь думали, почему их было так много? Вот из чего сделаны люди. Таковы мы, освобожденные от наших эго. Когда я сделал выбор "довести человечество до совершенства", я заставил каждого мужчину, женщину и ребёнка покинуть их физическое существование, и без чувства "себя" их тела не могли сохранять свою форму. И освобождённые от физического, мы просто... существуем. Мы больше не разделены, мы не уникальны. Мы просто есть. Единая сущность без концов и определений. Ложно реальная.

Мана согнулась и прижала колени к груди. Её пальцы были в волосах.

- Может быть, существование в мире и нечеловечности было лучшим выбором. Там нам не надо ничего чувствовать. Мы просто есть. Но то место... оно нереально. Это подделка. Лишь ещё одно средство побега. Но я... я не знаю, хуже ли оно, чем это.

Не знаю, был ли я когда-нибудь полностью уверен. Но... это... - он рассеянно указал на фургон. Его рука была вялой и слабой. - То, что сейчас с нами происходит, военные, последние десять лет, всё... Я больше не могу так жить, но и возвращаться туда не хочу. Я просто...

Его лицо быстро скривилось, будто Синдзи слегка порезали ножом.

- Но сейчас, пока я здесь и жив, я не могу продолжать врать всем, кто говорит со мной. Я больше не могу притворяться хорошим мальчиком. И я не могу рисковать оказаться снова использованным для программы "Ева" или очередного Удара.

Долгое время я думал, что Комплементация была лучше. Даже если это море пустоты, даже если я не буду самим собой, я думал, что это могло быть меньшим из двух зол. Но это тоже было заблуждением. Это должен был быть мир без боли, но это не он. Это мир ничего. Я не хочу туда возвращаться. Но и жить здесь я не могу. Я знаю, что человечество больно и отвратительно, но просто забыть его, забыть всё, через что мы прошли... это неправильно. В чём был смысл всего, если мы просто забудем это?

Зрение Маны поплыло, поэтому она уткнулась лицом в колени. Это было слишком. LCL, АТ-поля, Удары, Комплементация, этот... человек, сидящий так близко, что она могла почувствовать тепло его тела...

- Я никогда вам это не рассказывал. Я никому ничего не рассказывал.

Он звучал совершенно спокойным. Она хотела смеяться. Какого чёрта с ним было не так? Он что, не знал, насколько ужасным было всё, о чем он говорил? Что он только что уничтожил её? Но он рассказал ей. Какого хрена он рассказал ей, именно сейчас?