Марксину насторожил его тон.

У Матрены Иосифовны есть компаньон и нам неизвестен капитал тетушки. Вот опубликуем объявление в газете, тогда будет виднее. Не сомневаюсь, что нам предстоит борьба за долю тетушки, - логично высказалась Марксина.

Все мое! Не буду ни с кем делиться и похороню каждого, кто позарится на мою собственность, - по совковым понятиям высказался Сергей.

Все мое, - про себя подчеркнула Марксина и вздрогнула от категоричности мужа и болезненно навязчивая мысль запрограммировалась в памяти: может, он убьет меня, как запинал Шурика? И с этого момента между супругами пробежала пока еще микроскопическая трещинка соперничества за наследство, и кто знает, не расширится ли она до пропасти, разделяющей их?

Сколько все это стоит? - продолжал разглагольствовать муж. - Чтобы заработать такую гору денег и семи жизней не хватит. Конечно, трудом праведным не нажить палат каменных, но находятся человеки, ухитряются, а мы с тобой совки: верили в прекрасное будущее, вкалывали, как зюзи третузные, а ОНИ вешали макаронницу на уши и воровали, воровали, дурили еврейскими сказками о коммунизме и обокрали таких, как мы с тобой лохов.

Марксина надоела трепатня мужа.

Заканчивай, Сергей, как бы то ни было, мы с тобой в нищете не помрем, - лукаво улыбнувшись, сказала она.

День пролетел как в сказке. Дожидаясь сумерек, Мудаковы смотрели телевизор. Как только стемнело, погрузили топчан на запорожец, отвезли подальше от усадьбы и сбросили в канаву. Теперь ничто не связывало их с прошлым. Сергей повернул в сторону фазенды и сразу же предощущение смертельной опасности сжало сердце Марксины и, как будто из космоса ее Ангел-Хранитель нашептывал: сегодня не езжай на фазенду, не езжай!

Лучше сегодня не ехать на теткину фазенду, - послушалась гласа Ангела-Хранителя Марксина.

- Дуреха, фазенда уже наша, тетку червяки жрут. Сейчас быть "крутым" очень опасно.

Почти каждый день слышишь: то убили в подъезде, то расстреляли на улице, то подорвали в машине, но игра стоит свеч, и кто не рискует - не пьет шампанское.

- Сережа, откуда это у тебя? Почему так быстро мутировал? - удивилась Марксина. - Нет для тебя табу.

- Я, как и все: живу по принципу ЧЧВ (человек человеку волк).

Теперь после "похорон" Шурика и тетки, Сергей возомнил себя полноправным наследником, а как распорядиться капиталом по-своей совковости не знал, но грезил себя среди олигархов в дорогом смокинге в окружении рекламных красоток. А то жена за много лет жизни набила ему оскомину, а теперь захотелось блуда на высшем уровне, как в порновидиках. Жить, не нагружая себя, по понятиям: хватай от жизни все и "замочи" ближнего, ибо он может "замочить" тебя.

Тормози! Олух царя небесного! - прервала его вожделенные мечты Марксина.

Сергей тормознул и вовремя - замечтавшись, чуть не врезался в дерево на краю дороги. Когда подъехали к усадьбе, совсем стемнело. Сергей поставил авто так, чтобы был незаметен с дороги, под окно коттеджа. Закрыл ворота на засовы и замки.

Мы как феодалы. Включу воду для ванн, а ты займись ужином, а то я сильно проголодался.

Поужинав, пока подогревалась вода, смотрели телевизор. Гнали "Аншлаг".

Заведем служанок, как у крутых, - высказал мечту Сергей.

И путан в постель! Губу раскатал! А это видел? - Марксина сунула под нос мужа фигу.

Сергей чуть не звезданул в свиную харю жены так, чтобы искры из глаз посыпались, как из-под точила.

Посмотри, нагрелась ли вода, - Марксина попросила мужа, чтобы разрядить напряженку между ними.

Вода нагрелась, мойся, - примирительно сказал Сергей.

Марксина с новым махровым полотенцем и китайским халатом, расшитым золотыми драконами, которые нашла в шкафу спальни, открыла дверь ванной. Сергей прилепился к ней.

Тебе что нужно, Сергей? Есть же еще одна ванная!

Я тебя хочу!

Еще что выдумал! Видиков насмотрелся! За кого меня считаешь? - кокетничала Марксина.

Сергей не понял ее: "Какая ты закомплексованная! Комсомолка!"

Марксина юркнула в ванную, но дверь на шпингалет не закрыла. Расслабившись в воде, позвала Сергея, но, к ее сожалению, он не услышал. Марксина разозлилась на его недогадливость, но выйти из ванной, чтобы поиграться с ним, не позволило женское самолюбие. Если бы он сам пришел! Но увы - не пришел. Когда надоело ждать, вышла из ванной.

Сергей уже сидел на диване и пялился на голых шалав, мельтешивших на экране телевизора. Ни с того, ни с сего волна страха заполонила душу Марксины. "Что это со мной творится? С чего бы эти страхи? Может, от пережитого стресса? И долго ли такое будет продолжаться?" - беспокоилась Марксина.

Собрав волю в кулак, заглушила страх. Подошла к дивану, села рядом с мужем. Выпила стакан прохладного сока. Сергей посадил ее на колени, прижался волосатой грудью и начал чмокать. От него пахло не перегаром, а виноградной лозой и душистым мылом. И снова волна беспричинного страха молнией ударила по мозгам и этот таинственный шепот: "Берегись, берегись!" - сводил Марксину с ума.

Сережа, не надо, мне не до этого, - попросила мужа.

Кончай ломаться, как... Давай, мне хочется, - потребовал Сергей, расстегивая пуговицы на ее халате.

Марксина прижалась грудями к щекотливой груди мужа, но волна страха, как цунами обрушилась на несчастную Марксины и шепот: "Берегись! Берегись!" зазвучал снова. Голова у Марксины закружилась.

Что с тобой? - заметил болезненность Сергей.

Не знаю, мне страшно, - побелевшими губами ответила Марксина.

Да никого тут нет, и не может быть. Мы закрылись на засовы и замки, - старался успокоить Сергей.

Поддерживая жену, повел в спальню. Марксина легла на тахту. Расстегнутый халат обнажил ее голые телеса. Сергей невольно сравнил ее с эталонными красотками, которых видел только что по телевизору.

"Какая она страшная! И как я мог прожить с такой много лет!", - подумал он. Как завидовал мужикам, которые сексуют с рекламными красотками!

Марксина притянула к себе мужа, но он, к ее досаде, грубо освободился от ее объятий. Спустился вниз к столу, проглотил стакан коньяка, вернувшись, упал на тахту рядом с Марксиной и заснул. За окном поднялся сильный ветер. Зашумела листва на деревьях, забарабанили крупные капли дождя по стеклу. Марксина открыла фрамугу. Освежающий ветер ворвался в комнату. Изредка, сквозь рваные тучи, несущееся по небу, прорывалась полная луна, матовым светом освещающая раскачивающиеся деревья. Тревожно каркали вороны. Приближались раскаты грома и ярко сверкающие зарницы. Марксине послышалось, как будто к воротам подъехал автомобиль, но шум проливного дождя и листьев на деревьях заглушил рокот моторов. На миг молния выхватила из темноты группку черных призраков, роящихся около ворот фазенды. Сердце Марксины екнуло и спряталось в пятках.

"Все же как страшно быть богатой!" - иглой воткнулась мысль в темечко Марксины, но, если бы предложили отказаться от наследства, она не отказалась бы. Луну проглотили тучи и призраки исчезли.

"Показалось", - успокоилась и легла на тахту около храпящего мужа. Задремала. Вдруг отчетливо услышала громкий цокот каблуков - кто-то прошел мимо спальни.

Марксина встала, тихонько открыла замок и приоткрыла дверь: внизу, в холле светится экран телевизора, из кухни врывается яркий сноп света. Решила спуститься и выключить, но внезапный страх сковал ее члены и внутренний голос подсказал: не делай этого. В отражении от телевизора увидела зеленовато бледное лицо покойной тети, которая сидела на том самом месте, где еще позавчера стоял гроб. Марксина чуть не потеряла сознание. Инстиктивно закрыла дверь на ключ. Разбудила мужа.