Теперь она стала не Мотей, а Матреной Иосифовной. Блефуя волосатой рукой (все начальники знали, кто ее топчет) брала от жизни все и старалась жить по принципу: чтобы тебя не сдали, хапай сам и другим не мешай. Везенье от неудач рядом ходит и со злом уживается добро.

Подвел ее сынок. За красивой жизнью упустила его. Связался с дурной кампашкой. Пришлось передачи носить. Сначала ему, а когда познакомилась с силовиками: банкеты устраивать, на лапу кидать. Только откупила, а сынок снова вляпался в криминальную историю. Получил условно. Кончились его романтические приключения тем, что по пьянке сверзился на новых жигулях с моста с путанами и все утонули. Дочку Сталину учила в трех институтах и с каждого отчисляли, а погибла от орального секса.

От таких наворотов судьбы Матрена Иосифовна ожесточилась и преждевременно начала седеть. Ударилась в религию, в храмах отмаливала грехи и, конечно, жертвовала жадным попам. То ли Бог простил ее, то ли нечистая сила отпустила, но невезуха прекратилась. Лиха беда, да забывчива.

Когда московские умники придумывали сухой закон, Матрена Иосифовна купила вагон бормотухи ну по очень смешной цене, а реализовала по рыночной. Потом придумали талоны, а распределять доверили местным властям, а, как известно, вор вору глаз не выклевывает.

О, какое это было время для накопления первичного капитала! Забудь моральный кодекс строителей коммунизма. Тащи, что попадет под руку! Демократия началась, да не разевай жевалку, чтобы не облапошили. Благодаря реформам по-совдеповски, ее первичный капитал умножался быстрее, чем у загнивающих капиталистов. В отличие от совков, не держала деньги на сберкнижках, не спала на матрасах, набитых ассигнациями, а пускала в оборот и построила коттедж в петушином стиле.

Когда началась халявщина, хитро прихватизировалась и зарегистрировала торговый дом "Зеленый Телец". Вскоре ей стало тесно в местном масштабе и тогда распространила коммерческую деятельность на ближайшие города, а потом и за пределы региона и даже за границу.

Последний раз Матрена Иосифовна видела племянницу с мужем на похоронах дочери Сталины, которая так "достала" своими выкрутасами, что Матрене Иосифовне стало легче на душе, как будто бы сняли камень с сердца, но для приличия делала скорбное выражение лица и даже выдавила слезу.

Иногда, когда сердце давало звонки, вспоминала племянницу, а как сердце отпускало, творческая коммерция захватывала ее с головой. В последнее время, нуждаясь в честных помощниках, все-таки решила привлечь Марксину и ее мужа к делу, после командировки.

Мудаковы, в отличие от Матрены Иосифовны, пролетели как трусы над баней: Сергей вкалывал на дядю, а Марксина, отказавшись челночить, осталось верной своей профессии педагога. Она с пионерского возраста активно помогала воспитывать мальчишек-шалунишек, была палочкой-выручалочкой на показушных уроках, доносила на нерадивых, а дети за это обзывали ее ябедой. Учеба трудно давалась Марксине, и поэтому гранит наук брала мягким местом. Зато заработала характеристику-рекомендацию для поступления в вуз, но поступить не хватило мозгов, и поэтому пришлось ограничиться педучилищем, лишь бы не вкалывать на производстве.

За примерное поведение (на ее девственность никто не покушался) и активное участие в комсомольской работе (а что ей оставалось делать?) Марксину приняли в партию. Приняла коммунистическую догму и выросла в фанатичную коммунистку. Ее разоблачительной критики побаивались местные коммунисты (а кто без греха?) и, избрав партсекретарем школы, выше хода не давали и зеленый свет карьере не включали, несмотря на старания Марксины, прорваться в партийные боссы.

Живут Мудаковы в двухкомнатной "хрущевке", оставшейся им после родителей Марксины. Детей не имеют. В молодости не хватило денег, чтобы "купить" ребенка, откладывали на потом, а позже решили не пускать нищету на свет, коль не сумели выбиться "в люди".

...............................................................................................................................................................

Сергей, выслушав информацию о Матрене Иосифовне, высказался: "О, да твоя тетка крутая! А ты, выходит, ее единственная наследница?".

Так получается, - подтвердила Марксина.

Ты ее любишь? - поинтересовался Сергей.

Что бы я ее любила? После смерти мамы не роднились.

А где она живет?

Как станет светлее, поедем к ней в гости. Может, и правда ее замучили, но вернее всего, нас шантажируют. Ведь охрана у нее - не подступишься.

Хорошо бы замочили твою тетьку-Мотьку, - сорвалось с языка Сергея.

Марксина ужаснулась: "Сергей, до чего ты докатился! Как тебе не стыдно? Моя тетя! Ты не имеешь права так говорить!"

Надоело слушать коммунистические заморочки! Выкинь их из головы в окно, - огрызнулся муж, - а то в нищете помрем.

Сергей попал в небо пальцем, и Марксина замолчала.

Как только рассвело, Мудаковы, скромно позавтракав, пришли к гаражу. Сергей завел допотопный запорожец для инвалидов отечественной войны, который достался жене от дедушки и, усевшись в него, поехали в гости к богатой тетке.

Приехав на городскую квартиру тетки, звонили ей, пока из соседней квартиры не вышла соседка по лестничной клетке и не подсказала, что Матрену Иосифовну давно не видела и не знает, где ее искать.

Ну, что дальше будем делать? - спросил Сергей, когда залезли в салон автомобиля.

Возможно, она на даче. Когда был живым мой папа, брал участок, а тетя помогала ему строиться. После смерти папы участок отошел тетке. Ты же не захотел в земле копаться, а зря, сейчас на базаре все так дорого стоит, - упрекнула Марксина.

Я в детстве в земле наковырялся на всю оставшуюся жизнь, - ответил Сергей.

Запорожец, в шутку названный хозяином "броневичком", обращая на себя внимание прохожих и водителей, с ревом шустро покатил за город.

Марксина, как ты распорядишься наследством? - заинтересовался Сергей.

Не говори в настоящем времени, все это вилами писано. Не дели шкуру не убитого медведя.

А все-таки?

Сразу не скажу. Ведь нам так много нужно. Мы почти нищие. Конечно, оделась бы как манекенщица, а то совсем обносилась. Даже сменных трусиков нет. Уже многие со мной не здороваются, а бомжи за свою принимают.

А я положу в банк свою долю под большие проценты или скуплю акции нашей конторы. Все конторские желваки раззявят. Буду жить на проценты, как рентье.

Марксина засмеялась: "Сережа, не рентье, а рантье. Тебя быстро околпачат. Ты же технарь, а они ого-го, еще при Советской власти начинали бизнес, как моя тетушка.

Да ну, - обиделся Сергей и надул губы - толстые, как вареники.

За разговором приехали на дачный район. С тех пор, как последний раз тут были Мудаковы, ландшафт сильно изменился: вместо скромных домиков и сарайчиков выросли словно грибы после дождя коттеджи в амбициозном стиле, с претензией на замки и виллы. Крохотные шестисотки превратились в настоящие усадьбы, называемые модным словом "фазенды".

Воо сколько настроили! И откуда деньги берут? - удивился Сергей.

Берут, а нам не дают, - пошутила Марксина.

А где теткина фазенда? - спросил Сергей и остановил машину.

Марксина вышла из машины и, внимательно осмотревшись, заметила приметное высокое дерево, а около него сарайчик, который построил ее отец, когда был живой. Подъехали к фазенде тетки.

Матрена Иосифовна, оттеснив дачников, обнесла фазенду высоким забором. Фруктовые деревья, посаженные еще родителями Марксины, разрослись и одичали. Территория усадьбы была в стадии строительства. Ворота оказались закрытыми на замки и засовы.